Художник - Елена Викторовна Батуева

– Леля, – ответила девочка, смущенная таким поворотом событий.

– Леля? – удивленно переспросила женщина, что-то записала на большом листе, прикрепленном к планшету, и рассмеялась: – Леля, Леля, ай да Леля!

Она развернулась и исчезла за большими стеклянными дверями, которые открывались и закрывались сами собой, а Леля осталась сидеть, не понимая, что происходит и что ей делать дальше. Девочки и их мамы, сидящие в холле, внимательно разглядывали ее, перешептываясь между собой.

Через некоторое время женщина, которая привела Лелю в здание, вернулась вместе с невысокого роста худощавым мужчиной в клетчатой рубашке и длинном белом шарфе. При его появлении, публика повскакивала с кресел, но он, ни на кого не обращая внимания, направился напрямую к Леле. В зале воцарилась тишина.

– Ух ты, какая Златовласка! – восхищенно сказал мужчина, весело оглядывая Лелю.

– Я же Вам говорила, Геннадий Иванович, никакого грима не надо!

– Так значит, это тебя зовут Леля? – ласково спросил он девочку.

Леля кивнула.

– Хочешь сыграть Снегурочку? Ну, пойдем, посмотрим, что ты умеешь.

Леле сразу стало как-то легко и радостно, она без всякой боязни пошла за этим странным мужчиной, не замечая сотни завистливых глаз, которые провожали ее недобрыми взглядами.

За стеклянными дверями оказалась еще одна зала, поменьше, с зеркальными стенами, так что каждый, присутствовавший в зале, повторялся в этих зеркалах многократно. В углу комнаты стоял стол, за которым сидели несколько мужчин и женщин. Все они с интересом смотрели на Лелю. Геннадий Иванович подвел ее за руку к столу и представил:

– Знакомьтесь, это Леля!

Все заулыбались, а Геннадий Иванович продолжил:

– Леля, ты, конечно, знаешь сказку про Снегурочку. Но у нас не обычная сказка, а музыкальная. Наша Снегурочка должна прекрасно двигаться, хорошо танцевать. Вот мы тебя сейчас попросим, Леля, станцевать вместе с подругами-снежинками. В нашем фильме – это самая первая сцена, когда из хоровода снежинок появляется Снегурочка, рождается для того, чтобы пойти к людям и узнать, что такое Любовь. И мы попросим тебя сыграть перед нами эту сцену, как ты ее видишь.

Леля с удивлением слушала его слова. Она не понимала, что такое сказка и игра. Для нее вся жизнь была правдой, поэтому она восприняла слова Геннадия Ивановича всерьез, и когда в зале погас свет, полилась музыка, а по стенам побежали сотни снежинок, многократно отражаясь в зеркалах, она и вправду почувствовала, что рождается от них на свет – для встречи с людьми, для встречи с Любовью.

Леля закружилась в причудливом танце, ловя воображаемые снежинки и отталкивая их. Она постаралась вылить в этот танец все свои чувства: свою боль от расставания с привычной жизнью, желание познать новый для нее мир и тоску по Художнику, которого она нашла и вновь потеряла.

Когда музыка смолкла, несколько секунд в зале стояла тишина. Потом все зааплодировали, бросились к Леле. Геннадий Иванович подошел к ней первым, обнял ее и, обращаясь к высокой женщине, которая привела Лелю в павильон, сказал:

– Вероника, иди, скажи, что пробы завершены, мы нашли Снегурочку!

С этого момента для Лели началась новая, совершенно удивительная жизнь. Ее поселили в гостинице, где жила часть съемочной группы. Каждое утро ее будила Вероника, вела на завтрак, а потом отвозила на автобусе на студию. Поскольку снимали зиму, съемки проходили в павильоне. Вместе с Лелей в сценах зимних забав участвовали и другие девочки и мальчики. Сначала их наряжали в красивые яркие одежды, потом они терпеливо ждали, пока три большие пушки наметали снежные сугробы в павильоне, и дальше начиналось самое веселое: по команде Геннадия Ивановича они играли, катались на санках, лепили снежки и бросали друг в друга.

Были в фильме, конечно, и другие сцены – Снегурочка общалась со своими названными родителями, пряла пряжу и пела, сидя под окном домика, сделанного из картона. Но больше всего ей нравились игры с ребятами и танцы с подружками-снежинками, которые в конце танца оживали, превращались в маленьких девочек в белых платьицах, вместе с которыми так весело было кружиться!

Леля чувствовала себя совершенно счастливой, и ей казалось, что наконец-то она живет настоящей жизнью, непохожей на сны, в которых она проводила время, живя у Ведьмы. Все люди, которые ее окружали, были так добры и приветливы с ней, ей казалось, что все ее любят, и она отвечала взаимностью. Особенно она привязалась к режиссеру фильма Геннадию Ивановичу. Он был всегда внимателен и терпелив с ней, а если у нее что-то не получалось, мог по нескольку раз объяснять, как нужно сделать. Он никогда не кричал, не сердился, как, бывало, Ведьма, а всегда разговаривал ровным ласковым тоном, с неизменной улыбкой на лице.

Так прошло два месяца. И вот в один день вдруг все перевернулось. Утром Вероника как всегда привезла ее в студию. Геннадий Иванович посадил Лелю в кресло. Они вместе просмотрели отснятый накануне материал.

– Все замечательно, все отлично! – радостно вскричал Геннадий Иванович, когда экран померк. – Поздравляю, Леля! Ты отлично справилась! Ты – настоящая артистка! Спасибо тебе! – он крепко обнял ее.

– А что, разве мы больше не будем снимать кино? – с удивлением спросила Леля.

– Кино мы, конечно, будем снимать, но по сценарию Снегурочка выросла, теперь ее будет играть Маша, – режиссер показал на высокую светловолосую девушку, сидевшую поодаль на стуле и улыбавшуюся ему.

– А как же я? Что будет со мной? – испуганно спросила Леля.

– А тебя Вероника проводит в бухгалтерию, получишь гонорар за съемки. И я уверен, что тебя ждет большое будущее – ты талантливая актриса! – улыбнулся Геннадий Иванович и пожал руку Лели.

Леля хотела возразить, перебить его, заплакать, но он уже отошел от нее, о чем-то разговаривал с Машей, бурно жестикулируя, и Леля поняла, что устраивать сцены бесполезно.

Она безучастно поплелась за Вероникой в бухгалтерию, невидящими глазами смотрела на полную женщину, отсчитывающую денежные купюры, машинально сунула их в карман платьица и пошла к выходу.

Дверь за Лелей с шумом захлопнулась, она вновь оказалась на шумной московской улице, одинокая и еще более несчастная, чем в тот день, когда она впервые перешагнула порог киностудии.

Глава 5.

Саид

Леля понятия не имела, куда ей идти и что теперь делать. Как и ее героине, Снегурочке, ей хотелось скрыться подальше от солнечного света, спрятаться под землю, чтобы утопить глубоко под землей свое горе. Поэтому она инстинктивно повернула в подземный переход, спустилась вниз по лестнице и очутилась в метро.

Эскалатор спускал ее все глубже и глубже под землю, но, вопреки ее ожиданиям, боль и обида не утихали,