Свет над океаном - Евгений Закладный

особенно задумывались — как и почему это происходит. Мэри «слышала», что говорил Нодар другим людям, находясь на большом расстоянии от неё, «видела» то, что видел он, думала о том же, о чём думал Нодар. Нередко случалось, что они одновременно начинали петь одну и ту же песенку, у обоих одновременно появлялись одни и те же желания, а когда Нодар свалился однажды с тутового дерева, Мэри ощутила сильную боль… Он заметил тогда ещё, что сестрёнка особенно остро воспринимает его «передачу» в болезненном состоянии, но на этом «научные наблюдения» Нодара в то время ограничились.

Иа обучила его своему искусству после небольшой ссоры. Однажды она ни с того, ни с сего, как казалось Нодару, обрушилась на брата с упрёками; «Почему ты не пришёл? Я же звала!» Нодар, находившийся в соседней комнате, сказал, что ничего не слышал: может быть, она только хотела позвать его и… забыла? Нет, Мэри была совершенно уверена: она звала. Молча? Ну что ж, она ведь слышит, когда Нодар зовёт её, хочет, чтобы она подошла, хотя и не говорит ни слова…

Да, в то время всё казалось простым и ясным: нужно было только помнить, что у тебя есть маленькая сестричка, думать о ней — и тогда «услышишь». Но это, оказывается, нужно было только для начала: через некоторое время Нодар понял, что может и не думать всё время о Мэри, — он чувствовал её вызов, занимаясь чем угодно и думая о чём угодно. А через некоторое время Мэри, поедая у бабушки чурчхелы, поразила старушку, когда та предложила ей отнести лакомство брату.

— Не нужно. Он сейчас сам придёт, — заявила она. Бабушка удивилась.

— Откуда ты знаешь, что он придёт? Я видела, как он только что пошёл совсем в другой конец села.

— Он вернётся. Я его позвала.

Бабушка приложила ко лбу внучки ладонь, обеспокоенно заглянула в глаза. Странно: аппетит у девочки хороший, лоб холодный… Но через несколько минут во двор стрелой влетел Нодар и ещё издали закричал: «Бабушка, и мне!»

Отец Нодара — умный, чуткий, начитанный человек, очень осторожно и с большим тактом объяснил сыну, что далеко не все люди обладают способностью передавать свои и принимать чужие мысли с таким же успехом, как это удаётся Нодару и Мэри. На столе пятнадцатилетнего мальчугана появились книги, в которых рассказывалось об опытах Бехтерева, брошюры с популярным изложением учения Павлова, подшивки научных журналов… Родители и педагоги изо всех сил, пользуясь каждым удобным случаем, старались напомнить Нодару, что ни он, ни его маленькая Иа не представляют какого-то исключения, не заслуживают никакой награды или особого внимания: все люди в той или иной степени обладают такими же способностями. Разница только в том, что далеко не все могут вызвать их к действию по своему желанию, произвольно. А Нодар и Мэри просто натренировались… «Это как в спорте».

Шли годы. Не вставая с места, брат звал сестру, сестра — брата, они «говорили» друг с другом, находясь на противоположных концах города, в разных городах. Но студент Нодар и школьница Мэри не сумели бы ответить ни себе, ни другим на очень простой вопрос: «Как? Как это у вас получается? И вообще — почему это получается?»

Тончайшие, остроумнейшие опыты, бессонные ночи, горы литературы… И в результате — только одно: поля нет! Нет материального носителя, нет волны, которая могла бы, распространяясь от человека к человеку во времени и пространстве, от мозга к мозгу, передавать мысли…

Нодар получил диплом инженера, ему принадлежит несколько выдающихся изобретений, к которым сам он относился со странной досадой: всё это — не то, не то и не то! Всё это лежит на пути к цели, это случайные находки, сделанные в результате блуждания в потемках, находки, которые не проливают никакого света на механизм таинственного «феномена пси». Но неудачи не обескураживали — злили: должна быть волна! Нужно только найти её… Но как? И что это за таинственная волна, не знающая никаких преград?

Гипнотизёр сидит в заземлённой «клетке», за свинцовым экраном, на большом расстоянии от пациента, который выполняет все его желания так же, как если бы тот находился рядом, если бы их разделял только воздух… Подводная лодка, находясь в двух тысячах миль от берега, опускается на дно, а два человека, один из которых находится на берегу, а другой — на борту лодки, рисуют одни и те же фигуры карт Зенера… Десятки, сотни, тысячи примеров! Где же волна?

Догадка пришла совершенно неожиданно, пришла совсем из другой области знания: в ядерной физике когда-то объявилась частица с массой покоя, равной нулю, лишённая заряда, — нейтрино. С точки зрения «здравого смысла» — это полнейшее ничто, однако учёные нашли способ доказать её существование: вылетая из ядра, нейтрино толкает его в противоположном направлении. Здесь наблюдается явление, аналогичное отдаче при стрельбе. По величине этой «отдачи» ядра удалось дать количественное определение энергии вылетевшего «ничто», доказать, что «ничто» в действительности представляет собой «нечто»… А что, если неуловимая волна «пси», покидая излучивший её мозг, тоже оставляет какой-то след, вызывает явление «отдачи»? Нодар сразу же понял, что для развития этой гипотезы, превращения её в теорию и постановки экспериментов потребуются знания не одного человека, даже не коллектива одного научно-исследовательского института. Здесь требовались тончайшие, многолетние опыты, здесь предстояло поработать сотням умных голов и вычислительных машин… И Нодар, подарив людям свою гипотезу, с лёгким сердцем согласился на роль «собирателя фактического материала»: предстояло испытать эффективность связи на основе «феномена пси» между людьми, один из которых находится в космическом пространстве, другой — на планете. В случае удачи это открывало громадные перспективы. Но как всегда нашлись скептики, которые утверждали, что эволюция не могла выработать в человеческом мозгу способность к излучениям такой мощности.

И вот теперь…

Иа позвала его, когда веселье было ещё в самом разгаре. Это произошло за несколько секунд до того, как общее смятение охватило танцующих…

«Нодар, Нодар! Посмотри, — что это такое?!»

Окружающее померкло, Нодар закрыл глаза: ослепительный свет рвётся сквозь иллюминаторы спутника… Рядом — начальник космичёской лаборатории Горов, на скулах его играют отблески синеватого пламени. Он стоит в напряжённой позе, упираясь руками в панель экрана внешнего обзора… Взрыв? Чего? Что могло взорваться рядом со спутником? Какое предположение может он высказать Мэри?

«Я