Неизвестный - Корней Песчанный

подождал, чтобы попривыкнуть ко всему этому в комплексе. Благо, по ощущениям, не происходило ничего нового. Не уверен, что иначе смог бы удержать себя в способном к аналитике состоянии.

Пора, наверное, и глазам дать волю, чтобы понять, где я нахожусь. Перестал отгораживаться от зрительного восприятия и открыл глаза. Передо мной началось мельтешение плотных потоков вихрей, которые постоянно куда-то перемещались, менялись, смешивались и не давали сосредоточиться. Открытые или закрытые глаза никак не влияли на видимость этих движений. Пришлось какое-то время приноравливаться, чтобы отодвинуть эти всполохи на дальний план восприятия. В остальном же — ничего. Абсолютная темнота. Света просто нет. Наверное, это к лучшему, не знаю, как бы воспринял массивный набор визуальной информации.

Провёл рукой по поверхности, на которой лежу. Песок. Камень. Камень, на котором песок с пылью. Сел. Теперь нужно думать. Мысли периодически скакали из стороны в сторону, то прыгая по, казалось бы, уже забытым ассоциациям, то кидались на испытываемые в моменте ощущения, то выравнивались в попытке подумать о том, что мне теперь нужно делать. Сидел и пытался разобраться во всем этом, чтобы вернуть себе относительно связанное мышление, пока не ощутил еще одно давно забытое чувство. Жажда. Я хочу пить.

Новые витки воспоминаний и ассоциаций. Когда-то я ходил в длительные походы и понимаю, что это важная составляющая жизни. Значит, скоро захочу и есть. Вроде бы человек способен прожить без еды и воды несколько дней, но это прожить, пока организм не умрёт от истощения. А бывали случаи, когда не самые уравновешенные люди ели себя или своих детей, просто потому что это был ГОЛОД. Пили свою мочу или что угодно напоминающее жидкость, даже если это осознанно был яд вроде антифриза в заводской упаковке, потому что это была ЖАЖДА. Прожить до смерти и жить, будучи способным на осознанные действия, две разные вещи. Значит нужно как минимум, искать воду и еду. Без еды, вроде бы, гораздо дольше можно прожить.

Нужно куда-то двигаться, сидя на месте, проблема не решится. А куда, если вокруг одна темнота? Воздух движется по телу, значит, он откуда-то поступает. И куда-то уходит. Осталось понять какое направление мне нужно. С одной стороны, если я в темноте, значит солнце в любом случае выше. С другой, вода вверх не течет, а влажность и сырость я чувствую. Со спины воздух идет немного сверху, но и здесь нужно подумать. Прохладный воздух идет со спины немного сверху, значит, теплый должен быть выше и идти в противоположную сторону. Наверное. Воздушные потоки же должны меняться. Никакого намёка на журчание ручья или реки я не слышу. В целом, что все это значит? Я не знаю. Наверное, что горячий воздух стремиться вверх, а холодный вниз, значит, выход наверху по направлению тёплого воздуха. Влага может скапливаться и конденсироваться просто из-за низкой температуре и впитываться в песок, а наверху могут быть растения с влагой или жидкостью, значит нужно идти туда, где верх. Другой логики у меня нет.

Значит нужно идти. Встал и пошел, ориентируясь на воздушные потоки. Жаль, что путь мой закончился через два с половиной шага. Опора под ногами исчезла, а я вслед за ней ушел вниз.

Приземлился очень ярко. Снова вспышки давно забытых ощущений. Боль. Левые локоть, ребра и колено, голова ударилась о свою же руку. Снова пришлось перебарывать спектр ярких ощущений, накативших на сознание от тела. Здесь не бесконечная плоская поверхность.

Ощупал окружающие поверхности, по привычке выстраивая в голове картинку местности. Упал я с довольно приличного прямоугольного блока высотой чуть ниже моей груди. Приземлился на относительно ровный пол с пылью и мелкими камнями, еще не песок, но уже и камнями сложно назвать. Повезло, что не разбил себе ничего, отделался ушибами. Делаем выводы, двигаться надо осторожно. Попробовал передвигаться на четвереньках, ощупывая руками дорогу впереди, но долго это не продлилось. Голые колени не очень хорошо приспособлены для ходьбы. Дальше просто медленно пошел пешком, проверяя ногой дорогу впереди. Подумал, что здесь, наверное, еще и стены должны быть. Как же я отвык от того что стены бывают в принципе. Со стенами мне пока не везло, можно попробовать сменить направление, но зачем, если я ищу не стены, а выход?

Таким неспешным образом я продвигался довольно долго, хоть и хотелось ускориться, но удар поторопившейся, ощупывающей босой ногой по внезапному булыжнику меня в этом переубедил. Начал замечать, что поток ветра немного усиливается. Внутреннее напряжение в ожидании, что будет дальше, нарастает еще сильнее. В голове мелькают сотни вариантов возможного развития событий, куда я выберусь, что увижу, опасно или нет. Одни варианты пугающие, другие обнадёживающие, третьи невероятные. С головой и правда нужно что-то делать, от навалившихся ощущений и неверия в то, что смог выбраться из того бесконечно пустого мира, слишком хаотичные мысли, которые сложно удержать в одном направлении. Слишком много эмоций, впечатлений, чувств и ощущений.

Уклон постепенно шел вверх и встречный поток воздуха по телу усиливался, превращая прохладу в довольно ощутимый холод. Не то что бы он пробирал до костей, но было достаточно, чтобы начать замерзать.

Остановился. Не знаю, как передать то, что начало меня переполнять. Передо мной появилась щель, в которой виднелась часть звездного неба. Я замер. Стоял и смотрел на неё, а по лицу текли слёзы. Сколько раз задавал себе вопросы: почему, зачем, за что, я даже примерно не вспомню. За все эти годы я не видел глазами ничего, кроме двух серых оттенков и темноты. И вот передо мной часть настоящего звёздного неба. Оно ничего мне не даёт, никак на меня не влияет, по большому счету, оно вообще ничего не значит, только… Сейчас оно значит слишком много, чтобы я мог спокойно его воспринять, словно никогда не видел ничего нужнее и прекраснее в жизни. Не знаю, сколько я так простоял, разглядывая это чудо, но в конце концов нашел в себе силы двигаться дальше.

Щель оказалась в завале из камней, который собственно и перекрывал выход из этого темного то ли здания, то ли подземелья. Для меня она явно узковата и длинной этот своеобразный лаз был метра полтора. Надо как-то выбираться отсюда. Начал выгребать на себя камни, которые мог сгрести, некоторые были слишком большие или зажаты другими камнями. Работа была муторной, но не слишком долгой. Потихоньку забирался все глубже, несколько