В лабиринтах правды - Рия Миллер

озвучил условия, мне снова не совсем понравилось. Внутри все сжалось и заледенело. Когда король открыл глаз и направил, подобно натянутой стреле, хладнокровный взгляд в мою сторону, я почувствовала себя жертвой в зубах зверя, незаметно подкравшегося и напавшего из тени. Исходившая аура его величества наводила страх.

«Мне приятно, что вы меня боитесь, Каролина, но оставьте свои страхи для другого», – резко ворвался ледяной голос в мою голову. Поняв, кому он принадлежал, я сощурилась и недовольным взглядом наградила Алекса. Со стороны сейчас это выглядело так, будто мы играли в кто кого переглядит.

«Другого? Есть кто-то еще страшнее и ужаснее вас?» – приподняла бровь, отправив мысленно вопрос.

На лице короля ненадолго расцвела улыбка. Я не успела сообразить, к чему она была, но то, как Алекс играл эмоциями, настораживало. Он менял их как перчатки.

«Если сейчас вы ответите на решающий вопрос судьбы Лили ложью, попрощаетесь с ней. Но сразу предупреждаю, что лишать вас жизни я не собираюсь… пока, а там время покажет. В конце концов, у нас с вами теперь есть хоть целая вечность до дуэли».

Я улыбнулась уголком губ, когда представила картину дуэли. Шикарное зрелище! Интересно, кто первый из нас выстрелил бы?

«Даже у вечности есть свой конец, мой король. Что касается вопроса, то здесь все зависит, о чем он будет».

– То, что здесь рассказала Лилиана Сойлер о вас – это правда? – Король задал вопрос вслух. – Правда ли, что вы на самом деле все помните, но притворяетесь, что заблокировали и лишились некоторых воспоминаний, потому что их стерла Лилиана? – От каждого его вопроса я чувствовала холод. Король словно душу мою достал и спрашивал все это у нее. – И наконец, правда ли, что вы заключили сделку без какого-либо принуждения со стороны ведьмы?

Я долго смотрела в его единственный уцелевший глаз и тянула время. Напряженная тишина в зале продолжалась до тех пор, пока я не переборола себя и не сдалась, смирившись с тем, что проиграла в этой войне. Александр знал, что выхода у меня не было, и решил воспользоваться этим? Какое же он чудовище!

Прости, Лилиана, но я не могу… Не могу сказать им правду, которую прятала от них. Слишком рано еще запускать то оружие.

– Нет, – почти шепотом проговорила я, прикрыв на пару секунд глаза. – Нет, это не правда. Насчет последнего – возможно, я находилась под гипнозом. Возможно, мне внушили, что в тех бумагах, где было написано все об организации на мое имя и которые я подписала, изложено только согласие на нашу игру «в дочки-матери», – выделила последние слова в кавычках. – Я не помню детали, возможно, меня и вовсе принудили заключить сделку. Да, я хотела избавиться от прошлого, но ни за что бы не согласилась, чтобы в мою голову кто-то полез и переписал на меня что-то противозаконное. К примеру, те тайные организации. Ну а что касается воспоминаний, часть из них я потеряла. Может, их забрала Лили, а может, они остались в лабиринте. Здесь дать верного ответа, увы, не могу.

И вновь в зале поднялся вихрь обсуждений и переговоров. Члены Совета что-то бурно решали, а остальные лишь с презрением убивали меня взглядами. Среди всей этой толпы я наконец заметила дочь. Она тоже оказалась здесь и слушала мою полуправду и ложь. Прости, Надия, но позже ты поймешь, почему я так поступила.

– Итак, Лилиана Сойлер и Каролина д’Эсте, согласно нашему вампирскому кодексу, вы нарушили несколько главных законов, прописанных в статьях, – сказал отец, старейшина Совета, сложив руки в замок и направив на нас с Лилианой грозный взгляд. Я прокляла мысленно его и весь мир. – Мы не выносим решение наказания, но даем предположительные варианты. К сожалению, выслушав вас сегодня и разобравшись в данной ситуации, я могу только сказать, что вам обеим грозит лишение свободы и жизни. Мы благодарим вас за честные ответы на вопросы. Финальное решение остается теперь за его величеством.

Толпа ахнула. Я не могла разобрать среди сотни голосов конкретных слов, но прекрасно понимала, что члены Совета правы. Послав очередное мысленное проклятие старейшине, я сконцентрировала внимание на короле. Когда наши взгляды встретились в напряженной тишине, что начинала нервировать, послала мысленно просьбу его величеству:

«Прошу, оставь Лили и сохрани ей жизнь. Она не виновата в том, что совершила. Будь я на ее месте, то поступила бы так же, не зная правды. Ее месть можно понять».

Вместо ответа последовала едва заметная ухмылка короля вампиров. По его реакциям стало ясно, что он не собирался меня слушать.

Когда в зале внезапно потухло несколько свечей и до кожи коснулся зловещий холод, я поняла, что время суда пришло. От меня уже ничего не зависело. Шансов спасти жизнь Лилианы не было, но узнать всю правду о муже и пожаре она заслужила, и я обязана ей все поведать, пока остались считаные минуты. Сжав пальцы в кулак и поймав опустошенный взгляд матери Камиллы, я обратилась ко всем присутствующим в зале:

– Если бы вашего близкого человека убили неизвестно по каким причинам и лишили вас дома и семьи, то что бы вы сделали?

– Решила поболтать и растянуть время? Смерть не любит, когда ее заставляют ждать, – усмехнулась Лили, после чего ее стал мучить раздирающий горло сухой кашель. Откашлявшись, бессмертная выплюнула кровь и облизнула сухие губы.

– Решила рассказать тебе правду, из-за которой ты пробудила меня. – Я подошла к Лили и присела на корточки.

Снова эти горящие ненавистью глаза впились в меня.

В зале раздался смех, от которого внутри все сжалось, а тело покрылось мурашками. Лилиана походила на безумца, но ее безумие можно было понять. С каждым сегодняшним новым ответом я все больше начинала осознавать причины поступков Лили. Она лишилась мужа и дочери, ее обратили в вампира против воли, ей пришлось несколько лет скрываться от власти, которая обвиняла женщину в колдовстве и связи с дьяволом. Несмотря на то что Николай Сойлер оказался предателем, из-за которого развязалась позже война, Лили отрицала вину мужа и пыталась доказать, что это ложь. Лилиана не смогла простить смерть семьи. Прошло несколько веков, и вот сегодня в зале я увидела, как выглядела настоящая мать, готовая пойти на любые безумства ради ребенка и мужа. Бессмертная не знала, кто на самом деле убил Николая и устроил пожар, но это показывало, насколько далеко могут зайти ее любовь и верность к близким. Не зря говорил мне когда-то Ал, что самый безумный – тот, кто лишился близких ему