Инвазия 2 - Влад Лей

Полмагазина я всадил точно в цель, и подранков добив, и целых прикончив. Причем, как и прежде, метил в нижние конечности — и брони там нет, и проблем с такими ранами у противника масса (особенно если в район паха попасть), там куча артерий, вен, и прочих нервных окончаний.

Получи пулю в такое уязвимое место ‒ сдохнешь за пару минут от болевого шока или потери крови.

Так, развлеклись и хватит. Теперь робот.

Что я вообще могу ему сделать? Стрелять из этого оружия в него бесполезно, ладно, был бы у меня дедовский 12.7 мм револьвер — тогда не вопрос. Но оружие, спасшее мою жизнь не один раз и убившее матку Дэвораров на том треклятом корабле, в данный момент неизвестно где. Предполагаю, что в лучшем случае лежит на каком-то складе, а в худшем — в кобуре у какого-нибудь урода, который меня ограбил во время захвата.

Светошумовой баловаться тоже не имеет смысла — один раз сработала, прокатило, но при следующей попытке оператор успеет среагировать — «слепануть» сенсоры не удастся.

Остается ближний бой.

Казалось бы, я сошел с ума, но как раз нет. В дальнем я точно не смогу ничего поделать против гранатомета и микрогана, а если подойти поближе — есть шанс отстрелить какую-нибудь уязвимую детальку.

Знаю, я с этими штуками один раз в бою сталкивался, но тогда у нас были противотанковые средства и еще десяток бойцов помимо меня. А роботов было всего четыре, и к концу боя они уничтожили шестерых ребят из моего отряда. Сейчас же мне с одной рукой и практически безоружному нужно грохнуть одного такого. Впрочем, знаю и главную слабость противника — он не отличается маневренностью. Сказал бы, наоборот, крайне неповоротлив.

На бегу я срываю с чьего-то трупа поясной подсумок, рывком распахиваю его. О! Тубус дымовой шашки! Могло быть чего-нибудь поинтереснее, но и это сойдет.

Зажав зубами верхнюю часть цилиндрика, я проворачиваю нижнюю, и, немедленно перехватив корпус рукой, швыряю перед роботом. Клубы густого черного дыма заволакивают все пространство, перекрывая сенсоры и не позволяя открыть по мне огонь.

Ладно, чуть ошибся: ПРИЦЕЛЬНЫЙ огонь. А вот накрыть гранатами и начать палить куда попало — вполне можно, и именно это сделал оператор, веером выпустив весь боекомплект по помещению, в надежде зацепить меня. И ведь зацепил, гад!

Да что ж такое, козел, блин! Забыл, что меня живым вообще-то надо взять?

От такого количества осколков в замкнутом пространстве увернуться было просто нереально. Они свистели, летали во всех мыслимых направлениях, бились в стены, временами и вовсе пересекались, сталкивались в воздухе.

И как минимум десяток этих самых осколков попал по мне. Серьезные повреждения нанесли только два: один, попавший под ребра, и сейчас там торчавший, от чего я, мягко говоря, чувствовал себя крайне дискомфортно, и второй, засевший в ноге с обратной стороны коленного сустава, снижающий функциональность этой самой ноги.

Остальные лишь «чиркнули», в том смысле, что получил я поверхностные раны, считай, царапины. Хотя, надо признать, некоторые из этих «царапин» были довольно глубокие, и раны кровоточили. Но потери крови здесь можно не бояться — фигня это.

Попадание того самого куска, что засел в ноге, бросило меня на пол и заставило перекатиться.

Дальше я уже не бежал, а скорее хромал к своей цели.

Впрочем, после того, как у Тишки кончились гранаты, оператор явно запаниковал.

Он принялся палить из пушки, причем целил в случайную сторону: то ли напугать хотел, то ли все же надеялся зацепить меня.

Ну-ну…

Абсолютно бессмысленное действие.

Впрочем, пусть балуется — пока он тупил, я успел добраться до плотного дымового облака, клубившегося вокруг Тишки.

И у меня даже появилась классная идея. Правда, я сомневался, удастся ли ее реализовать, и даст ли она нужный эффект…

Ага, вот в дыму проступили очертания вражеской боевой платформы — ее легко засечь по вспышкам на дульных срезах.

Но не буду спешить, подожду чуть-чуть. Лента у него отнюдь не непрерывная и не бесконечная. Палит он уже как бесноватый, куда попало, причем довольно долго…

Следовательно, нужно подождать, пока отстреляется и, наконец, угомонится, начнет перезаряжаться.

Вот тут-то я и попробую его вывести из строя.

Для начала запрыгну на корпус, может, увижу, куда пальнуть, чтобы если не уничтожить полностью, то хотя бы ослепить, обездвижить, повредить — подходит любой из вариантов.

А потом попробуем еще одну штуку. У меня на поясе электрошокерная дубина, она позволяет выдать в точке моментальный разряд в 50000 вольт. Если удачно ткну — электронные мозги Тишки моментально сгорят, а может и приемопередатчик. То есть еще и оператору достанется.

О, пулемет защелкал, и робот его тут же опустил.

Пора!

Разбег, толчок неповрежденной ногой, и я взлетаю вверх, приземляясь на правую руку, сразу же за корпусом пулемета.

Удачненько! Тут у него есть отверстие для сброса гильз. Ствол винтовки в него, и зажать гашетку.

Не рассчитал. Внутрь его оружия и впрямь влетело порядка десяти-пятнадцати пуль из МАР-21, и, похоже, они вывели из строя механизм подачи патронов. А вот дальше меня мгновенно схватили поперек туловища стальные пальцы, без проблем отрывая от того места, где я стоял, и послали в недолгий полет в стенку, где я и приземлился отдельно от своего автомата.

Что могу сказать: за реакцию хвалю, пятерка, за действие — два, и родителей в школу!

Ну на хрена кинул то? Тебе ж, идиоту, меня поймать и надо было!

Прежде чем я смог вдоволь порадоваться глупости оператора, и даже прежде, чем успел подняться, сквозь дым увидел угловатую фигуру, прущую на меня неотвратимо и неумолимо.

Я еле успел увернуться, перекатываясь по полу, от удара ногой в то место, где только что была моя голова.

Черт! Черт! Черт!

Этот дегенерат решил завалить меня, наплевав на приказ?

Похоже на то.

Что с ним делать то?

Выхваченный мной пистолет — это скорее жест отчаяния. Перекатываясь, я беспорядочно палю во вражескую боевую машину, но пистолетные патроны бессильно отскакивают от ее брони. Несколько сухих щелчков бойка подсказывают, что патроны закончились. На перезаряд времени тоже нет, так что срываю с пояса ту самую дубинку «последнего шанса» и с размаху тыкаю ею прямо в нависшую надо мной кисть. Длинная искра срывается с кончика дубины, втолкнувшись в ладонь, и….

И ничего. Ничего вообще не происходит, он даже не замедлился. Я получаю оплеуху, от которой у меня чуть голова не отрываться от шеи, и падаю на пол.