Суши с хлебом (СИ) - Тата Кит

непонятно тумба и буфет. Я такой в музее видела когда-то. Старый холодильник, который тоже когда-то был белым, но теперь был жёлтым.

— А это что? — кивнула я в сторону непонятного сооружения с грязной раковиной.

— Умывальник, — ответил Тихон, посмотрев на меня, как на дурочку. — Вот вы, городские, даёте! Не знать, что такое умывальник, — хохотнул с издевкой. — Сюда воду заливаешь ковшичком, потом вот эту пипку толкаешь и льётся вода. Тут и мыло есть, и шампунь мой. Всё есть.

Пока Тихон демонстрировал мне работу умывальника, я пыталась понять, как ему так хорошо удалось спрятать свой дом, что в него не попал ни один смеситель.

— Тут фляга с водой, — указал он на железную штуку рядом с моей ногой, на крышке которой лежал белый эмалированный ковшик. — Тележка для неё у ворот, а водокачка на соседней улице. Ну, тебе покажут, если что… Тут у меня стол и две табуретки, — указал он на стену противоположную кухонной. Здесь под окном, из которого была видна часть забора и лес, стоял стол без намека на скатерть и две деревянные табуретки под ним. — Ну, это печка. Это и дураку понятно, — махнул он рукой в сторону белой огромной махины, которая служила здесь стеной между кухней и другим помещением, в которое прошёл Тихон. — А здесь у меня спальня, кровать, телевизор. Комод для вещей, если захочешь что-нибудь сложить. Так, что ещё? — покрутился он на месте. — Баня во дворе… Ну, её ты и сама найдёшь.

— А туалет? — поинтересовалась я аккуратно.

Его дом реально состоит из этих двух крошечных помещений? У меня комната раза в три больше, чем весь его дом!

— Так на улице сортир. Как у всех. Кто в доме-то срёт?

— Ясно, — пискнула я.

— Так… семена в комоде. В следующие выходные обязательно посади огурцы в парник. Говно уже горит, так что не затягивай. Только обязательно на ночь замочи семена. Не забудь. Плёнку я уже натянул, всё приготовил…

Я слушала его и кивала головой, как болванчик, не понимая ни слова из того, что он говорит.

Глядя на полы с потёртой коричневой краской, я пыталась понять, как вообще смогу здесь не то, что жить, а выжить? Всё это ведь абсолютно непригодное для жизни помещение, а Тихон рассказывает о нём так, будто это хоромы.

Грязные, пыльные хоромы, обтянутые паутиной.

— Ну, вроде, всё понятно. Всё объяснил, — будто бы немного хвалил себя Тихон, хлопая ладонями по карманам необъятного пиджака.

Пока я не рисковала сделать хотя бы шаг от порога, Тихон метался по помещению, которое он назвал своей спальней, и скидывал в старую цветастую сумку какие-то свои вещи и, кажется, паспорт.

Он за границу собирается бежать?

— А ваш сосед, он…? — указала я большим пальцем себе за спину в сторону, где находился большой кирпичный дом. — Он живёт там?

— Ну, а где ж ему ещё быть? С другой стороны от меня только лес, а здесь… сосед. Но ты не переживай и, на всякий случай, музыку громко не слушай, сама тоже не пой. И не свисти, — добавил Тихон, с ужасом в глазах посмотрев на меня.

— Я не умею свистеть.

— Значит, долго проживёшь, — махнул руками Тихон. Снова метнулся к комоду, что-то там посмотрел и проверил, а затем подбежал к тумбе, на которой стоял телевизор… Телевизор стоит? Как он у него стоит?… Что-то взял из тумбы и засунул во внутренний карман пиджака. — Ладно. скоро автобус. А мне ещё нужно до остановки дойти. Сама видела, что она не близко.

— Угу. А… подождите. Что я могу делать в этом доме? В смысле, могу ли я сделать небольшой косметический ремонт?

— Делай, что хочешь. Только хату мне не спали и про огород, самое главное, не забудь. Ну, ты же не пьющая?

— Не пьющая.

— Тогда всё заебись будет. Я, вон, даже пьяный такой огород выращиваю! Бабки в деревне каждую осень проклинают, — хохотнул он с гордостью.

— Ясно, — улыбнулась я уголками губ, продолжая с ужасом разглядывать окружающую меня обстановку.

— Ну, всё. Я поехал.

— Подождите! — остановила я его. — А ключ, замок… Как у вас дом запирается? Я ведь буду уходить в магазин или уеду раньше, чем вы вернётесь.

— Пойдём, покажу, — кивнул он в сторону выхода из дома и первым вышел. Я за ним. Мы вышли из сеней, Тихон протянул руку к месту, где в окне вместо стекла был прибит противень и вынул откуда-то снизу маленькую веточку, величиной с мой мизинец. — Вот так берешь и закрываешь, — сказал он, накинув металлическую плашку на загнутый гвоздь. И закрепил всё эту конструкцию веточкой. — И всё. Видно, что дома никого нет.

Если бы таким же образом закрывался дом отца, то из него вынесли бы всё за секунду.

В какой Вселенной дом считается надёжно закрытым потёртой веточкой? Наверное, только во Вселенной этой деревни.

— А ночью как быть? Сюда же может зайти, кто угодно!

— Ну, на ночь дом закрывается изнутри. Вот тут крючок, — указал он на дверь сеней со внутренней стороны. — И здесь у меня тоже крючок, — продемонстрировал он крючок гораздо толще, но уже на двери самого дома. — Сколько раз Надюха приходила требовать с меня долг в магазине. Ни разу его ещё не смогла открыть. Так что и тебя ночью никто не украдёт. Можешь не переживать.

Будто других поводов для переживаний недостаточно…

— Всё? Больше вопросов нет? — вопросительно вскинул мужчина брови.

— Вроде, нет.

— Ну, тогда я поехал, — он нырнул рукой в карман растянутых штанов и вынул из него кнопочный телефон. — О! Автобус до города уже через сорок минут. Всё, бывай!

Кнопочный телефон?

Я реально попала в какой-то музей?

Тихон достаточно шустро убежал, закрыв за собой ворота. Я осталась на маленьком крыльце и несколько секунд пребывала в шоке, глядя перед собой на грядки, похожие на захоронения, которые он после себя оставил.

А ещё я с непониманием смотрела на забор между участком, на котором была я, и тем участком, на котором стоял большой кирпичный дом. Между нами стоял старый деревянный забор. Он не был покосившимся, но и аккуратным его назвать нельзя было.

Видимо, хозяин того большого дома побрезговал тратить свой высоченный профлист на то, чтобы отгородить себя от пьющего хозяина. Тихон наверняка бы его испортил или сломал в пьяном угаре.

Или хозяину того дома интересно наблюдать за Тихоном с окна, например, второго этажа. По-любому, для него участок Тихона с такой высоты открыт, как на ладони.

Глава 5

Тихон