Чиновникъ Особых поручений - Алексей Иванович Кулаков

подругой, которая довольно смешно считала что-то на пальцах, Михаил добил маковую сушку и тактично кашлянул:

— Ульяна?

— Да, я просто задумалась…

— О чем же, если это не секрет?

— Вот смотрите: через полгода вы представляете на испытания горную пушку-трехдюймовку.

— Да, а что?..

— Еще через год — четырехдюймовую гаубицу.

Вытянув из корзиночки сушку на смену сьеденной, Великий князь согласился:

— Есть и такие планы.

— Потом будет еще одна гаубица, чуточку побольше…

— Шестидюймовая, а точнее — сто пятьдесят два миллиметра. Правда, с ее затвором и лафетом есть определенные сложности, но я уверен… Эм, прошу вас, продолжайте.

— Затем в ваших коварных замыслах представление на суд военной общественности большой пушки в восемь дюймов, и такой же осадной мортиры. Я ничего не путаю?

Взирая с нарастающим удивлением на подругу, Михаил согласился:

— Работы над ними еще далеки от завершения, но в целом все верно.

— Еще я слышала что-то насчет орудий большого калибра на железнодорожных платформах, и о переделке мелкокалиберных морских пушек?

— Да, я тоже слышал что-то похожее. Признаться, не ожидал, что вы так хорошо осведомлены о… Гм, перспективных планах развития русской артиллерии.

С сомнением заглянув в опустевшую чашку, восемнадцатилетняя девица несколько рассеянно ответила:

— Оба моих дядюшки большие любители разнообразных стрелялок — тут и не хочешь, все равно наслушаешься… Однако, меня интересует иное: если за каждую новую пушку следуют новые чины и ордена, то как скоро я увижу вас в генеральском мундире?

Молодой поручик августейших кровей едва заметно порозовел скулами:

— Не все так просто, Ульяна… Так! Вы опять смеетесь надо мной?

Похлопав милыми глазками, восемнадцатилетняя барышня сложила губки бантиком и превратилась в само олицетворение невинности.

— Ну что вы!

Намечающуюся дружескую пикировку прервало появление большой собаки. В смысле, сначала послышался тихий цокот когтей по паркету, а уже после этого в комнату пожаловала лохматая зверюга, в пасти которой было зажато бумажное «поленце» — при ближайшем рассмотрении оказавшееся несколькими свернутыми в трубочку газетами. Аккуратно положив на колени хозяйки свежую вечернюю прессу, пес приветливо махнул хвостом знакомому мужчине и заинтересованно засопел влажным носом в сторону корзинки с выпечкой…

— Шарик, даже и не думай. Сладкое тебе вредно!

Поникнув ушами и носом, четырехлапый разносчик газет преисполнился печали и медленно покинул комнату. Не успели затихнуть характерные «клац-клац-клац» его когтей, как в гостиную бесшумно и плавно скользнула служанка, умудрившаяся совместить почтительный поклон драгоценному гостю и короткий доклад прямо на ушко своей госпоже.

— Пригласи в соседнюю комнату.

Вновь поклонившись, горничная-кореянка исчезла, а вслед за ней засобиралась и хозяйка, переложившая свежую прессу с колен на стол.

— Я ненадолго отлучусь…

— Вы кого-то ожидаете?

— Прибыл курьер.

— О!

Стоило Ульяне уйти, как приоткрытую дверь тут же просочился лохмытый разносчик газет: присев напротив гостя, пес уставился на него столь голодными глазами, что поручик немедленно пожертвовал несчастному животному небольшой пирожок с мясом. Осторожно приняв зубастой пастью вкусный дар, «голодающий» несколько раз чавкнул и быстро сглотнул, благодарно вильнув хвостом. Подсел чуть поближе, умильно взирая на корзинку с оставшейся выпечкой…

— Шарик! Я тебя на диету посажу!..

Вернувшаяся хозяйка была как никогда сурова, разбив все надежды на близкое знакомство с еще одним пирожком. Положив принесенный с собой бумажный пакет на стол, Ульяна с подозрением в голосе осведомилась:

— Михаил, вы его, надеюсь, не баловали?

— Как можно…

Облегченно вздохнув, собакен распластался на полу и затих, не без успеха притворяясь элементом интерьера.

— К слову: а где же ваш кот? До этого дня он никогда не упускал возможности насажать на меня свою шерсть, и вдруг такое игнорирование моей персоны?..

— Васенька теперь обитает в моей студенческой квартире.

— Хм?

— М-ну… Я нечаянно его запустила в кабинет дяди Саши, и он там немножко набезобразничал.

Под любопытным взглядом друга детства, владелица кота-экстремала нехотя призналась:

— Испортил финансовый отчет и какие-то важные чертежи.

— И что же Александэр?

— Обозвал Васеньку «полосатым камикадзе», и пообещал пристрелить сразу же, как только увидит.

Сочувственно кивнув, офицер тактично заметил:

— Н-да, неудобно вышло. С другой стороны, ваш котик определенно вырос званием…

Учитывая тот факт, что изначально князь Агренев именовал питомца своей воспитанницы «хвостатым еретиком», а последнюю пару лет не иначе как «с-сущим недоразумением!», новое (пусть и не вполне понятное) прозвище действительно было своеобразным повышением.

— Хм?!?

Уловив возмущение на хорошеньком личике хозяйки, злоязыкий гость немедленно повинился:

— Все-все, молчу!

Глубоко вздохнув и окинув поручика многообещающим взглядом, девушка сообщила:

— Так просто вы от меня не отделаетесь. Только дайте повод: я буду втыкать в вас острые иголки, сцеживать кровь на анализы и назначать самые противные лекарства…

С треском разорвав бумажный пакет, будущая мучительница извлекла из него парочку предметов, своим видом напоминающих самые обычные (пусть и несколько массивные) портсигары. Хотя, пожалуй, все же не совсем обычные: прямоугольные коробочки были туго обтянуты чем-то мутно-прозрачным, вроде обработанного рыбьего пузыря.

— А вот чтобы не давать мне такого повода, у вас будет вот это.

Подцепив ноготком почти незаметный выступ-язычок, девушка потянула за него, вскрывая неожиданно толстую пленку. Отложив ее в сторону, надавила на выступ в одном из торцов «портсигара», раскрыла его — и положила перед любопытствующим гостем.

— Вы умеете делать внутримышечные инъекции?

Опасливо разглядывая затянутый в пленку небольшой шприц с десятком иголок, и полдюжины стеклянных колбочек с серебристыми крышечками, двадцатилетний Великий князь признался:

— Теорию знаю, а от практики Бог миловал… Что это?

Аккуратно взяв пальчиками одну из стекляшек с пересыпающимся внутри рыхлым порошком пастельно-бежевого цвета, Ульяна встряхнула ее и внимательно поглядела на просвет.

—