Облачная демократия - Леонид Волков

В России женщины получили право голоса после революции 1917 года, причем Россия была в этом плане в самых первых рядах. Если взять Швейцарию, к опыту которой мы уже обращались и еще будем обращаться неоднократно, то там избирательное право у женщин появилось в 70-х годах ХХ столетия, то есть менее 40 лет тому назад.

И дело не только в гендерном неравноправии. До прошлого века активно применялся не только половой ценз, но и многие другие виды избирательного ценза – имущественный, сословный. Ничем неограниченное всеобщее избирательное право – это абсолютно свежая идея, хотя сейчас она нам кажется очень естественной и простой{2}. При этом пару веков назад естественными и простыми казались совсем другие вещи.

Например, вопрос имущественного ценза до самого недавнего времени стоял очень остро. Кто имеет право голосовать, а кто не имеет такого права? Почему домовладелец и бомж обладают равным правом участвовать в решении таких, например, вопросов, как налог на недвижимость? При всеобщем избирательном праве все люди фактически наделяются прямой властью.

В XIX веке Екатеринбургская городская Дума избиралась по трем сословиям, по 20 депутатов от каждой из трех курий. Эта система несколько раз менялась, но в конечном итоге свелась к следующему. Брался весь объем налоговых платежей за последний год, брался весь список налогоплательщиков, упорядочивался по убыванию суммы уплаченных налогов. Те люди, которые обеспечивали первую треть налоговых поступлений, избирали первых 20 депутатов (самих этих людей могло быть меньше 20, то есть они избирали депутатов не обязательно из своего числа; просто те люди, которые больше всего вносили в городской бюджет, говорили: мы хотим, чтобы наши интересы в Думе представляли такие-то депутаты); те люди, которые обеспечивали вторую треть, избирали вторую двадцатку депутатов, и те, кто обеспечивал третью треть, давали третью двадцатку.

Эта система бесконечно далека от всеобщего равного избирательного права, но тогда, сто с небольшим лет назад, она всех устраивала, казалась справедливой, никого не удивляла. Если подумать – что в ней такого неправильного? Каждый имеет право голоса, но степень влияния на городские дела приведена в некоторое соответствие с тем, какой вклад тот или иной гражданин вносит в общегородскую «кубышку», которую предстоит распределять депутатам.

На протяжении многих веков апробировались и другие системы и сочетания цензов, в каждом из которых была какая-то своя справедливость и какой-то свой смысл. Всеобщее избирательное право – всего лишь одна из возможных систем, «особо модных» на современном нам историческом промежутке, не более того{3}.

Кстати, даже современное всеобщее избирательное право все равно не является всеобщим: в этом праве поражены лица, признанные недееспособными по решению суда, в ряде случаев – отбывающие приговор заключенные. Установлен возрастной ценз, который в России составляет 18 лет (но во многих странах он другой). Самоочевидные вещи? Да, конечно: как можно доверить голосовать психопатам, серийным убийцам или грудным младенцам. Но давайте зафиксируем, что цензы все-таки существуют, и устанавливаются они не на основании незыблемых законов природы, а довольно-таки волюнтаристски. Почему 18 лет, а не 21 или 17.5? Или, например, почему не быть плавающей планке, привязанной не к возрасту, а к сдаче определенного «экзамена на обретение гражданских прав»? Или вот лишение избирательных прав заключенных: есть разные подходы. Всех лишать? Всех не лишать? А после отбытия срока наказания{4}? Как-то классифицировать уголовные статьи? В ряде стран избирательных прав лишаются, например, солдаты срочной службы (как лица заведомо «подневольные»), в ряде стран – чиновники. Мы не обсуждаем здесь преимущества или недостатки той или иной системы, мы говорим только о том, что «всеобщее равное избирательное право» – это тоже в известной степени фикция, условность. Попытка приближения к идеалу.

Кстати, к какому идеалу?

Еще одно популярное высказывание о демократии гласит: «Когда нам надо получить диагноз – мы собираем консилиум врачей; когда ищем представительства в суде – обращаемся к профессиональным юристам; и только когда надо управлять государством и принимать законы, мы обращаемся к мнению домохозяек, алкоголиков, непойманных воров и невыявленных сумасшедших». Это высказывание высмеивает всеобщее избирательное право – но ведь надо признать, что небезосновательно. Современное толкование этой нормы произрастает из гуманистических либеральных идеалов, в которых берут свое начало также принцип презумпции невиновности и принцип «все, что не запрещено, – разрешено».

Идеал с точки зрения идеи всеобщего избирательного права заключается в том, чтобы наделить активным избирательным правом всех тех, кто в состоянии им воспользоваться. Малолетние дети и лица, признанные недееспособными по решению суда, очевидно, не в состоянии пользоваться избирательным правом – их исключаем. Все остальные… хм, тут срабатывает презумпция: раз в явном виде не установлено, что человек не способен быть избирателем, значит, лучшее, что мы можем делать, – это предполагать, что он – способен.

Является ли такая реализация принципа всеобщего избирательного права реализацией идеала? Нет. Каждый из нас знает нескольких людей, которые охотно и регулярно пользуются активным избирательным правом, будучи абсолютно не в состоянии адекватно им распорядиться, то есть не осознавая ни сути принимаемых ими электоральных решений, ни их последствий. Однако мы также понимаем, что не существует никакого разумного способа это право у них отобрать. Таким образом, нынешняя ситуация со всеобщим избирательным правом представляет собой не идеальную ситуацию, но только лишь наилучшую из возможных аппроксимацию идеальной ситуации в нашем мире.

То, что мы подробно рассмотрели на примере института всеобщего избирательного права, можно было бы также детально развернуть и в отношении любой другой устоявшейся нормы, связанной с функционированием современной представительной демократии: количество ветвей власти, их взаимодействие, работа представительных органов на профессиональной или неосвобожденной основе, взаимоотношения центральной власти и местного самоуправления, сессионный или постоянный принцип функционирования представительных органов, мажоритарная, пропорциональная или смешанная система выборов. Каждый из этих институтов за последние несколько столетий претерпел множество изменений, был апробирован в различных вариантах, и, наконец, отдавая дань моде, подчиняясь политическому моменту или следуя научно обоснованной оптимальности, находится сейчас в том состоянии, которое воспринимается нами как правильное и привычное. Однако в каждом случае это всего лишь компромисс, связанный с приближением к идеалу (оптимальному функционированию государства) в непростых условиях реального мира.

Глава 5. Снова к истории

Позволим себе еще несколько слов сказать об эволюции современных нам демократических институтов. На эту историю стоит посмотреть тем же критическим взглядом, которым мы уже обозревали историю пишущих машинок: уже и ленты разноцветные, и сразу два шрифта в одной машинке, и весит она не 30 килограммов, а всего лишь 3 килограмма – но все равно до типографского качества текста далеко как до Луны, а опечатки приходится замазывать вручную.

За последние несколько столетий возникло множество конкретных маленьких усовершенствований, призванных обеспечить, чтобы представители народа действительно отражали волю народа, чтобы они действовали добросовестно, выполняли свои обещания – и все равно, несмотря на все эти (подчас весьма изощренные) изобретения, в мире раз за разом возникали кровавые диктатуры, а слово «политик» все чаще становилось синонимом слова «жулик и вор».

Первые серьезные изменения античная идея демократии начала претерпевать в эпоху Просвещения. В Средние века демократия как таковая вымерла, и если и существовала, то в довольно извращенном виде, как в уже упомянутой выше Венеции. И в какой-то момент опять встал вопрос, как жить дальше.

Идея представительной демократии появилась после изучения (причем некритичного, что тоже важно помнить!) античных источников, но уже в то время Жан-Жак Руссо активно выступал за прямую демократию. Параллельно шло создание США. США – это ведь изначально сообщество неких самоуправляемых общин: люди уезжали за океан, создавали общину, жили своим хозяйством и самоуправлялись. Таким образом, возникла целая сеть самоуправляемых общин, и люди принялись размышлять, как им жить дальше. Тут и вошла в широкий оборот идея, что демократия – это хорошо и что единственный субъект власти – это народ. Это была чрезвычайно свежая по тем временам мысль, поскольку много веков до того она никому в голову не приходила.