Сиэль. Следы на снегу (СИ) - Жданова Алиса

— Господин Эттрейо, — опасливо приблизившись к столу, я водрузила перед ним поднос. — Простите, из-за меня вы остались без завтрака. Прошу, съешьте что-нибудь.

Он убрал от лица письмо, которое читал, и посмотрел на поднос перед собой. Я замерла в ожидании бури, вжав голову в плечи. И она не заставила себя ждать.

— Я же сказал, что пропущу завтрак, — медленно произнес он, откладывая лист и поднимаясь с места. — Зачем ты это принесла?

— Я принесла вам завтрак, потому что заботится о господине — моя обязанность, — отозвалась я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Даже если вы приказали этого не делать, — и я протянула руку, ожидая, когда он стукнет по ладони линейкой. Однако он не сделал этого, а лишь наклонился ко мне. Я замерла под его взглядом, как кролик.

— А кто наделил тебя такими обязанностями? — спросил он, и я дернулась, как от удара. Это было жестоко. Действительно, я не жена, не наложница и даже не слуга. Я… собственно, непонятно кто. И обязанности у меня непонятно какие.

— Никто, — отозвалась я. — Может, тогда вы скажете мне, какие у меня обязанности? Для чего я вам нужна?

Больше всего на свете я боялась, что он скажет, что я ему не нужна и что могу уходить. Что мне тогда делать? Куда идти, как жить? Без него.

Однако дракон не сказал ничего такого. Вместо этого, вздохнув, он окинул меня взглядом и произнес:

— Ты права. Ты уже достаточно выросла. Готовься к церемонии. Пора сделать тебя Эттрейо.

Мне показалось, что я ослышалась. Он хочет… сделать меня Эттрейо? То есть… взять в жены?

Подняв на мужчину пораженный взгляд, я переспросила внезапно пересохшими губами:

— Что вы имеете ввиду?

Все-таки он не похож на внезапно потерявшего голову от любви. И госпожа Илмон до сих пор тут. Но он же сам сказал! На моем лице начала медленно расползаться улыбка, а в сердце затеплилась надежда. Неужели я все же не безразлична ему? Тому человеку, которому принадлежит мое сердце? Мы поженимся, и будем вместе, и…

— Пора принять тебя в род, — объяснил господи Каэл, и птички, уже было запевшие в моей душе, разом умолкли. — Мой поверенный уже подготовил документы. Ты уже слишком взрослая, и удочерить я тебя не могу. Поэтому просто станешь моей официальной воспитанницей, полноправной Эттрейо.

Удочерить… Я пошатнулась, старательно удерживая на лице улыбку. Получается, он и не думает обо мне, как о привлекательной девушке. Для него я — мелкая воспитанница. Какой кошмар…

— Спасибо, господин Эттрейо, это огромная честь, — произнесла я, продолжая улыбаться. — Я могу идти? Готовиться.

— Да, иди. Описание ритуала найдешь в библиотеке, — распорядился дракон и снова уткнулся в свое письмо.

Я же, чувствуя, что мышцы на лице уже сводит от улыбки, вышла из кабинета и, привалившись к коридорной стене, сползла на пол.

Кошмар. Я решила, что он хочет взять меня в жены. А он просто имел ввиду, что хочет официально принять меня в род.

И, что еще хуже, он использовал слово «удочерить». А люди не говорят такого о ком-то, к кому испытывают влечение.

Госпожа Илмон зря суетилась, меняя сахар и соль местами на кухне. Ей явно нечего опасаться.

6

Драконья империя — страна, в которой уважали традиции и соблюдали зуболомный этикет. За годы жизни в поместье Эттрейо я успела изучить и придворный этикет, и тот, что требовался для обычной жизни, но теперь мне пришлось идти в библиотеку и искать книги, потому что я не представляла себе, как нужно готовиться к ритуалу.

Найденная книга порадовала меня знанием о том, что принятие в семью — это ритуал, по значимости сравнимый со свадьбой. Посторонний человек входит в дом и становится семьей, и эта связь продлится всю жизнь. Если, конечно, приемыш не разочарует новых родственников, и его не изгонят.

«Ну, меня точно будет не за что изгонять», — подумала я, перелистывая страницу и переходя, собственно, к ритуалу. И тут же книга чуть не вывалилась из моих рук, потому что в ней говорилось, что ритуал проходил в воде — открытом водоеме или купальне — и участники при этом, как бы, малоодеты. Точнее, совсем не одеты.

Дальше шло длинное описание того, как разные материалы, такие, как ткань и металл, мешают магии ритуала и философское рассуждение о том, что именно этот ритуал символизирует. А именно, то, что человек как бы рождался заново в новую семью, и поэтому, как новорожденный, должен предстать перед духами-покровителями рода в чем мать родила.

Но я прочитала все, не запомнив ни слова, потому что в моей голове все крутилась эта фраза. Без одежды. Мы будем с господином Эттрейо в одном водоеме и без одежды.

Щеки у меня уже пылали так жарко, что на них можно было что-то приготовить. Мысль о том, что господин Эттрейо задумал что-то недостойное благородного человека, мелькнула на краю сознания и тут же пропала, стоило мне вспомнить его строгое лицо.

Во-первых, он сделает только то, что действительно необходимо для ритуала. А во-вторых, хватит уже подозревать людей, лучше пойти и поискать подходящую для первой части ритуала одежду. «Лен, и никакого металла, дерева и вышивки», — прошептала я себе под нос, и, поставив книгу на место, пошла в свою комнату.

— Сиэль! — окликнули меня, и я тут же, изменив траекторию движения, я зашла в кабинет господина Эттрейо. — Тебе удалось найти информацию по ритуалу?

— Да, — отозвалась я, чувствуя, как лицо снова краснеет.

— И? — бровь мужчины взлетела, и он замер, держа перо на весу. На нем уже набухала чернильная капля.

— Я как раз иду искать подходящую одежду. Лен и никакого металла и дерева, — отозвалась я, и, не выдержав, наклонилась над столом, успев поймать каплю обрывком бумаги в самый последний момент.

— Хорошо, — господин Эттрейо, казалось, отмер и опустил перо на подставку. — Одежду уже доставили в твою комнату, не нужно ничего искать. Будь готова на закате.

На закате? Так скоро? Я на деревянных ногах покинула кабинет. Что же будет сегодня вечером?

На моей кровати действительно обнаружился новый комплект одежды — простое однослойное одеяние из некрашеного льна. Оно завязывалось на обычный пояс, и, тщательно осмотрев его, я убедилась, что на нем нет ни заклепок, ни пуговиц. И что оно такое тонкое, что облепит меня, словно вторая кожа. Позорище, господин Эттрейо увидит меня в таком виде… А потом еще хуже — даже без этой жалкой тряпки. Застонав, я повалилась на кровать.

«Однако, — я открыла глаза, не торопясь подниматься. — Если я могу верить кому-то в этом мире, то это — господин Эттрейо. Если нужно лезть в эту воду и раздеваться, чтобы стать Эттрейо, я это сделаю. Если я могу быть полезна ему, как часть рода, то я должна отплатить ему за его доброту».

Мысль, что мужчина собирается сделать со мной что-то недостойное, мелькнула и пропала. Ему нет нужды идти на такие ухищрения ради такого сомнительного приза. А вот если госпожа Илмон узнает о совместном купании в компрометирующем виде, то выцарапает мне глаза… Хотя откуда ей об этом узнать? Она не Эттрейо, и на ритуал ее не позовут.

До самого вечера меня то трясло, то отпускало. Когда солнце село за горизонт, я вышла из своей комнаты, обрадованная уже тем, что скоро все закончится, и я не буду так нервничать. Я успела принять ванну, расчесаться, а потом мерила комнату шагами, не в силах остановиться и посидеть спокойно.

Сейчас мои руки мелко тряслись, пока я шла по коридору в том самом льняном одеянии и легкой обуви. Сверху я набросила плащ. Чтобы никто не увидел, во что я действительно одета. И чтобы не простыть. Хотя сейчас июнь, вряд ли я простыну, ночи, конечно, достаточно прохладные, но днем все же достаточно тепло, и…

Поняв, что стою перед дверью кабинета с занесенной рукой и тяну время, я коротко выдохнула и постучала.

— Сиэль, — дверь тут же распахнулась, и господин Эттрейо вышел ко мне. Он был одет так же, как и я — в плотный плащ, и я поздравила себя с верным выбором. — Пойдем.

7

В книге было достаточно расплывчато написано о том, какой же должен быть водоем, и сейчас я гадала, куда мы идем. В купальню? Вроде бы нет, она в другой стороне. К выходу из поместья, чтобы поехать в специальное место для ритуалов? Тоже нет. Наоборот, мы забирались все дальше вглубь сада по извилистым дорожкам, пока не пришли к запертым, как обычно, воротам в стене.