Огонь под пеплом (Дело сибирской бригады) - Станислав Куняев

"С приездом Анова была по его инициативе организована литературная группа "Памир". Группа объединила исключительно сибиряков. В группу входили Феоктистов, Анов, Марков, Ерошин, Забелин, Бессонов, а позднее Васильев. Мартынова и Абабкова считали в группе заочно, хотя они были в Сибири. В задачу группы входило отторжение окраин Сибири и нацменьшинства (сибирского). Мы считали Сибирь богатой страной, своеобразной, могущей занимать особое место в политическом и экономическом отношении. Мы считали, что Сибири суждено сыграть особую, самостоятельную роль. Отсюда и пропаганда Сибири и сибирского края со всех точек зрения (политической, экономической, экзотической и пр.) в наших произведениях. Легально под маской "Памир" мы выступали лишь один раз в Доме Герцена".

"Вся группа в целом была настроена отрицательно к существующему строю".

"К индустриализации (за исключением Ерошина) все относились положительно, как к моменту, улучшающему национальное положение России".

"Коллективизацию большинство отрицало, считали, что, уничтожая крупного единоличника, сов. власть не создаст ничего".

"Антисемитизм был присущ нашей группе, а слова Анова о "засилии евреев" вызывали к ним ненависть.

Записано с моих слов верно и мне прочитано

Евг. Забелин".

"Особо хочу остановиться на "Альманахе мертвецов". Это тетрадь в 30-40 стр., на которой наклеены вырезки стихов колчаковских поэтов (Ю. Сопова, Г. Маслова и др.).

Эти стихи собрал Мартынов и привез в Москву. На группу приносил их Марков и читал стихи. Явно контрреволюционные, написанные сочным языком, производили сильное впечатление, подогревали нас. Многие из прочитанных стихов смаковались. Стихи эти читались для возрождения памяти Колчака и колчаковщины. Нужно добавить, что стихи эти печатались в газетах - яркие, враждебные к советской власти и большевикам, которые в стихах назывались "белыми гориллами".

Эти стихи давали нам к. р. пищу, а Марков и Мартынов брали с них пример. Читались на группе и стихи Мартынова, воспевающие беженок, бежавших из большевистской России, а также стихи Маркова о Гумилеве, расстрелянном большевиками. Сюжет приблизительно таков: "Везут Гумилева в "черном вороне" по Ленинграду, вдали виден Исаакиевский собор, последний оплот Православия, и вот на гранит падают мозги желтым виноградом"**.

______________

** Это стихотворение С. Маркова пока нигде не обнаружено.

V

Анов (Иванов) Николай Иванович. Основатель литературной группы "Памир" в Новосибирске и "Сибирской бригады" в Москве. В 1924 году по постановлению Ленинградского ОГПУ был выслан из Ленинграда в Новосибирск сроком на три года. Достаточно известный конца 20-х - начала 30-х годов прозаик, журналист и издатель. Автор нескольких повестей - "Пыль", "Азия", "Глухомань".

Из протоколов допросов Н. И. Анова.

"Вторая моя антисоветская вещь "Азия". Этот роман я написал в Сибири в июле 1928 г.

Я хотел показать азиатчину советского и партийного быта. Все плохо, все никуда не годится. Советская система завела страну в тупик. Хорошо при этой системе живется только приспособленцам, жуликам, ворам. Губернией управляет бывший охранник, прохвост, бывший рабкор устраивает свои темные делишки. Крупный партиец, приехавший из центра, занимается флиртом, партийные работники разлагаются и пьянствуют. Это был пасквиль контрреволюционный от первой до последней строчки".

"Азию" я писал, если так можно выразиться, кровью сердца. Это были мои убеждения, мои взгляды, мои думы. Я писал запоем, я жил только творчеством этой вещи.

1. Я исказил нашу действительность.

2. Я доказывал неправильность политической линии партии в Средней Азии.

3. Я воспевал семиреченского кулака-садовода, которого советская власть в свое время разорила и который получил возможность при нэпе вновь заняться питомником.

4. Я издевался над строительством в Средней Азии "потемкинских деревень".

5. Я сознательно не вывел ни одного положительного героя в романе, чтобы подчеркнуть мрачность советской действительности.

6. Я дал символическое заглавие роману - "Азия", тем самым доказывая, что жизнь в Советском Союзе замерла и остановилась, и единственный просвет впереди - это возможность кулаку вести культурное хозяйство. Остальные герои гибнут. Повторяю, "Азию" я писал со всей душевной искренностью антисоветского человека и произведение получилось антисоветское.

"Азию" в печати не разрешили, но ее я читал литераторам, кроме того, основные идеи, заложенные в "Азии", пропагандировались мной среди членов нашей группы.

Протокол записан с моих слов

Н. Анов".

"Одной из моих конкретных а/советских мероприятий было создание нелегальной литературной группы "Памир". Эта группа была мной создана в Новосибирске в начале 1928 года. Мы в основном занялись борьбой с партийностью в литературе".

"Приехал в Москву 7 марта 1929 года. На первом же нелегальном собрании группы решено было легализировать "Памир". "Памир" кончил свое существованье в сентябре или октябре 1929 года".

VI

Самые короткие допросы были у Льва Черноморцева. В сущности, его допрашивали лишь один раз, он получил самое мягкое наказание, и этот факт, по-видимому, давал основания литераторам одного с ним поколения, более или менее сохранившим до 60-х годов воспоминания о уже далеком и полузабытом процессе "Сибиряков", относиться к нему как к провокатору.

Из протокола допроса Л. П. Черноморцева от 6.5.1932 г.

"Эта группа представляла собой самое революционное крыло сибирской литературы, к началу 1929 года группа целиком переехала в Москву, где полулегализовалась, а в 1930 году (после роспуска) вошла целиком в нелегальную контрреволюционную группу "Сибирская бригада".

"На собраниях группы при моем присутствии разбирались и уточнялись вопросы текущей политики. В результате пришли к следующему: индустриализация - хорошая штука. Пусть большевики построят побольше и получше, все это будет ислользовано другим строем, который придет на смену Советской власти. Коллективизация отрицалась. Было решено в творчестве членов группы взять установку на показ гибельности коллективизации, уничтожающей по существу здоровое ядро деревни. Все члены группы были антисемитами. Это выражалось не только в разговорах о засилье жидов в правительстве и литературе, но и писались, как, например, Васильевым, антисоветские стихи и зачитывались среди друзей и знакомых.

Записано с моих слов верно и мне прочитано

Л. Черноморцев".

1 июня 1932 года. Из постановления по делу № 122613.

"Черноморцева ввиду полного сознания" "освободить из-под стражи под подписку о невыезде за пределы г. Москвы".

П. Васильеву - та же формулировка. Анова (Иванова) Николая Ивановича, Забелина (он же Савкин Евгений Николаевич), Маркова Сергея Николаевича, Мартынова Леонида Николаевича "отправить с первым отходящим этапом в г. Архангельск в распоряжение ПГ ОГПУ Северного края сроком на 3 года". Через год Мартынова по его письму (о здоровье) перевели в апреле 33 г. в Ташкент в распоряжение ПП ОГПУ Средней Азии.

Приговор Васильеву и Черноморцеву "считать условным", "из-под стражи освободить".

В деле "Сибиряков", занимающем более 200 страниц, имеются также письма ссыльных с просьбами об облегчении участи, о переводе их в другие места, деловая переписка чиновников ОГПУ, бесчисленное количество справок, запросов, актов...

Поистине, как сказал Мартынов, "ОГПУ - наш вдумчивый биограф".