Звёздный Дождь - Наталия Романова

покорной радостью, глубоко дышать, отпуская на волю пошлые стоны, перемешанные с требованием: «ещё, ещё, сильнее», пока не она взвилась в оргазме, изогнувшись, обхватив его шею, вскинув руки вверх, подставляя грудь под беспощадные руки, которые сминали, грозя оставить синяки.

После опустил Полю на колени. Она распласталась, хрипя, вцепилась в подушку, обхватив руками, предоставляя откровенный вид на себя.

Костас продолжил трахать, остановившись лишь на несколько секунд, позволяя немного прийти в себя.

Надавил пальцем на колечко ануса. Поля недовольно замычала, давая понять, что против, тело же ответило согласием. Вошёл сначала одним пальцем, внимательно следя за реакцией, второй показался лишним, но убирать не стал. Начал двигаться, наращивая темп, чувствуя, как расслабляется колечко, готовое продолжить.

От одной мысли потемнело в глазах. Не то, чтобы его можно было удивить анальным сексом, но аналом с Полей можно было убить.

– Кость, Кость, Кость, – залепетала Поля, когда он увеличил амплитуду пальцев, синхронизировав с членом. – Кость, я кончить хочу. Пожа-а-а-алуйста, – заныла она.

– Пожалуйста, – хрипло ответил он.

Сменил угол, быстрыми толчками отправляя Полю туда, куда она просилась.

Обойдётся он без анала, и так случилось то, чего не должно было произойти никогда в жизни.

Это вам не Новый год, не падение метеорита, не какое-то редкое природное явление.

Это секс с самой Пелагеей, свет, Николаевной…

Умницей, толчок, красавицей, толчок, ещё, ещё, ещё…

Остро ощущал, как пульсирует вокруг члена лоно Поли. Сдохнуть что ли, не сходя с места, всё равно ничего лучше в жизни уже не случится.

Костас улёгся на спину, посадил сверху Полю, посмотрел на неё, – со следами от поцелуев, хватания, слюней, с раздражением от щетины – вытраханную и оттраханную.

Счастливую.

– Покажешь класс, Полюшка? – проворковал он, усаживая расслабленное тело на собственный член, который только этого и требовал.

И Полюшка показала…

Ушёл Костас домой, когда забрезжила заря. Поля спала крепким сном, посапывая, уткнувшись в подушку.

Глава 4

Переспал с Полей – мысль, которая заставила подорваться в восемь утра и не давала покоя.

Он, естественно, бесконечно рад, ему льстит, прёт. Он беспардонно счастлив, но… что-то с этим нужно делать.

Или не нужно? Или?..

Голова взрывалась от предположений, мыслей, выводов, снова догадок и зудящих идей, что теперь с этим делать. Жениться?

Ну нет. Нет же!

Даже если опустить за скобки основную причину не реализуемости плана – национальность Поли, – существовало сотня, а то и тысяча причин, почему нет.

Пелагея Андреева – головная боль всех детей семейства Зервас, начиная с Ираиды – лучшей подруги Поли, заканчивая вашим покорным слугой – Константиносом.

Когда-то, когда детей этих не было и в проекте, зато пятнадцать союзных республик сосуществовали в мире и согласии, на просторах Краснодарского края жили-были два закадычных приятеля – Колёк Андреев и Санёк Зервас.

Ходили в одну школу, эту же школу дружно прогуливали, получали звездюлей от родителей и учителей, строили нехитрые планы на будущее: ПТУ, в крайнем случае техникум, работа на предприятии, квартира от завода, жена, дети, до этого счастливого момента помацать пару симпатичных девчонок, если сильно повезёт – не только помацать…

Большей части планам не суждено было сбыться. СССР ушло в небытие, вместе с квартирами от завода и постоянной работой. Повзрослевшие Колёк и Санёк вышли в свободное плавание, кто как мог, куда унесло попутными ветрами. Каждый жил, как получалось.

Николай рванул на север, трудился то здесь, то там. Сколотил небольшой бизнес, прогорел, начал снова, опять прогорел, связался с преступным миром, пронесло, обошлось без отсидки. Вовремя свалил на родину, в Краснодарский край.

Александр отправился в Грецию, решив, что на исторической родине ждут его с распростёртыми объятиями. Жизнь показала, что у поговорки «В Греции всё есть» существует окончание «…да не про вашу честь». Несолоно хлебавши, вернулся в городок детства, усыпанный садами, в окружении плодородных полей, в каких-то ста километрах от моря и гор.

Там-то и встретились снова два закадычных друга. Осмотрелись вокруг, уже битые жизнью и обстоятельствами. Начали совместный строительный бизнес, заодно взяли в пользование карьер по добыче щебня и песка.

Дело оказалось прибыльное, развивалось и росло, как и росли семьи Колька и Санька.

Сначала родился Лукьян у Андреевых, в ту пору уже решивший, что он казак один бог знает в каком поколении. Может, так оно и было, Андреевы жили в городке, когда тот ещё была станицей. Костас смутно помнил их деда с выразительными усами, действительно похожего на казака с иллюстрации в детских книгах.

Через пару месяцев родился Констатинос у Зервасов, к тому времени проникнувшихся идеей национальной идентичности.

Большая диаспора греков в здешних местах была всегда, со времён Царской России. В бытность Советского Союза хоть и держались вместе, помогали друг другу, на браки с чужаками смотрели благосклонно. Нежелательно, но катастрофы никто не видел, просто как-то сами собой складывались мононациональные пары, потому что росли рядышком, бок о бок. Позже всё изменилось, большинство зациклилось на сохранение чистоты рода, уклада, традиций.

Подтянулся ещё один сын у Зервасов – Деметриос. Двумя же девчонками с разницей в год Андреевы и Зервасы закрыли вопрос деторождения.

У Зервасов росла Ираида, у Андреев Пелагея, быстро ставшая для своих Полей.

И была эта Поля не просто больной мозолью, а здоровенной занозой для всей дружной, подрастающей компании.

Поля была идеальным ребёнком, настолько, что даже старшие Лукьян и Костас получали от её сияния.

Поля хорошо училась, идеально. Не было предмета, по которому бы она не успевала. На отлично шли гуманитарные и точные науки. Круглогодично, порой казалось, круглосуточно, слышалось:

«Поля блестяще написала олимпиаду по геометрии»; «Полюшкино сочинение выиграло краевой конкурс»; «Поля отлично знает английский», а ещё португальский и за каким-то хреном финский.

Зачем финский язык на Кубани? За-чем? Поля выучила.

Поля занималась во всех возможных кружках, начиная с оригами, заканчивая музыкальной-и-изо студией. Посещала цирковую студию, бальные танцы, художественную гимнастику, садилась на шпагат.

Без шуток, Костас и Лукьян, будучи уже подростками, всерьёз опасались, что однажды их заставят сесть на этот самый шпагат. Провисной и отрицательный, блин, ведь Полюшка…

Больше всех доставалось, естественно, Ираиде. Не самая расторопная, пухленькая, не хватающая звёзд с небес девочка никак не могла конкурировать с местной принцессой.

Самым большим чудом было то, что Ира и Поля оставались подружками не разлей вода, и их дружба сохранилась по сей день. На месте Ираиды любая бы лелеяла мечту прикопать под ближайшем кустом такую «подружку», а они дружили.

Впрочем, не удивительно. Характер Поля имела на редкость покладистый, дружелюбный. Никогда, ни