Любой ценой - Анатолий Злобин

На войне мы, бывало, говорили: война все спишет. Недавно услышал современную транскрипцию: план все спишет...

В этом месте я свернул с Садового кольца и мысленно перенесся на милый моему сердцу Камский автозавод. Готовилась сдача одного из корпусов. Требовалось срочно благоустроить прилегающую территорию. А там штабелями лежали доски, оставшиеся от ящиков, в которых прибывало импортное оборудование.

Что делать с досками? Вывезти не успеваем, ведь там тысячи кубометров этого мусора. У нас и машин нет. И везти некуда. Послезавтра - сдача. Раздать доски рабочим? Как это раздать? Мы не имеем права, это же государственное имущество. А продать нельзя - нет ценников. Это-де все народное, цены не имеет. В самом деле сложнейшая ситуация. Но вы уже заметили, мелькнуло словечко "мусор". Не случайно оно мелькнуло, нет, не случайно. Одно словечко - да не простое, золотое. Оно снимает моральную ответственность с руководителя, ведь каждому известно, как поступают с мусором.

- Жги!

Запылали гигантские костры вокруг новых корпусов КамАЗа. А пусть его горит, оно же не мое.

Странная судьба у этого русского леса. Несколько лет назад его свалили в республике Коми и продали за валюту в европейскую страну. Там из этого леса напилили доски, из досок изготовили контейнеры для оборудования. Иные ящики были с дом, выше трех метров. И доски там высшего качества, полуторавершковые.

Разумеется, мы за эти доски тоже заплатили. Я полагаю, несколько больше, чем получили при продаже бревен. Русский лес вернулся на родину после вынужденной эмиграции, но, увы, вернулся лишь для того, чтобы погибнуть в огне. А как иначе? Плановые торговые операции с лесом завершены. Отчет о сделках подписан и утвержден. Дальше могут произойти лишь нарушения финансовой дисциплины.

Больше суток пылали костры. А потом ветер разметал пепел по полям никаких следов.

...В областном городе в местном музее ждали плановую ревизию из центра. Вдруг за три дня до приезда комиссии обнаружили катастрофу. В шелковой гостиной стоял старинный шкаф, а в том шкафу бесценный чайный сервиз Сан-Суси XVIII века, французской работы, на 24 персоны, всего 116 предметов - опись прилагается. Красота и хрупкость неописуемые. Это же чистейший бисквит с белыми фигурками. Чудо, а не сервиз.

Ночью в старом шкафу побывала мышка. Две чашки и один молочник оказались разбитыми. Сервиз Сан-Суси разукомплектован - беда. Если комиссия узнает о случившемся - две беды. Если об этом будет записано в акте четыре беды. Сервизу двести двадцать лет, но судьба его уже никого не волновала. Смотрите сами, какой большой срок, за это время многие предметы запылились, потрескались. Художественный совет музея выносит постановление: списать!

Для списания потребен специальный инструмент - четыре молотка. Музейные служители трудились не покладая рук. Молотками разбивали бесценные чашки, сахарницы, вазочки, чайники. Они были такими нежными, что лопались от первого соприкосновения с металлом, со звоном падая в особый ящик для боя, который должен был быть предъявлен комиссии из центра. Четыре музейных служителя сидели вокруг ящика, словно они картошку чистили. Не знаю, смотрели они друг другу в глаза. Меня там не было.

Но вот я смотрю телевизор. Крутят игровую ленту о БАМе. Там тоже подошла очередная сверхсрочная нужда, сбрасывают с обрыва детали щитовых домов, чтобы пропустить поезд с более важным грузом. И вдруг я со стыдом чувствую, что смотрю на все это спокойно, без ярости и дрожи, вроде бы любуюсь даже: красиво снято. И что же при этом меня волнует: интересно, думаю, сколько они дублей делали?

Значит, и во мне безвылазно сидит эта психология сорок первого года, коль я так спокоен.

Неужто и впрямь война все спишет? Война списала - да не все. Никто не вернет нам наших потерь.

Нужно было иметь большое мужество, чтобы поднять голос против психологии сорок первого года, чтобы сказать о наших прегрешениях. И как хорошо, что мы об этом заговорили. Спору нет, сразу обо всем не расскажешь. Огрехов по обе стороны дороги накопилось немало, и разобраться надо во всем не спеша и вдумчиво, а то начнем штопать старые прорехи за счет образования новых.

В известной песне поется:

А значит, нам нужна одна победа,

Одна на всех. Мы за ценой не постоим.

К поэту нет упрека, не он это придумал. Будучи большим поэтом, Булат Окуджава лишь уловил это настроение - в том и состоит призвание истинной поэзии. Но едва явилась песня, ее запели все, она была созвучна нашим душам.

Отдали за победу 20 миллионов жизней, я говорил. Но вот что получается. Если бы отдали за нашу победу не двадцать, а скажем, тридцать миллионов, выходит, было бы еще полнее, торжественнее, тогда победа была бы еще величественнее. Ведь пропето же при всем честном народе - мы за ценой не постоим. Ведь это не единственно цена нашей победы, но и цена нашей боли, цена трагедии народной, а это совсем иной отзвук.

И как же все-таки быть нам с планом? Как с победой - любой ценой?

Как-то я спросил Владимира Федоровича:

- Какой процент дается труднее, первый или последний?

Тот ответил не задумываясь:

- Последний самый дорогой. Первый-то сам с кончика пера капает. А за последний идем врукопашную.

Вернулся я домой со встречи ветеранов, и вскоре мне вдогон пришла районная многотиражка, где рассказывалось о нашей встрече, а также сообщалось, что город Дно был освобожден нашими войсками 23 февраля 1944 года, в честь всенародного праздника Советской Армии.

8. Задача на выживание

Сказки не писать надо. Сказки надо слушать. Привычней.

Послушайте.

В некотором царстве, в некотором государстве строили грузовики, пригодные для всякой надобности: и картошку возить и ракеты.

Доложили однажды министру: грузовиков в хозяйстве не хватает. Ракеты успешно возим взад-вперед, а картошку не на чем возить хотя бы в одном направлении.

Министр тут же поднялся, покинул кабинет, приехал на завод грузовиков и говорит на рабочем собрании:

- Товарищи строители грузовиков! Вы славно потрудились над выполнением плана. Заработали сверхплановую прибыль. Но мы просим вас - дайте нам сверх плана еще сто грузовиков, очень нужных нам для того, чтобы возить картошку. Вы дадите нам грузовики, а мы вам привезем картошки.

Отвечают славные грузовые строители:

- Товарищ министр, мы сделаем, дадим сто грузовиков сверх плана, но есть у нас одно узкое место: дайте нам рессоры, чтобы сделать еще сто грузовиков.

Министр едет к машиностроителям и говорит там на рабочем активе:

- Товарищи славные машиностроители! К вам обращаюсь я. Дайте нам сверхплановые рессоры, чтобы сделать из них грузовики, чтобы возить на них картошку.

Славные машиностроители чешут затылки, однако отвечают в духе времени:

- Мы выпустим данные рессоры сверх плана. Всего одна просьба: дайте нам прокат для рессор.

Министр спешит к прокатчикам:

- Товарищи славные прокатчики! Дайте нам, пожалуйста, сверхплановый прокат, чтобы сделать из него рессоры, чтобы сделать из них грузовик, чтобы возить на них картошку.

Прокатчики тут же отвечают:

- Мы дадим вам прокат для рессор. Но для этого нам требуется металл.

Министр едет к металлургам:

- Товарищи славные металлурги! Вы прекрасно потрудились над выполнением плана, но надо еще лучше. Обращаюсь к вам с просьбой: дайте нам металл, чтобы сделать из него прокат, чтобы сделать из него рессоры, чтобы сделать из них грузовики, чтобы возить на них картошку, чтобы она не погнила.

Металлурги отвечают незамедлительно:

- Будет сделано. Только просим: подбросьте нам руды.

Министр тут же летит на горный комбинат, пока там не кончилась рабочая смена:

- Товарищи славные горняки! Нам требуется ваша славная руда, чтобы сделать из нее металл, чтобы сделать из него прокат, чтобы сделать из него рессоры, чтобы сделать из них грузовики, чтобы возить на них картошку, чтобы она не погнила.

Очень радовался министр, все так складно у него получается. Прошел всю технологическую цепочку и добрался, можно сказать, до самых глубин, до истока.

Отвечают бравые горняки славному министру:

- Все сделаем, товарищ министр. Мы момент понимаем. Всего одна к вам просьба. Не успеваем мы из карьера руду вывозить, не хватает транспортных средств. Дайте нам сто грузовиков, тогда мы всенепременно дадим руду. Уважим!

Что делать? Министр летит обратно на автомобильный завод:

- Товарищи славные строители грузовиков! Нам срочно нужны ваши сверхплановые грузовики, чтобы вывезти на них руду из карьера, чтобы выплавить из нее металл, чтобы сделать из него прокат, чтобы сделать из него рессоры, чтобы сделать из них грузовики, чтобы привезти на них картошку, чтобы она не погнила.

И, не дожидаясь ответа, поспешил к машиностроителям...

Я написал эту сказку несколько лет назад и не сразу заметил, что получилась не сказка, а задача на выживание. Поскольку до сего времени сказку опубликовать не удалось, я стал рассказывать ее вслух нашим хозяйственникам в надежде услышать, есть ли выход. И вообще - что делать?