Самая красивая девушка в могиле (ЛП) - Триана Кристофер

Роуз старалась не осуждать. Очевидно, что Белла переживала некоторые сложные изменения. Даже если это было не так, она имела право жить своей жизнью так, как она хотела, независимо от того, видели ли другие привлекательность этого или нет. Но для Роуз быть готом было всё равно, что сдаться, чего она никогда не сможет сделать. Иногда она впадала в депрессию, как и любой другой человек, но убедиться, что все об этом знают, казалось тщеславным и незрелым. Отчаяние - это то, что ты пытаешься преодолеть, а не празднуешь, и жизнь слишком коротка, чтобы так сосредотачиваться на смерти. Но она отчаянно хотела удержать Беллу в своей жизни. Она боялась, что их дружба истончается до тонкого ручейка. Когда Обри спросила, чего она боится, именно это пришло ей на ум первым. Они с Беллой слишком долго были как сёстры, чтобы позволить чему-то такому глупому, как быть готом, отнять у неё лучшую подругу. Она надеялась, что участие в этом викканском ритуале - или как там это чёрт возьми было - покажет Белле, как сильно она всё ещё заботится о ней. Может быть, тогда Белла снова впустит её, и Роза сможет помочь ей найти выход из этого тёмного, ментального тумана.

- Итак... что теперь? - спросила Селеста Обри.

Королева готов уставилась на луну. Хотя Роуз находила Обри немного безвкусной, она была привлекательной под всем этим макияжем, обладая всеми женственными чертами, которые так желала Роуз.

"Худая, невыразительная и высокая", - думала она о себе.

Слишком большая, слишком плоскогрудая, слишком нескладная. Насмешки, которые Роуз испытывала в юности, прекратились только тогда, когда она начала драться с девушками, которые называли её жирафом или спрашивали: "Как там погода?" Но драки только увековечили её репутацию пацанки. Это было несправедливое клеймо. Она не была мужественной. Ей не нравились "мужские штучки". Но невежественные люди считали баскетбол спортом для мужчин, как будто мужской пол владел игрой, в которую Роуз играла лучше, чем большинство мужчин. Она знала, что люди называли её лесбиянкой и говорили, что она просто хочет быть чёрной, их предвзятое представление об оскорблениях показывало, насколько они невежественны. Что ж, ей не придётся долго иметь дело с этими кретинами. Она уезжает из этого города.

"Надеюсь, я смогу убедить Беллу сделать то же самое".

- Пусть начнётся испытание, - сказала Обри, вырывая Роуз из её мыслей.

Круг девушек ждал, не отрывая глаз от Обри.

- Игра, в которую мы сыграем сегодня ночью, - сказала она, - покажет, были ли мы честны или нет. Мы дали свои ответы, теперь мёртвые дадут нам свои.

"Спиритический сеанс, - подумала Роуз. - Я знала это".

Но она ошибалась. Обри схватила свою маленькую сумку и направилась к куску бетона, который Роуз ошибочно приняла за затонувший надгробный камень.

- Пойдём, - сказала Обри.

Остальные последовали за ней, как заговорщики. Роуз присоединилась к ним, глядя мимо группы на квадратный бетонный ствол с рамой, который торчал на фут над землёй. Обри, казалось, тонула. Роза поняла, что она спускается по небольшой лестнице. Она посмотрела на Беллу, но её подруга наблюдала за Обри, не менее удивлённая. Подойдя к стволу, Роза посмотрела вниз на Обри, стоящую на бетонной плите, усеянной мёртвыми листьями и мусором. Стены небольшого анклава были зелёными от плесени и покрыты паутиной, а в одном углу был подпёрт лист сломанной фанеры. За Обри была бетонная дверь, наполовину открытая. Металлическая кольцевая ручка висела с одного конца, сломанная и ржавая.

- Ты это открыла? - спросила Роуз у Обри.

- Нет, - сказала Обри. - Мы открыли. Мы все открыли.

- Что?

- Да, - сказала Белла. - Что это должно значить, Обри?

- Отвечая на вопросы, - сказала Обри, - мы приняли приглашение на игру.

Селеста пошла на первый шаг.

- Круто.

- Что это? - спросила Саванна. - Старый сарай или что-то в этом роде?

Обри покачала головой.

- Это склеп.

Тонкие волосы на руках Роуз встали дыбом. Возможно, Обри всё-таки была жуткой.

- Крыша заросла землёй, - сказала Обри, - поэтому её трудно заметить, если ты не стоишь прямо на ней.

Марни отступила на шаг.

- Подожди... так там, типа, трупы?

Обри открыла сумку и полезла внутрь.

- Ладно, - сказала Роуз. - Что это?

- Это склеп, - сказала Селеста. - Ты что, не слышала?

- В смысле, что это вообще такое?

Только Обри знала ответ на этот вопрос. Она достала из сумки шесть чёрных стержней и протянула пять Селесте.

- Передай их по кругу, - сказала Обри.

Свечи с латунными подставками, кольцо сбоку, чтобы защитить пальцы от растекающегося воска. Роуз снова посмотрела на Беллу, и на этот раз её подруга ответила ей обеспокоенным взглядом. Щелчок открывающейся Zippo заставил Роуз вздрогнуть.

- Эта игра, - сказала Обри, зажигая свечу, - уникальна для этого склепа. В неё играют только здесь, на этом кладбище, в этом городе. В неё играют поколениями молодые женщины Гринуока.

Роуз посмотрела на остальных.

- Кто-нибудь ещё слышал об этом?

Никто не говорил. Им и не нужно было.

- Это не общеизвестно, - сказала Обри. - Это маленький секрет этого города, известный лишь немногим. Большинство девушек недостаточно смелы, чтобы играть. Для этого нужна группа из шести человек, по крайней мере трое из которых должны иметь связь с тьмой, со смертью.

- У нас четверо, - сказала Селеста, имея в виду готический квартет.

- Верно. Плюс двое новичков.

Плечи Роуз напряглись.

- Ладно... что это за игра, а? Выкладывай уже. Как она вообще называется?

Улыбнувшись, Обри передала Селесте Zippo, чтобы она зажгла свечу, и посмотрела на Роуз из дверного проёма склепа, касаясь её кончиками пальцев, словно это была плоть возлюбленного.

- Игра называется... "Самая красивая девушка в могиле".

Тишина.

Ни смеха, ни волнения, ни поддразнивания. Даже Роуз не ответила. Название игры оставило у неё ощущение какой-то подавленности. Она попыталась взять Беллу за руку, но замешкалась. Роуз надеялась, что её лучшая подруга тоже захочет откланяться, но не могла понять её пустое выражение лица.

- Вот как это происходит, - сказала Обри, забавляясь вызванным ею беспокойством. - Мы входим в склеп вместе. Я поведу и...

- Ты уже там была? - выпалила Марни.

Глаза Обри сузились.

- Нет. Никто из нас не был. Я веду, потому что я начала игру.

Казалось, Марни хотела что-то ещё сказать, но не могла вымолвить ни слова.

- Как мы будем играть? - спросила Селеста.

Роуз прервала её.

- Подожди. Мы не можем туда войти.

- Почему нет? - спросила Селеста. - Я имею в виду, после всего этого времени это должно быть общественной собственностью, верно?

- Не совсем так, но это не то, о чём я беспокоюсь. Я имею в виду... вы двое серьёзно? Вы хотите пойти в какой-то старый подземный склеп, о котором мы ничего не знаем?

Селеста ухмыльнулась.

- Ты просто боишься.

- Да, боюсь поцарапать колено и занести туда инфекцию, подвернуть лодыжку или что-то в этом роде. Боюсь чёрных вдов, крыс и всего, что там может быть. Это опасно.

Роуз повернулась к Белле, надеясь, что она на самом деле не собирается идти в этот полуразрушенный склеп.

- Какова цель игры? - спросила Белла у Обри.

- Всё просто. Стать той, кто получит название - Самой красивой девушки в ​​могиле.

Роуз фыркнула.

- И что именно это значит?

Держа свечу под подбородком, Обри мерцала оранжевым и чёрным, как тыквенный фонарь во плоти.

- Это значит, что ты выиграла игру, - продолжая, она переводила взгляд с одной девушки на другую. - Как женщины, мы даруем жизнь, являемся матерями мира. Но, проходя через эту дверь, мы вступаем в царство мёртвых. Среди них мы представляем человеческую жизнь, но, столкнувшись со всем тёмным - приняв его - мы получим ответы на тайны жизни и смерти, признание из-за пределов могилы в обмен на признания, которые мы все сделали здесь сегодня вечером. Секрет за каждый секрет.