Я уехала в кантон Ури. Дневник эмигрантки - Татьяна Масс

– Я не буду кушать косулю, – сказала тихо Марина, но все её услышали и после паузы раздался взрыв смеха. Смеялись все: Олег, Анна, Володя и сама Марина – до слёз, до опустошения.

– Ой, я ведь не знал, когда в этом клубе ужин планировал, Володь, что твоя жена – зелёная, – вытирал слёзы Олег.

***

На другое утро Анна должна была поехать в редакцию, но она проспала планёрку. Кроме того, ещё ночью Олег всех пригласил на отцову дачу в лесах Гауйи10. Его отец Вадим Бревис снимал кино в Германии и его дача стояла пустая.

– Я бы должна поехать всё-таки в редакцию, – вяло попыталась сопротивляться Анна за утренним кофе. Олег хмуро посмотрел на неё, – его вчерашнее веселье уступило место сонной хандре:

– Никуда ты не пойдёшь. Я вообще позвоню твоему редактору, что ты больше не работаешь в этой газетёнке.

– Ой, опять! Ты не уважаешь мою работу – я знаю, но хоть немного уважения к единственной нормальной русской газете могу я от тебя ждать! Я же не смогу сидеть дома! Для чего мне превращаться в тоскующую богатую дамочку, если я обожаю свою работу! Я даже запах редакции обожаю!

– Дерьмом пахнет ваша газетка! Жёлтым дерьмом!

Анна неожиданно для себя расплакалась:

– Ну каждый день одно и то же! Ой как мне это надоело!

– А ты сама виновата. Я тебе сто раз говорил: не люблю я энтузиасток. Они мне смешны.

– А чем они тебя, бедные, так рассмешили?

– Своей наивностью и бессодержательностью. Наивно веря, что могут своими судорогами изменить этот мир, они на самом деле не имеют ничего за душой. Убери от них подальше все проблемы внешнего мира, они просто умрут от скуки. Мне нравятся женщины, которые умеют наполнить собой пространство без слов.

– Ну и что ж ты не ищешь себе такую женщину!

Разгоравшийся скандал предотвратил телефонный звонок: Володя и Марина подъезжая к их дому, уточняли адрес.

Он приехали через несколько минут, за это время Анна успела подкрасить глаза, чтоб не было заметно покрасневших век, а Олег переоделся из халата в кожаные джинсы и ветровку, чтобы ехать за город. Погода совершенно испортилась: шёл дождь и мокрый ветер трепал деревья за окнами.

Пока гости входили в дом и рассматривали его, нянька привела Митю.

– Ой, какой мужик у вас растёт! – поздравил Володя, а Марина неумело погладила ребёнка по щеке. Трёхлетнему Мите не понравилось, он сурово посмотрел на гостей и потянулся к матери. Всем стало чуть неловко.

– Значит, презрев эту погоду, едем! Мы затопим камин и выпьем вина из отцовского погреба. Он со всего света навозил себе коллекционных вин, – с энтузиазмом сказал Олег. И Анне опять резанули ухо его непривычно бодрые нотки. У неё складывалось такое впечатление, что он как будто немного заискивал перед гостями: Володя уже стал мировой знаменитостью, а Олег пока только европейской…

Марина осматривала двухэтажный дом, в правом крыле которого располагалась гордость Анны: крытая терраса, оформленная в стиле испанского сада с чашами. Гостиная с настоящим камином с тяжёлой чугунной решёткой, витражами в окнах, давала ощущение средневекового замка. Кухня – длинный дубовый стол, стулья с высокими резными спинками, открытый очаг – была срисована Олегом в одной уютной траттории на юге Италии.

– Ничего себе! – удивлялся Володя.

– Какой смешанный и очень уютный стиль у вашего дома, – сказала Марина.

– Этот дом достался Олегу от бабушки. Просто повезло, что он оказался в таком месте. Сегодня Межа-парк11 – престижный район, как Рублёвское шоссе в Москве. А в советские времена – Олег рассказывал – сюда только один трамвай ходил.

– А дом был очень обычный. Мы его перестроили. Олег сам всё нарисовал с архитектором: сделали террасу, сад, – вежливо объясняла Анна гостям. Она думала о том, что нужно бы позвонить в редакцию – предупредить хотя бы, что она не приедет сегодня.

– Извините, Марина, я вас оставлю на минутку, – Анна вышла в другую комнату.

– Здравствуй, Светочка, соедини меня пожалуйста с Александром Григорьевичем. Ну тогда с Гришиным. Серёжа, привет! Я не смогу сегодня быть в редакции – приехали наши друзья из Франции, мы везём их на дачу, прикрой меня, если что…

– Ань, ты бы хоть заранее позвонила – тебя тут ответсек искал – он даже звонил тебе, кажется!

– А что случилось?

– Умер один товарищ, к которому ты вчера ходила.

– Демидов!

– Да, да, Демидов…

– Всё, Серёж, пока!

Пока Анна лихорадочно искала номер телефона Демидовых, в дверях появился Олег:

– Ну, мы тебя вообще-то ждём-с!

– Одну минуту! Пожалуйста, одну минуту! – замахала она на мужа. Набрав номер и услышав чей-то приглушённый, тихий голос Анна положила трубку: почувствовала, что не может по телефону расспрашивать о том, что случилось и почему умер этот человек. Нужно было ехать туда самой.

– Олег, – тихо сказала она, – можете поехать без меня? Я вас догоню через полчаса. Мне очень нужно заехать по одному адресу.

– А хочешь, вообще не езди с нами? – разозлился муж.

– Понимаешь, я вчера помогала одному человеку, а сегодня он умер, – тихо продолжала Анна.

– Ну и что, причём ты-то? Может его машина сбила или он уже давно болел? Ты какая-то убогая энтузиастка, пионерка, блин! Меня уже тошнит от твоих дел. Или ты едешь сейчас с нами или вообще не приезжай. Мы после дачи поедем ужинать на корабле… там будут модели из Ригас Модес12, я с радостью побуду свободным господином!

Все эти слова Олег выговаривал тихим голосом, чтоб его не услышали гости, отчего его угрозы приобретали особую зловещесть для его жены. И она сдалась:

– Хорошо, поедем все вместе на дачу. Всё равно я уже ничем не смогу помочь этой семье… Хотя могла бы помочь другим таким больным. Срочно написать про эту проблему…

– Ой, Ань, не бери на себя только роль парки, перерезающей нить жизни. Журналистика сегодня теряет свою роль правой руки партии и государства и становится просто развлекаловкой. Ничем ты уже никому не поможешь. Давай, вытри слёзы, я тебя люблю. Иначе уже давно бы перестал бы бороться с тобой.

***

Через год, уезжая из Риги, Анна вспоминала тот день на даче и ужин на корабле, когда Олег пригласил на танец красивую высокую девушку-латышку, супер-модель Ингу, чьё лицо смотрело почти с каждой обложки глянцевых журналов. Девушка была настолько хороша, что всем в её присутствии становилось немного грустно…

______________________________

1 Дом Печати в Риге – в настоящий момент здание пустует; на первом-втором этажах бывшего типографского корпуса располагаются магазины.

2 Остров Кипсала (до 1919 рус. Кипенгольм) – район Риги на одноимённом острове, площадью 1,975 км². В начале 2000-х годов в период бума на рынке недвижимости Латвии остров Кипсала позиционировался как рижский Манхэттен – место многоэтажной застройки.

3 Тевтонский Орден (лат. Ordo Teutonicus) – германский духовно-рыцарский орден, основанный в конце XII века. Под протекторатом Тевтонского Ордена Ливония находилась с 1492 по 1561 гг.

4 Ответсек – ответственный секретарь редакции; в СМИ относится к категории руководителей.

5 Задвинье (латыш. Pārdaugava) – общее наименование левобережья Даугавы (Западной Двины) в Риге.

6 Академия Художеств – сейчас Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Ведёт свою историю от Императорской Академии Художеств. Основан в 1757 году.

7 Валентино – известный итальянский дизайнер одежды, основатель модного дома Valentino.

8 Марк Костаби – Калев Марк Костаби (род. 1960, Лос-Анджелес) американский художник эстонского происхождения.

9 Партия Зелёных – одна из целого ряда экологических французских политических партий.

10 Гауйя (или Гауя) – самый большой национальный парк в Латвии. Этот район иногда называют «Ливонской Швейцарией».

11 Межа-парк (латыш. Mežaparks) – правобережный микрорайон в Риге, расположен на берегу озера Кишэзерс.

12 «Ригас Модес» – одноимённый рижский Дом Моды и ателье. Во времена Советского Союза пользовался популярностью.

Через год. Май 1999 года

Рига, Латвия

В тот день вышло её интервью с Марисом Клявиньшем – главарём нацистских формирований латвийской молодёжи. На фото, помещённом редактором на первую полосу, нацисты маршировали в чёрных мундирах по Старой Риге, чёткостью строя и высокими ботинками мучительно напоминая фашистов времён второй мировой. Анна задавала вопросы о планах организации, о законности их вооружения, о преемственности программ наци, а молоденький краснеющий латыш Марис Клявиньш старался казаться воинственным и сдержанным, отводя глаза от её мини-юбки. Сегодня на планёрке разбирали этот материал и толстый и ироничный Женя Закерман – вечный оппонент Анны, впервые признал, что материал Журавлёвой сделан бесстрашно. Ей даже поаплодировали несколько человек.