Музейный экспонат - Александр Конторович

— Вы телевизор-то смотрите? — поинтересовался в ответ вэвэшник.

— Чего?!

— Еще одна жертва Интернета… — сокрушенно покачал головой Снежный. — Про радио в таком разе и не спрашиваю…

— Да ты оху… — осекся Халецкий, натолкнувшись взором на холодный взгляд собеседника.

— Интернет, чтоб вы знали, не только для просматривания биржевых сводок придуман! И по телевизору смотрят не только идиотские ток-шоу и интервью с пидорасами, выдающими себя за серьезных экспертов во всех областях человеческого знания! — назидательно поднял палец вверх майор.

— И что? — не понимал ничего бывший депутат. — Ну, есть у меня телевизор — и при чем тут это?

— Если бы вы использовали данный аппарат по прямому назначению — для получения информации, а не для разглядывания сисек очередной порномодели, то знали бы, что с ноля часов сегодняшнего дня в городе и окрестностях объявлено военное положение! — любезно проинформировал собеседника вэвэшник.

— Ну и хрен с ним, с этим положением, забор-то здесь при чем?! — кипятился дальше Халецкий.

— А то, друг мой ситный, что в данном случае несколько ограничены некоторые права отдельных граждан! А вот права и возможности некоторых, особо оговоренных организаций, напротив, существенно расширены. Иными словами, за препятствование деятельности военного объекта можно нехило огрести прямо щас!

Майор обернулся к офицерам, с интересом прислушивавшимся к диалогу.

— Что скажет наш железнодорожный бог? Где тут проходит граница полосы отчуждения?

— А вон, прямо по краю бассейна и проходит! — ткнул рукой упомянутый специалист.

— Угу! А граница объекта где у нас заканчивается? — обратился Снежный к командиру батареи.

— Конюшню видите? Так вот, она стоит уже на нашей земле. Вон там, где дальний угол, граница раньше и проходила.

— Ясненько! — кивнул майор. — Эй, ущербный! Не просек еще?

— Да вы как смеете ко мне обращаться подобным образом?!! — вскипел бывший депутат. — Потрудитесь встать как положено!

— Это перед тобой, ушлепок, я тянуться должен, что ли? — зловещим тоном поинтересовался вэвэшник.

И Халецкий резко осекся — в голосе собеседника явственно лязгнул металл…

— Лейтенант, когда ждать поезд?

— Через два часа закончат погрузку, товарищ майор! — ответствовал тыловик.

— Так вот, господин бывший… — Серые глаза Снежного ощупали фигуру всадника. — Через два часа весь этот мусор должен лежать в пятидесяти метрах от путей! Вон там!

Халецкий только рот раскрыл.

— А через два с половиной часа, если тут будет лежать хоть маленький камушек, я подгоню бульдозер, и весь мусор сброшу прямо в бассейн!

Майор ухватил собеседника за пуговицу.

— И вот что я тебе еще скажу… Если хоть один мой сержант-пулеметчик пожалуется на то, что конюшня закрывает ему сектор обстрела, танк придет еще раз! Понял? — Снежный был абсолютно спокоен и невозмутим, чего нельзя было сказать о его собеседнике — того колотило совершенно не по-детски.

— Да… я… но как мы все тут уберем?!

— Ручками, родной! Лопаты тоже очень хорошо этому способствуют… А вот таджико-узбеков нанять не выйдет — по причине их временного отсутствия в городе! Да и вообще… не фиг тут делать посторонним! Еще сопрут чего… лучше уж свои шаромыжники… проверенные! Такие, как ты и твое семейство! Заодно и похудеете, с фитнесом в ближайшее время ожидается некоторый напряг…

На обратном пути капитан тронул медведеобразного майора за рукав.

— Слушай, а с этим… с военным положением… Ты серьезно?

— Куда ж серьезнее-то? Нам так еще пару дней назад на это толсто эдак намекнули! А как приказ пришел, так и готовить, в общем-то, ничего не пришлось. В смысле — нам не пришлось, а так-то по городу повсюду дым коромыслом стоит! Это мы народ своеобразный… и в обычное-то время чудим — мама не горюй!

— А что ж тогда нам ничего не сообщили?

— Ну, так у вас, надо думать, и свои штатные юмористы имеются, у них тоже свои резоны могут быть. Не переживай, на моей памяти еще ни один серьезный кирпич своего адресата не миновал!

Нечего сказать, обнадежил!

Вернувшись на батарею, Никитин собрал личный состав и в кратких, но весьма энергичных выражениях его «обрадовал». Не сказать, чтобы это вызвало немыслимый энтузиазм, но и упадка настроения не последовало. Надо — значит, надо. Вот придет приказ, тогда и будем посмотреть…

А пока, в ожидании подвоза боеприпасов, еще раз проверили подпотолочные тележки, смонтировали на своем месте недостающую часть рельса, которая выходила наружу, — и стали ждать.

Все, кроме Сокольникова с его командой. Эти забежали на батарею только перекусить, матерно помянув неведомое начальство и всевозможных умников. И быстро ускакали назад — к дальномерам. Разумеется, там ничего паутиной не заросло — прапорщик не был настолько непредусмотрительным. Но одно дело — наводить косметический лоск, и совсем другое — готовить это хозяйство к боевому использованию. А вот тут проблем хватало! Проверить и прозвонить все связные и управленческие цепи, произвести калибровку… да мало ли еще забот? Вот и выглядел обычно жизнерадостный прапорщик мрачно и на шутки и подколки не отвечал — не до того!

Впрочем, народ его не особо и напрягал, хватало и своих забот. Пришлось поставить в общий строй и солдат Снежного, против чего он, кстати, и не возражал. Разбив солдат на десятки, капитан назначил в каждый кого-то из своих бойцов. И те сразу же приступили к инструктажу — чего хватать, куда цеплять и как перемещать. Слава богу, система подачи боеприпасов, разработанная еще в незапамятные времена, особой сложностью не отличалась и тогда. А уж современные солдаты схватывали все тонкости достаточно быстро. Погоняв по подпотолочным рельсам тележку с учебным снарядом, народ воодушевился и стал ждать прибытия поезда.

За всеми заботами и хлопотами командир батареи и не заметил, как пролетело время. И только гудок прибывшего тепловоза оторвал его от очередного инструктажа.

— Восемьдесят два снаряда и двести сорок полузарядов — примите и распишитесь! — спрыгнул на бетон погрузочной площадки Фадеев. — Остальное готовят к погрузке. Как эти вагоны вернем, так и грузить начнут. Но раньше вечера не ждите, процесс это не быстрый…

И закипело…

Поскольку Сокольников так и не возвратился еще с командного пункта, Никитин запряг и последнего своего офицера, лейтенанта Иконникова. Здраво рассудив, что тренировка расчета (увы, пока только одного, да и то неполного) — это хорошо, но если нечем будет стрелять, то толку-то с нее?