Семейка (СИ) - Ульяна Каршева

девушка шагала к открытой двери в зал, она успела продумать два варианта, как повести себя в случае, если… Но ведь она пока не знает, что может случиться! Брат просто предупредил, что знакомство будет… как минимум, бесплодным!

Два варианта. Первый — она, улыбаясь, распростится со своим… женихом. Второй — она попробует сражаться за него, за своё счастье. При одном условии: если и он будет бороться за неё перед родителями.

Они вошли в тот пресловутый зал, который и впрямь оказался залом, потому что разглядеть, кто в нём и где Алька сразу не сумела. А когда сумела — похолодела.

Все робкие представления о двух вариантах поведения безнадёжно рухнули при виде тех, кто ожидал их в зале.

С увиденным соперничать она никогда бы не смогла.

Родители Семёна стояли возле накрытого к ужину стола.

А чуть сбоку, ближе к окну, стояла девушка, одетая во всё чёрное, но стильное. И её лицо — девушка как будто только что пришла из косметического кабинета. После посещения парикмахерской. Но не её ухоженность заставила Альку оцепенеть. У Семёна нет сестёр. Есть два младших брата. Очень младших. И потому эта девушка не одного из них невеста. Ошеломлённые глаза Альки застыли на животе девушки. Одетая в чёрную водолазку, девушка даже не подумала что-то прятать. Живот её недвусмысленно подсказывал единственный ответ на вопрос: что это?

— Люсенька? — удивился Семён.

Он встал на месте так резко, что Алька едва не ткнулась лицом в его спину. Но успела придержать шаг и, чуть обойдя его, встать рядом.

А потом Алька заглянула ему в лицо.

Он тоже уставился на выпирающий живот незнакомки. Открыл рот.

Его родители, одетые, как будто им идти в театр, переглянулись и с заметным презрением посмотрели на Альку. Не поздоровались, ни словечка не сказали. Судя по всему выжидали, как поведёт себя сын. Именно поэтому долго на Альку не смотрели, сразу уставившись на Семёна.

— Да, Люсенька, — насмешливо ответила девушка и намекающе мягко погладила живот. Блеснули длинные ногти, на которых промелькнули даже какие-то миниатюрные фигурки. — А ты ждал кого-то другого?

На Альку она не смотрела — только в глаза Семёна.

Семён не маг — насколько помнила девушка. Или всё-таки в нём есть зачатки способностей? Он… предугадал? Поэтому не предложил руки ей, вообще-то своей невесте, чтобы ввести её в зал? Оказалось, это такой значимый жест, которому она мельком удивилась… А тут…

Иначе бы почему он, внезапно забыв о невесте, шатнулся к беременной девушке, а потом и вовсе зашагал к ней?

Алька, только переступившая порог, замерла: Семён нежно взял беременную девушку за руки, склонился к ней… Глаза Альки набухали слезами…

— Пошли домой, — тихо предложил за спиной брат.

Она открыла рот ответить ему, но не сумела вымолвить и слова, потому что мешала судорога плача, которая скривила её рот и заставила камнем застыть взбунтовавшееся горло, не давая говорить нормально.

И тут родители Семёна, будто сговорившись, одновременно пошли к ней.

— Надеюсь, вы сами понимаете… Вам здесь ничего не светит… — зашипела его мать.

— Ух-ходите… — словно копируя жену, прошипел отец Семёна. — Нам не нужна безвестная голодранка в семью. Наша семья имеет вес в городе, и мы не хотим, чтобы какая-то нищебродка, да ещё байстрючка и безотцовщина, желала породниться с нами. Не лезьте в нашу семью! Наш сын не про вас!

Они наступали на неё, так решительно вытесняя из зала всё в ту же огромную прихожую, что Алька пятилась — и, в конце концов споткнувшись о низкий порог, едва не упала. И всё оглядывалась на Семёна: неужели он не видит… Неужели уже забыл о ней?

Только стремительная реакция Алика помогла её устоять на месте и не повалиться некрасиво в сторону, махая руками. Брат вцепился в её дрожащие локти и жёстко сказал:

— Идём домой!

Родители Семёна, оцепеневшего возле самодовольно улыбавшейся девушки, теперь и сами попятились, наконец разглядев за спиной нежеланной невесты своего сына ещё одного человека.

Перед тем как закрылась дверь в зал, уводимая братом Алька быстро оглянулась. Семён даже не посмотрел на уходящих, ласково обнимая неизвестную.

Алик буквально утащил сестру из квартиры, по дороге прихватив свою и сестрину верхнюю одёжку с вешалки. И напоследок грохнул дверью. Не специально, как машинально отметила Алька, а потому что одна рука была занята ворохом одежды, а другой он направлял её к лестничной клетке.

Брат помог ей спуститься к вахтенному столику, возле которого сидел не только вахтёр, но и охранник. Ни слова не говоря, Алик бросил охапку одежды на этот стол и принялся не спеша, как-то даже тщательно одевать плачущую сестру. Та ничего не видела — слёзы застили весь белый свет, так что время от времени под изумлёнными взглядами вахтёра и охранника брат доставал платок, промакивал мокрое лицо Альки, да и порой заставлял её высмаркиваться.

Последнее действо и привело её постепенно в себя.

Вскоре она стояла, только горестно шмыгая и думая о том, что в её жизни больше никогда не будет Семёна, к которому так замечательно прислониться, чтобы он обнял её обеими руками, чтобы стало тепло и уютно!..

Долго горевать не пришлось. Брат оделся шустро.

— Идём! — скомандовал он. — Не будем заставлять бабушку ждать нас и волноваться. Она же скоро позвонить должна.

Бабушка Инга не любила мобильных телефонов и могла позвонить по домашнему, по стационарному.

— Ей-то что волноваться. Перезвоним потом… — гундосо пробурчала Алька и только было приготовилась снова зареветь, как брат взял её за руку и потащил к входной двери.

Охранник, как ни странно, подскочил к входной двери и открыл её перед ними. Обернувшись к столу вахтенного и шмыгнув в последний раз, Алька помахала рукой старику. Хоть эти двое не заставили её волноваться до слёз, за что она и была им благодарна… Подъездная дверь мягко хлопнула за их спинами.

Брат на улице, то и дело снимая с лица липнувшие к коже снежинки, огляделся и положил безвольную ладонь сестры себе на руку. Предстояло спуститься с крыльца по лестнице. Уже внизу Алик снова покрутил головой, словно примериваясь, куда им дальше идти. Что ж. Он прав. Сюда-то их Семён привёз на машине.

— И куда теперь нам? — вздыхая после плача, спросила Алька, уже смирившаяся с тем, что часть её светлой и радостной жизни закончилась таким беспардонным образом.

— Кажется, он привёз нас с этой стороны, — сосредоточенно предположил Алик, всматриваясь в дальние улицы, и тут же озлился на себя: — Надо было у вахтёра спросить, где тут