Машина смерти - Ричард Сэйл

Ибн-Коум плохо понимал по-английски, но хорошо знал, что три буквы "USA" могут означать неплохой бакшиш.

Когда подоспели люди Ибн-Коума, он оставил двоих охранять тело, а сам вместе со своим племянником Али Фсуадом среди ночи помчался на одногорбом верблюде в Тимбукту. В местном каравансарае Ибн-Коум нашёл Билла Доремю, которого видел двумя днями раньше на съёмках в Тимбукту.

"Можешь себе представить, - писал в своём письме Доремю, - я, как настоящий халиф, сижу в здешнем пабе, разодетый в новую пышную гандуру, иначе говоря, в изящный шёлковый халат нежно-бирюзового цвета, отделанный настоящим

- 18

золотом, пью верблюжье молоко с шотландским виски (ты же знаешь, у меня язва), вдруг является этот Саладин из Сахары, говорящий на смеси французского с суахили, и суёт мне две карточки, которые я посылаю вместе с письмом. На одной карточке зияет замочная скважина, и это ни о чём мне не говорит, зато на другой значится знакомое мне имя. Мир тесен! Дело в том, что Дэн Галлахер и я в одном году закончили университет. Мы были друзьями. Только он учился на юридическом, а я на факультете искусств. Потом Дэн стал работать на ФБР в качестве специального агента по особым поручениям, и вскоре его перевербовали в ЦРУ."

На следующее утро Доремю вместе с женой, помощником и своим импрессарио отправились на мощном "ленд-ровере" вслед за верблюдами Ибн-Коума и установили, что труп действительно принадлежит Дэну Галлахеру. Доремю выписал Коуму чек на сто долларов. Они положили тело Галлахера на заднее сидение "ленд-ровера" и направились обратно в Тимбукту. Вдруг Жанет Доремю заметила нечто странное. Невдалеке, у подножия огромной песчаной дюны, передвигающейся по Сахаре со скоростью нескольких метров в год, со стороны крутого подветренного склона, на тёмном фоне гладкого пласта скальной породы отчётливо просматривались загадочные белоснежные пятна.

- Неужели это снег? - изумлённо воскликнула Жанет.

"Вначале я подумал, - писал Доремю Бэзилу, - что мы нашли останки слона. Но кости оказались человеческими. Людей было четверо. Трое мужчин и одна женщина. Я определил это по одежде. Обыскав трупы, я обнаружил четыре алых кредитки с зияющей замочной скважиной посредине. Карточки были точно такими же, как и та, которую накануне принёс мне Ибн-Коум и которая принадлежала моему покойному другу Дэну Галлахеру."

Останки были найдены к юго-востоку от местности, именуемой Ин-Элей, далеко в стороне от основных караванных путей, но как раз на линии воздушной трассы Марракеш-Лагос. Если бы в том месте под зыбучими песками не оказалась скальная порода, трупы могли исчезнуть бесследно, и Доремю никогда бы ничего не нашёл. Убийцы учли всё, кроме этого. Гонимые пустынным ветром хамсином пески свободно скользили по гладкому пласту скальной породы, называемой в Сахаре рег. Под воздействием сильного ветра и зноя все четыре трупа превратились бы в превосходные мумии, но обитатели пустыни сделали своё дело. Стервятники, змеи, песчаные скорпионы и мясные мухи постарались на совесть, и скелеты были вычищены до блеска. Зато одежда и волосы сохранились в нетронутом виде. Костюмы двух мужских скелетов были куплены в лондонском магазине "Семь иголок" на Сэвил-роу. Одежда, принадлежащая скелету женщины была из парижского филиала "Семи иголок" - Les Sept Aiguilles. На четвёртом скелете была форма полковника военно-воздушных сил Соединённых Штатов Америки.

Вернувшись в Тимбукту, Доремю устроил Дэну Галлахеру пышные похороны. Тело было зашито в водонепроницаемую верблюжью шкуру и с почестями предано африканской земле. Скелеты четырёх неизвестных были зашиты в козлиные шкуры и помещены в полицейский морг для дальнейшего расследования.

В тот же день Доремю хотел связаться с аэропортом Лагоса и справиться об ______________________________

Саладин (Салах-ад-Дин) (Saladin) - египетский султан, возглавивший борьбу мусульман против крестоносцев в 1187-1192 годах.

- 19

алом аэроплане, который непременно должен был там показаться, но, поразмыслив немного, передумал. Ему вовсе не хотелось становиться очередным членом клуба "Замочной скважины", иначе говоря, обезображенным до неузнаваемости трупом с алой кредиткой в кармане.

"Итак, старина Бэзз, это судьба. Остальные четыре кредитки "Замочной скважины" я придержу у себя, на потом. На этом можно неплохо заработать. Крайне важно, чтобы ты передал эти мои заметки на Эйзенхауэр-плац. Я практически никого не знаю в местном посольстве. Я не сомневаюсь в твоих способностях и благоразумии. Передай эти сведения надёжному человеку. Надёжность прежде всего. Это крупное, опасное дело и немалые деньги. Я уверен! Если что-нибудь случится, срочно напиши мне сюда, в Тимбук.

Поцелуй от меня свою очаровательную жену или, если не возражаешь, я сделаю это сам, когда тебя не будет дома.

Вечно твой,

Вильгельм Завоеватель."

5

Мак-Кэйб порывисто откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и пронзил меня презрительным взглядом.

- Неужели этот хвастливый индеец действительно награждён Крестом военноморского флота? - едкая ухмылка искривила его губы. - Или он просто выменял его на изъеденный молью скальп в антикварной лавке, как делают все эти спекулянты в резервациях?

- Он его заслужил, - твёрдо ответил командор Сэмпсон.

- Каким образом? - усомнился Мак-Кэйб.

- Насколько я помню, Сэм командовал тогда катером. Во время облавы на контрабандистов он направил судно прямо на пулемётное гнездо и был тяжело ранен в правое плечо.

Твёрдость в голосе командора если не убедила Мак-Кэйба, то несомненно поколебала его негативный настрой. Презрительный взгляд, направленный на меня, смягчился. Холодные змеиные глаза адмирала не мигая уставились на Сэмпсона, и у меня появилась возможность свободно вздохнуть.

- Мы должны придумать какую-нибудь проходную версию. Кинкэйд не имел пулевых ранений.

Сэмпсон молча кивнул головой, а Мак-Кэйб снова недовольно уставился на меня.

- Что же ты так дрейфишь, краснопузый? - манеры адмирала действовали на меня как красный плащ на быка, но я вынужден был смириться. До поры до времени, конечно.

- Я выполню ваше задание, сэр, - коротко сказал я, глядя прямо в змеиные глаза Мак-Кэйба. - Только вы должны мне сказать, что, собственно, от меня требуется.

Адмирал некоторое время молчал, пристально меня изучая. В глазах его мерцал дьявольский блеск, словно он знал нечто, наполняющее его душу трепетным ужасом и гибельным восторгом одновременно. Я старался не моргать и терпеливо ждал, приготовившись к наихудшему. Лицо моё словно окаменело. Наконец,

- 20

Мак-Кэйб отвёл взгляд в сторону и отрывисто вздохнул.

- Когда-нибудь бывал в Мали? - сухо спросил адмирал.

- Никак нет, сэр! - ответил я, не понимая куда он клонит.

Неожиданно зазвонил телефон. Командор Сэмпсон взял трубку, прислушался и повернулся к адмиралу.

- Мы находимся над Крайстчерчем, сэр. Авианосец "Китти Хоук" стоит у берегов Вануа-Леву.

Я жадно ловил каждое слово и, теряясь в догадках, старался ничему не удивляться. Ну скажите на милость, что общего может иметь "Китти Хоук", один из крупнейших американских авианосцев, с обглоданными до блеска скелетами, найденными в Сахаре?

- Губернатор действительно поднял шум по этому поводу? - поинтересовался Мак-Кэйб, обращаясь к Сэмпсону.

- Определённо, сэр, - ответил командор.

- А этот шаман?

- Он уже ждёт на месте, - кивнул Сэмпсон.

Я вопросительно взглянул на адмирала Мак-Кэйба, но он предостерегающе поднял свою мощную лапу, поросшую густым рыжим волосом.

- Несколько слов о Мали. Я был в составе группы специалистов, которые вылетали туда для исследования скелетов... - Мак-Кэйб приблизил запястье к глазам и посмотрел на часы. - Впереди у нас ещё полтора часа лёта, и я расскажу об этом поподробнее...

6

Бэзил Фитч, которому было адресовано письмо Билла Доремю, подобно многим своим соотечественникам, ещё в ранней молодости покинул Будапешт и отправился на Запад в поисках счастья и материального благополучия. Теперь ему было тридцать девять лет. Он имел весьма привлекательную внешность. Его чёрные волосы были густыми, блестящими, мягкими на вид и лежали красивой волной над его чистым ровным лбом. Невозможно было представить, чтобы его шевелюра могла когда-нибудь находиться в беспорядке. Черты лица Бэзила были настолько правильны, что он мог быть натурщиком художника, пишущего святых. Но самым главным в облике Фитча были, конечно, глаза. Тёмные и крупные, подобные спелым маслинам, в обрамлении длинных загнутых кверху ресниц. Вне всяких сомнений многим представительницам прекрасной половины человечества эти задумчивые ласковые глаза снились душными и прохладными ночами. Кто-кто, а женщины Бэзила любили. К тому же, Фитч обладал невероятным обаянием, которое, впрочем, присуще большинству венгров. Ко всем достоинствам Бог одарил Бэзила редкой деловой хваткой. Он постарался как можно быстрее обзавестись британским гражданством, изменив свои прежние имя и фамилию Бэзул Федоравич на Бэзил Фитч и самозабвенно стал заниматься кинематографическими делами на пару со своим соотечественником Александром Кордой из фирмы "Британский лев" и добился значительных успехов. Благодаря очарованию своих актёров, а точнее - актрис, он довольно быстро стал представителем ряда американских агентств за рубежом. При такой внешности это было не сложно. Бэзил без труда добивался расположения хорошеньких женщин, а уж они готовы были ради него на всё, о чём бы он ни