Бракованный - Елена Синякова

и немного повернула направо, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Но то, что увидела, заставило ее напрячься и испугаться снова.

Мужчина был обнаженный?

Ведь не могло же ей это показаться!

- Смотри перед собой.

Она тяжело сглотнула, потому что его руки вдруг нырнули ей под разодранную куртку, касаясь груди через тонкую ткань простой белой футболки.

Паника расцвела новой волной тошноты, от которой перед глазами на миг потемнело.

Бред какой-то!

Этот псих отбил ее у тех тварей, чтобы так же мерзко лапать, пользуясь своим служебным положением?

Еще и когда-то успел раздеться ко всему прочему!

- Не трогайте меня! Я буду кричать!

- Кричи.

Его голос прозвучал слишком близко.

Горячее дыхание Лия ощутила на собственном лице, вдруг сообразив, настолько он огромный, и как сильно возвышается над ней.

Девушка вскрикнула, когда он неожиданно сжал в ладонях ее небольшую, но сочную грудь и уткнулся лицом в спутанные волосы, издав странный звук, от которого она задрожала.

Это был длинный шумный выдох, который заканчивался практически рычанием.

Псих прижался к ней всем телом сзади, и Лия с ужасом ощутила что его кожа обжигающе горячая, особенно по сравнению с ее. А еще что он возбужден. Очень.

И если ей казалось, что с теми парнями она попала в жуткую ситуацию, то здесь она казалась просто безвыходной.

От этого человека шла такая мощь и жар, что страшно было даже пикнуть, не то, что попытаться сбежать снова.

Лия не представляла, кто стоит за ней, но на интуитивном уровне чувствовала, что нельзя кричать, нельзя сопротивляться, и тем более нельзя бежать.

И потому она стояла, боясь сделать лишний вдох, и с ужасом прислушивалась, как дышит этот жуткий тип – хрипло, глубоко, но совсем не размеренно.

Больше он ничего не говорил, но продолжал касаться ее тела.

Жал его, почти мял, иногда причиняя боль, отчего Лия закусывала нижнюю губу, чтобы не выпустить из себя ни единого звука.

Неожиданно его большая ладонь, от которой пахло кровью, обхватила ее за нижнюю часть лица, чуть сдавливая и заставляя приоткрыть рот.

Она сделала это, зажмурившись от ужаса, только мечтала о том, чтобы все скорее закончилось, когда мужчина провел пальцем по ее губам и скользнул настойчиво внутрь, касаясь ее зубов и языка. Как раз там, где была кровь.

Выдохнув рвано и судорожно, он почти придавил ее к стене, но не стал делать характерные движения пальцами в ее рту, а убрал свой палец. Чтобы поднести к своим губам и облизать его.

Она готовилась к худшему.

К тому, что в этот раз придется все стерпеть, как бы унизительно, больно и страшно не было.

Едва ли судьба приведет к ней на помощь кого-то еще.

Лия начала молиться.

Про себя.

Просила бога дать ей смирения и не опускаться до того, чтобы просить его отпустить ее. Такие слова будут слишком сладкими для ушей этого ненормального.

Но он неожиданно отступил.

В тот момент, когда ей казалось, что он сдерет с нее джинсы и просто войдет сзади – он словно исчез.

Испарился совершенно бесшумно, не оставляя после себя следов на мокром асфальте, кроме жуткой панической дрожи в теле сжавшейся девушки. И своего вкуса на её языке.

Она не сразу позволила себе убрать руки со стены.

Так и стояла, прислушиваясь, и боясь поверить в то, что все наконец закончилось.

Но вокруг стояла тишина, от которой волосы шевелились на затылке.

Жуткая. Давящая на сознание.

Дрожащими влажными руками Лия с трудом натянула на себя мокрые джинсы и побежала.

Без оглядки.

Так быстро, как только ей позволяло тело.

Она бежала и боялась оглянуться, чтобы понять, что кто-то незримой тенью следует за ней.

К черту продукты!

К черту все на свете!

Лишь бы остаться в живых после всего этого кошмара!

Лия все еще плохо ориентировалась в городе, который когда-то был для нее родным. Она знала единственную дорогу к тому дому, где ее любили и защищали. Даже если это был публичный дом, где жили и работали проститутки.

- Девочка! Я же говорил тебе не выходить без… - тучный охранник запнулся на полуслове и его лицо вытянулось, когда он увидел ссадину на ее губах и состояние одежды, - Господи боже! Что с тобой сделали?!

Он сгреб ее руками, прижимая к себе, как ребенка. А девушка прижалась к нему, слыша как колотиться от ужаса сердце большого, но очень доброго мужчины.

- Ничего не успели сделать, - ответила она с дрожью, и осмысление того, что могло бы случиться, больно ударило по нервам, заставляя глотать слезы.

- Надо к врачу!

- Не надо! Прошу! Я просто приму ванну и все будет хорошо!

Только не больницы! Это худшее, что могло случиться с ней после попытки изнасилования! И он знал это, потому тяжело выдохнул:

- Хорошо, как скажешь, доча. Иди мойся, я принесу аптечку.

Глава 3

Спустя неделю раны на теле почти зажили, и ужас от нападения поутих, но жизнь никак не налаживалась. Как и не возвращалась память.

Больше на улицу Лия не выходила.

Ни одна, ни с девушками, ни с охраной.

Достаточно было того, что продукты можно было заказать с доставкой до двери.

- Нас здесь не любят, - вздыхала печально кукольная блондинка Дора, когда обнимала Лию вечером перед сном в ее кровати, как это могла бы сделать заботливая старшая сестра, - Никто из людей не думает, что это захолустье живет на те налоги, что мы регулярно платим. И что мы такие же люди, как они. Их глаза затмевает ненависть и зависть.

Теперь Лия понимала это, как еще никогда с того дня, как очнулась и стала узнавать свою жизнь заново.

В ее комнате на втором этаже было много фотографий.

На каждой она широко улыбалась, и кажется была искренне счастлива здесь. С этими девушками, которых в народе презирали и ненавидели.

Странно наверное, но этот бордель был ее семьей. Настоящей. С сестрами, и даже бабушкой. Девушки по-настоящему дружили и поддерживали друг друга в любой непростой ситуации.

Даже хозяйка этого заведения – стройная и невероятно красивая женщина Камила Кайн - была скорее матерью, чем той, кто управляла жизнью девушек.

Никто никого и ни к чему не принуждал. И не держал насильно.

Девушки жили здесь по своей воле, и уходить не хотели.

Вернее, кто хотел – тот мог уйти свободно и начать новую жизнь.

Об этом Лия тоже