Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

— Я не вернусь в приют, — вздернула та подбородок.

— И не нужно, — хранитель посмотрел на свою внучку с нежностью, — Ты достаточно подросла, чтобы сама позаботиться о себе. Марта тебе больше не указ.

— А я думал, только у меня родители с причудами, — громким шепотом поделился Нырок.

— Чему ты удивляешься? — фыркнула я, — На себя посмотри. Родители, скорей всего, приличные люди, а ты?

— А мне скучно, — пожал плечами Нырок.

— Так займись чем‑нибудь полезным.

— Чем? — скривился Нырок, — Мои родители мне все запрещают. Они считают, что сейчас я должен посвятить всего себя учебе, чтобы в будущем стать мэром.

— Кем? — удивились мы с Йоханом.

— Мэром, — повторил мальчик и скривился, — Они так хотят.

— Странное желание, — приподняла я брови.

— Я тоже так считаю, — согласился Нырок, — но о другом они и слышать не хотят.

— А сам‑то ты чего хочешь?

— Я? — удивился Нырок, будто его впервые об этом спросили.

— Да, ты. Ты сам чего хочешь?

— Я…, — замялся парень, — Я хочу стать путешественником, как мой дядя.

Бросив взгляд на хранителя, я удивленно приподняла брови. Йохан кивнул.

— Кай Берг ушел из дома в восемнадцать. Он восемь лет не появлялся в Лиене, но каждый год отправляет семье письма и дневники. Берки их не читают и их приносят мне. Он путешествует в основном по Изумрудному морю, изучает ближние острова.

— Папа с мамой злятся на дядю Кая, — тоскливо вздохнул Нырок, — Он должен был стать главой общины, но он не захотел, сказал, что верить в Светлого можно и не сидя на одном месте.

— Я правильно тебя поняла, ты хочешь, как и твой дядя, уйти из дома и начать путешествовать? — уточнила я.

— Да, — кивнул Нырок и бросил на хранителя умоляющий взгляд, — А можно мне будет взять его дневники? Мне удалось перехватить часть его писем, но дневников там не было. Я думал, их сожгли.

— Нет, их не сожгли, — усмехнулся хранитель, — И я подумаю. Зависит от того, как ты себя будешь вести. Вынести их из библиотеки я тебе не дам. Сам понимаешь, ценность их велика, хотя и для определенного круга людей.

— Я понимаю, — понурился Нырок.

— Но ты можешь приходить сюда после уроков.

Глаза мальчика засияли, а Йохан продолжил:

— У твоего дяди ужасный почерк. Будешь помогать мне, расшифровывать его каракули. Ты согласен?

— Да! Да! Согласен! — обрадовался Нырок, хотя, в этот момент, скорее уж Ян Берг, — Спасибо! Спасибо, большое!

Я подошла к комоду, где аккуратно разложила сокровища Марты, показавшееся мальчику не стоящим его внимания старьем. Хранитель подошел со спины и заглянул мне через плечо.

— О чем думаете?

— Йохан, откуда у Марты все эти украшения?

— Она привезла с собой из дома. Как‑то я пытался уговорить ее сходить в лавку и купить что‑нибудь по ее вкусу, но она отказалась, сказала, что прислуге дорогие украшения ни к чему. Может, я тогда не так выразился, но эти ее украшения…

— Согласна, — кивнула я, — они страшненькие.

— Ни за что бы такое не одела, — скривилась Улла.

— Говорю же, здесь нет ничего ценного, — заныл юный взломщик, которому надоело сидеть на застеленной кровати и ничего не делать, — Давайте я открою тайник.

— Подожди, — шикнула я на Нырка и поправила съехавшую перчатку.

Взяв гребень, я покрутила его в руках. Крупный, сантиметров пятнадцать в длину. Выглядит тяжелым, но внутри, по — моему, полый. Странные у него какие‑то зубья — толстые и корявые.

— Нужно больше света, — проворчала я, но вспомнила о подарке Ирона. Сняла с шеи медальон и несильно потерла. Камень засветился.

— Потряс! — выдохнула Улла.

— Ух — ты! — эхом отозвался Нырок.

— Интересное у вас украшение, — заинтересовался хранитель, — Где приобрели?

— Это подарок, — буркнула я и положила медальон на комод рядом с украшения.

За спиной раздался дружный разочарованный вздох. Я улыбнулась и посмотрела на гребень в своих руках.

— Твою ж! — вскрикнула я, и отшвырнула от себя этот жуткий предмет.

— Что случилось? — сжал мои плечи Йохан, так как я непроизвольно попятилась назад.

— Это зубы.

— Что?

— Это не зубья — это зубы. Чьи‑то зубы. Скорей всего клыки какого‑то животного.

— Помилуй Светлый! — ахнул Йохан, — Как же я раньше не замечал?!

— И — и! — на одной ноте взвыла Улла и шарахнулась от украшений, как от ядовитых змей.

— Вау! — тут же оживился Нырок, и, соскочив с постели, подбежал к комоду, — Вот это да! И, правда, зубы! Ух — ты!

— Брысь отсюда! — нахмурила я брови.

Нырок ойкнул и послушно вернулся к тайнику, который так и манил юного взломщика.

Преодолев неприятие, я напомнила себе, что ищу улики, и что совсем недавно видела вещи и пострашнее гребня из чьих‑то зубов. Ну, в самом деле, что страшного в украшении, сделанном из костей животных? Ничего. У самой в подростковом возрасте была симпатичная подвеска, вырезанная из рога оленя, но, то была красивая поделка, а этот гребень так и кричит о своем ритуальном предназначении.

Осторожно взяв его за верхушку, я еще раз убедилась, что зубья — это клыки животного. Кривые и острые, их установили в основу так, что возникало ощущение, что это не гребень, а чья‑то устрашающая верхняя челюсть. Или нижняя. Кому как больше нравится.

Неожиданно правую руку начало саднить. Отложив гребень, я сняла перчатку, чтобы почесать кисть и тем унять неприятный зуд, но натолкнулась на активизировавшуюся снежинку. От изображения шли волны нестерпимого холода. Жидкий пар, образовавшись на снежинке, потек по руке, заскользил по поверхности комода и окутал гребень. Тот вспыхнул багровым светом, но мгновенно погас, превращаясь в кусок льда. Быстро запихнув заледеневший гребень в мешочек, и спрятав его в сумку, я поставила Йохана перед этим фактом:

— Я забираю его.

— Если Марта вернется, она обязательно хватится его, — нахмурился хранитель.

— Мы оба с вами понимаем, что это не обычный гребень. Я покажу его своему другу.

— Магу?

— Ему самому. Нырок, вскрывай тайник.

То, что мы там нашли, заставило меня застонать.

— Дневник, — разочарованно вздохнул воришка.

— Зашифрованный, — скривилась я, листая пожелтевшие страницы, — Йохан, вы сможете это расшифровать?

Хранитель взял дневник из моих рук и тоже полистал его, но в отличие от меня, внимательно разглядывал непонятные нам закорючки.

— Боюсь, что нет, но здесь есть символы, которые я уже видел в тетрадях, — намекнул Йохан.