Чилима - Игорь Кротов

– «Кигилях»! Есть что-то мистическое в том, что именно на этот пароход посадили Марка! Скажу больше, ни на какой другой пароход во вселенной он бы не попал! – Очкарик посмотрел на нас с Владом. Мы с ним согласились.

А Марк продолжал:

– Короче, он подговорил котельного, чтобы тот меня работой загрузил, и только мы от стенки отошли – сразу началось. Проверь то, посмотри это!

– Что «то», что «это»? Марк, ты яснее выражайся! – Макс любил детали.

– Откуда я знаю, как это называется? Я же не матрос! – оправдывался Марк.

– А ты на палубу попал, не в машину? – уточнил Очкарик.

– Нет, почему? В машину. Я был помощник котельного машиниста по расписанию! – мне показалось, что Марк в этот момент гордился собой.

Хотя гордиться особо было нечем. Котельный моторист или машинист имел на флоте неофициальное название «король воды, говна и пара»! Марк, стало быть, находился у него на прихвате. Обычно эту должность сокращали, но во время круизов на японские автомобильные помойки забивали штатное расписание под завязку. Я думаю, если бы Марк заплатил, как все, триста долларов, его вряд ли заставили работать, но, видимо, в этом маленьком пароходстве он кого-то лишил дохода, и нашего друга загнали в рабство. Марк в таких случаях просто терпел несправедливость – для него главным призом были спасенные деньги. А работать – это всегда пожалуйста! Работать Марк не любил с большим желанием! Но он никогда, в отличие от нас, ни с кем не спорил, и потому казалось, что он трудолюбивый. Часто эта иллюзия сохранялась у людей до того момента, пока не наступало время предъявления результатов труда. Вот тут и возникали у людей вопросы! Как же так, такой хороший тихий мальчик, так внимательно слушал, не отвлекался, не баловался и вместе с тем не сделал ни одной рукоятки для напильника, не вырыл ни одной ямы для дерева, не собрал ни килограмма макулатуры? Как же так, Марк? Он никому ни разу не ответил на этот вопрос.

– После обеда котельный поручил мне сделать ревизию клинкетов фановой системы… – мы заулыбались от этих слов. – Ну, я в машине руки немного испачкал, взял ветошь, хожу, кручу-верчу, как положено. Якобы внизу все проверил, пошел на палубу, там уже на виду давай по-настоящему крутить…

– А на палубе не должно быть фановой, только если к танкам вход, – снова влез Очкарик.

– Макс, че ты умничаешь? Пусть продолжает!

Достал – не дает Марку слово сказать!

– Я же не знал. Думал, может, и там есть, но дракон меня увидел, и стал орать, чтобы я пошел оттуда на хуй! Я пошел и уже в надстройке нашел один клапан – как раз под каютой боцмана, как потом оказалось. Я его закрыл, хотел обратно открыть, но потом подумал, пусть пока так останется. Правда, потом подумал, что это неправильно. Потом подумал – посмотрю, как получится! Походил еще, а потом пошел, переоделся и стал книжку читать, – на лице Марка появилась улыбка; он хотел продолжить, но его снова перебил Макс:

– Какую книжку?

– «Парфюмер»!

– Ты что, еще не прочитал «Парфюмера»? – Очкарик заорал на Марка ни с того, ни с сего.

– Его же недавно издали, – оправдывался Марк.

– Когда «недавно»? Я в «Иностранке» три года назад его прочитал!

– Максим, ты у нас чувак уникальный, а мы – обычные люди, – Марк посмотрел почему-то на меня.

– Я тебе сейчас глаз набью! – меня взъярил его взгляд.

– За что?

– Ты сам знаешь!

– Все, хватит, не начинайте! Марк, давай дальше! – Яцек в зародыше прервал нашу пикировку.

– Да уже и рассказывать нечего. Я читал, потом услышал крики с верхней палубы. Пошел сразу, клинкет открутил и вернулся к себе. Через несколько минут люди начали быстро ходить по коридору. Ко мне зашли котельный и четвертый механик, спросили, что я делаю? – Книжку читаю! – И все? – И все! Они ушли и больше не возвращались. Я дочитал до того места, где деда с моста упал…

– Какой деда? – снова встрял Очкарик.

– Как какой? А говоришь, прочитал! Может, ты другого «Парфюмера» читал, Макс? – Марк, недоверчиво усмехаясь, смотрел на Очкарика.

– Марк, я сейчас отдам Колоде твое тщедушное тельце! И через пять минут он тебе глаз на жопу натянет, – наш друг очень обижался, когда его подозревали во лжи. Он свирепел, когда кто-то из нас сомневался в правдивости его слов. Но если кто-то сильный со стороны ставил Максу на вид по поводу нестыковки в его историях, то тогда ничего, Очкарик хавал.

– Я за три смогу! – быстро подтвердил я свою готовность к возмездию.

– Максим, не делай опрометчивого шага! Я же не хотел тебя обидеть, просто ты забыл про того деду! – Марк то ли придуривался, то ли взаправду испугался, артист.

– Про какого персонажа ты говоришь? – раздраженно спросил Очкарик.

– От которого Гренуй ушел. Он ему еще кучу рецептов оставил на духи. Мост обвалился, когда деда спал! – Марк, как мог быстро, объяснял, что он имел в виду.

– Бля, Марк! Так и скажи – тот, у которого Гренуй работал подмастерьем, – старый парфюмер Бальдини! Но он не с моста упал, а вместе с мостом, который ночью обрушился. И не рецепты ему Гренуй оставил, а формулы духов. Ты выражайся понятнее! – наш друг постепенно оттаивал: его коньком было преподавание.

– Да-да, я неправильно сформулировал! – Марк уверенно посмотрел на меня: он понял, гнида, что все обошлось.

– Дальше рассказывай, Марк, снова тебя ждем! – я пытался выглядеть злобным, но без особого успеха.

– Да я же говорю, рассказывать нечего! Я в последующие дни собрал в кучу обрывки разных историй, но за их достоверность не ручаюсь. Во-первых, меня больше не дергали на работу. Я отдал робу и все – валялся в каюте целыми днями. Во-вторых, там ужасно кормят! Я ничего хуже в своей жизни не ел. Думал, мои кости исхудают. Как эти моряки там живут эту жизнь, мне непонятно!

– Марк, мы же не раз тебя звали к нам в бурсу пожрать! Чего ты не соизволил прийти подхарчиться? Тогда бы ты понял, что такое плохая жратва! – Очкарик действительно несколько раз зазывал Марка на бурсовский камбуз. Но тот не появился там ни разу, хотя пожрать любил.

– В армии, по слухам, еще хуже кормят. Что же, мне из-за этого в армию надо было идти? – ответил вопросом Марк.

– Да, из-за этого в армию идти не стоит! – согласился Яцек. – Но при чем здесь плохая еда, Марк?

– При том, что мне мама всегда говорит: «Кушать надо хорошо!» – ответил Марк.

– Но ты рассказываешь не про еду. Давай уже, заканчивай! – теперь и Влад начал закипать.

– В общем, со слов экипажа, якобы произошла такая история. Боцман после вечернего чая пошел посрать к себе в каюту. После завершения процесса дефекации смотрит – в унитазе не смывается, а наоборот, немного прибыло. Он пошел, включил насос забортной воды, размотал пожарный рукав к себе в каюту и сунул его в очко. Решил продавить фановую. Он же не знал, что клинкет закрыт, думал, где-то просто засор. Вся эта херня под давлением, естественно, пошла наверх, а наверху каюта мастера находится. Именно в этот самый момент там на толчке сидела Волосатоножка…

– Кто? – мы хором спросили у Марка.

– Новая дневальная. Мы с ней вместе пришли на пароход. У нее ноги не просто волосатые, а шерстяные, – в палец толщиной, почти как у меня. Мастер сразу ее себе застолбил. Накрыл поляну, влил в нее одну бутылку шампанского, а посередине второй она запросилась в туалет. Только присела поссать – тут боцман врубил насос… – он посмотрел на нас взглядом прорицателя.

– И что?

– Что? Весь гальюн у мастера в каюте – в говне пополам с морской водой!

– А телка? – спросил Макс.

– Ну и телка немного… Хотя она больше испугалась.

– Гальюн весь в говне, а телка немного? – Очкарик засомневался. – Она же первый удар на себя приняла! Как раз она и должна была быть вся в говне, а не гальюн… А мастер что?

– А что мастер? Мастер есть мастер! Проявил выдержку и самообладание в непростой ситуации! Деду приказал разобраться с говном! Хотя особо разбираться было не с чем, после того как я клинкет отдал. Волосатоножке поставил задачу быстро все помыть – благо, она была на месте. И все. Инцидент был исчерпан, – Марк посчитал, что рассказ окончен, открыл дверь, и вышел из машины. – Все, погуляли! Сейчас дождь пойдет, – добавил он, глядя в сторону Орлиной сопки.

– Блин! – Яцек подорвался за ним.

– Я не понял, а Марка из-за чего списали? Что мне бате сказать? – спросил я у Макса.

– Его списали за неблагонадежность, так и скажи! Пойдем, Марка догоним! – он открыл бардачок и достал черный складной зонтик. Кстати, «Три слона»! Автомат! Очкарик раз в полгода ходил в Японию, покупал себе аппаратуру, еду, пиво, виски, кока-колу и другие добряки. Я порой заказывал ему блок жевательной резинки, она там очень вкусная и хорошо пузырится – в отличие от «Турбо». Правда, дорогая, конечно, но в Японии все дорого.