Зажечь звезду - Софья Ролдугина

С перспективой провести полночи на улице окружающая темнота уже не казалась такой уютной. Ее масляно-черные щупальца тянулись к нам из закоулков, сгущая воздух до консистенции киселя. Дышать становилось трудновато.

— На ресепшине нам сказали, что дополнительный ключ нам дать не могут, только за деньги. А деньги лежат в номере, — Этна упрямо поджала губы. — Чтоб этим дурам завтра обзагораться. Сгореть к темной матери…

— Не кипятись, — машинально одернула ее я. Уже второе проклятие за день. А высказанное с такой экспрессией — наверняка сбудется. — Кстати, а ты не пробовала открыть дверь другим способом?

— Это каким еще? — равнодушно поинтересовалась Этна, делая мне страшные глаза. Еле заметный кивок указал на Сианну. — К тому же тут замок электронный, и шпилька здесь не поможет, — ага, не шпилька, а телекинетический импульс. Хотя с электроникой и вправду сложнее.

Да и присутствие Сианны смущает. Не буду же я при ней читать заклятие? Стоп. Есть идея.

— Послушай, Этна, — вкрадчиво начала я. — А вы точно дверь проверили? Вдруг она открыта? А?

Рыжая посмотрела на меня как на законченного психа. То есть сумасшедшую.

— Если вы не верите мне, то посидите здесь, а я пока попробую, — продолжила я. В глазах Этны засветилось понимание.

— Иди, если тебе хочется, — насмешливо фыркнула она. — А мы с Сианной, как умные люди, посидим здесь и дождемся Самсоновых. Да?

— Ну вообще-то я… — под грозным взглядом ведьмы девушка осеклась. — … посижу здесь. Да. Иди, если хочешь.

Окрыленная идеей, по лестнице я поднималась вприпрыжку. А вот и дверь. И ключа здесь нет, и не было, это точно. А вот след от него остался. Эти тонкие паутинки, которые оплетают ручку, замок и тянутся куда-то в темноту. Будь на моем месте любая другая ведьма, ее прикосновение разорвало бы эти невесомые нити в клочья. Но мои пальцы могут наполнить их силой. Свет и тьма есть во всем. Полутени и неясные следы, намеки и связи… Dei'a-Nattiee.[1] Сумерки. Я просто делаю их прочнее.

Дверь отворилась с тихим щелчком.

— Девочки, а здесь и не заперто вовсе, — мой голос лучился наигранным удивлением. — Наверное, они дверь не захлопнули. Или замок сломался.

Над пролетом показалась кудрявая головка Сианны.

— Но как? Мы же точно…

— Да, мне тоже показалась, что она была неплотно закрыта. Зря я за ручку не подергала, — так же фальшиво поогорчалась Этна. И тихо, персонально для меня: — Как?

— Ладно, идем, главное, что она открыта, — я втолкнула недоверчиво осматривающую замок Сианну внутрь. — Этна, вещи все помнят. Я просто добавила некоторым воспоминаниям жизни, — закончила я шепотом.

— Даже без магии?

— Без заклинаний, это точно. Ну, а магия… Она есть во всем, правда?

В номере было тихо, темно и прохладно. Последнее — особенно актуально. Сианна опять первая застолбила очередь в ванную, и мы с Этной, ожидая своей возможности, устроились перед телевизором. Компанию нам составили уворованные из столовой во время ужина фрукты. Что за дурацкое правило — еду выносить нельзя? Явно не для ведьм писано. Да и в пляжный рюкзачок порядком влезает…

— Как тебе дискотека?

— Нормально. Только крутят одно и то же, быстро приедается. Завтра, наверно, не пойду. А ты где ходила? Мы тебя потеряли.

Я задумчиво отщипнула виноградину.

— На пирсе валялась. Знаешь, там действительно состоялся живой концерт. И девушка пела очень хорошо. Еще и на гитаре играла.

— Ага, еще и написала тексты сама, наверное. Ну, прямо вечер бардовской песни, — ухмыльнулась Этна, выбирая самый крупный апельсин. Пользуясь отсутствием Сианны и прочих нежелательных свидетелей, ведьма одним импульсом сдернула с него шкурку. По комнате распространился резкий свежий запах.

— Ты не смейся. Мне очень понравилось.

— А чего тогда ушла?

— Дискотека стала заглушать пение.

— Понятно. А вы почему домой так рано вернулись?

— Устали.

Ванную я посетила последней. Ждать пришлось долго, но с другой стороны — и меня никто торопить не будет. Если только наши дамы не вернутся пораньше. После теплого душа на меня навалилась страшная усталость. Я едва добралась до постели и успела прошептать «Доброй ночи». А потом — все. Как вырубили.

Здравствуй, моя Звезда.

Здравствуй, Тай. Давно не виделись.

Молчание. Потом, тихо:

Ты не сердишься на меня, Ледышка?

Смех. Беспечный, и легкий, как ветер. Он чуть покалывает кожу, и я замираю от восторга, прислушиваясь к этому звуку. Я тоже смеюсь. А голоса в темноте продолжают тихий разговор, не обращая на меня внимания. Я — невидимка сейчас.

Нет. Не сержусь. Ты прав, ты всегда прав. Ты успел вовремя. Я благодарен тебе, и…

Пауза.

Что?

Он встревожен. Неуверенные нотки в голосе собеседника ранят его сильнее, чем обвинения и угрозы.

И я скучаю по тебе, Тай. Правда. Я знаю, что я для тебя всегда был как непутевый младший брат, от которого одни неприятности, но…

Не говори так! Ты — самое дорогое, что у меня есть.

А твой сын?

Ледышка…Не надо…

Он замолкает. Когда он начинает говорить вновь, в его голосе боль.

Мой сын презирает меня за слабость. Он отказался от меня.

Ярость, холодная и далекая, вспыхивает, как падающая звезда в августовском небе. Его перебивают, зло, отчаянно.

Ты не слабый, Тай. Ты просто другой. Лучше всех нас. Я люблю тебя, правда!

Улыбка. Чуть виноватая и неуверенная. Просящая.

Ксиль…

Вздох.

Я не вернусь, Тай, и ты знаешь почему. Прости меня.

Но…

Я люблю тебя. Прости.

Звон будильника застал меня врасплох. Я вылезла из-под одеяла, нажала на заветную кнопку, поплелась к раковине, умываться, и только потом собственно проснулась. И сообразила, что что-то не так.

— Этна? — вкрадчиво протянула я. — Ты вставать собираешься?

— Отстань, садистка! — простонала подруга, утыкаясь в подушку. — Тебе хорошо, ты выспалась.

— Ты легла раньше меня! — искренне возмутилась я.

— Зато ты спала крепче, и не слышала, что устроили эти, — проворчала Этна, спуская ноги на пол. Ага, встала!

— И что они устроили? — громким шепотом поинтересовалась я из ванной, натягивая купальник. Хм, сверху сарафан накину, и сойдет.

— По дороге расскажу, — угрюмо пообещала Этна.

И действительно, рассказала. История получилась крайне занимательная. Где-то в два часа ночи в номер заявились наши дамы, пьяные в хлам. Сначала они тихо и мирно пытались утопить друг друга в ванной, но, к сожалению, не вышло. И тогда бравые сестры решили отомстить подлому миру и начали петь. Конечно, окна и несущие стены были звукоизолирующими, но внутри-то номера слышимость была прекрасная. Всю ночь дамы бузили, соревнуясь в громкости и надрывности исполнения народных хитов. Лишь под утро Самсоновы пали в неравном бою с Морфеем. Или с Бахусом, кто их знает…