Палачи - Олег Механик

рядом, редко высыпались. Женщина была очень властная, имела кавказские корни, и была довольно известной дамой в городе. Она отличалась большим высокомерием, и наплевательством на чужие взгляды и мнения.

Это убийство явилось настоящим прорывом в первую очередь потому, что в этот раз жертва была известной одиозной личностью, смерти которой могли желать многие. Каждый день эта женщина, назовём её Тамарой, приезжала к открытию клуба и была там не более получаса. Обычно она распекала управляющего, официантов и прочий персонал за плохую работу (похвалы от неё никто не слышал), убеждалась, что всё в порядке, молодые отморозки собрались и готовы к празднику, колонки и огромные сабвуферы в порядке и выдают разрывающие перепонки звуки, а затем тут же уезжала. Обычно она ставила машину во внутреннем огороженном забором дворе, там, где стояли принадлежащие клубу мусорные баки.

В тот вечер управляющий заметил, что Тамара не появилась во время, что было само по себе необычно. Зато сотрудники, которые выходили курить в этот внутренний двор, увидели её машину. Что-то необычное привлекло одного из них. Затонированное стекло огромного джипа было чуть приоткрыто и на водительском сидении, как будто кто-то находился. Подойдя поближе и заглянув в приоткрытую створку, несчастный сотрудник замер как вкопанный. На сидении было тело Тамары – без головы.

Прибыв на место, мы занялись уже привычной работой. Эксперт стал обследовать тело, Ваня опрашивал управляющего и посетителей, а я обследовал периметр стоянки. Вся машина была изнутри залита кровью так, будто туда выплеснули два больших ведра красных чернил, но вокруг неё не было ни пятнышка. Это означало, что убийство произошло внутри салона. Что было странным, кроме того, разумеется, что в центре города оторвали голову очередной жертве, так это то, что эксперт не обнаружил головы в салоне. Не видно было её и поблизости. Сначала мы было подумали, что преступник зачем то утащил голову с собой, но потом я заглянул в мусорный контейнер. Она лежала там, в открытой коробке из под вина.

***

Старик делает паузу, во время которой в звенящей тишине снова стучит мундштуком по жести портсигара, снова чиркает спичкой, и долго опаливает кончик папиросы, который шипит подобно испуганной змее, снова вглядывается в лицо внучки с хитрым прищуром. Даже если она взмолится, даже если убежит в другую комнату, он продолжит рассказывать. Ему нужно прожить эту историю до конца, прожить снова, точнее сказать по-новому. Но теперь в глазах внучки он видит не только испуг, в них появляется заинтересованность. Вновь появившийся румянец на щеках говорит о том, что девочку возбуждает эта история. Они вместе зашли уже слишком далеко, чтобы останавливаться.

– Она походила на куклу в упаковке, точнее на часть куклы. Белая как мел, но чертовски красивая со свежим макияжем, и чуть приоткрытыми украшенными тенями глазами с наклеенными ресницами. Казалось, что если взять эту голову и наклонить, глаза закроются, а если придать ей вертикальное положение, широко распахнутся.

Это была не единственная моя находка. Я продолжал отчаянно рыться в этой мусорке, будто кладоискатель, который точно знает, где спрятано сокровище. И я его нашёл. Оно лежало на самом дне. Небольшое устройство, механизм чем-то похожий на…– Дед делает секундную паузу, но очень быстро находит необходимую ассоциацию.

– Помнишь, внучка, я ремонтировал машину в гараже, а ты напросилась смотреть, и торчала там целый день…ещё мазутом вся перемазалась. Тогда я вытаскивал из машины тяжёлый двигатель. У меня было приспособление, которое называют лебёдкой. Это приспособление помогает поднимать очень тяжёлые вещи, применяя при этом минимальные усилия. Я просто давил на рычажок, а пропущенная через него и через балку верёвка тянула двигатель с такой силой, которой бы позавидовали десять медведей. Эта найденная мной штука, была немного меньше, но принцип действия был схожий. Я мгновенно сообразил, как действует эта дьявольская конструкция. Убийца заправлял струну в механизм, её концы пропускались через зубчатые шестерни, а оставшаяся часть представляла из себя петлю, точно такую, как ты нарисовала у себя в голове. Убийца набрасывал петлю на шею жертвы, и потом ему нужно было лишь несколько раз надавить на маленький рычажок, который приводил в движение шестерни. Они же в свою очередь натягивали струну, петля в одну секунду уменьшилась в размере и отрезала голову так же легко, как ты отрезаешь пластик масла от целого куска.

При этих словах, плечи девочки вздрогнули, и она в сотый раз зажмурилась, будто пропускала страшный кадр фильма, который, по каким-то причинам вынуждена была смотреть.

– Это был мой очередной триумф. Озвученная мной утром и поднятая на смех, версия получила подтверждение уже через несколько часов. Нужно было только видеть лицо этого негодяя Рымина, на котором тихая ненависть пряталась под заискивающей улыбкой. Теперь в нашем распоряжении было уже несколько кусочков пазла, благодаря которым мы могли собрать какую-то часть картины. Мы имели три убийства совершённые одинаковым способом. Варварский метод ясно указывал на то, что действует один и тот же человек. Все остальные детали, как то, личности жертв, места преступления, пока не укладывались в одну стройную картину. Нужно было найти что-то общее между этими жертвами, увидеть формулу, по которой работает убийца, понять ту картину, который он хочет нам предложить.

– Дедушка, неужели все убийцы действуют по какой-то формуле? Я думала они просто злые, одержимые, глупые, как дикие звери, которые нападают на жертв, потому что им просто хочется есть.

– Убийцы бывают разные, но мы имели дело с серийным. Это особая категория. Да, по большому счёту это звери, хищники, которых просто возбуждает запах жертвы. Но они несколько отличаются от тех убийц, которые совершили преступление в состоянии ярости, или из чувства мести и тут же были схвачены. Эти могут скрываться и плодить своих жертв много лет. Обычно они изощрённые в своём деле и далеко не глупые люди. Помнишь, я говорил, что любым профессионалом, или творческим человеком движет чувство собственной значимости? Так вот, кроме того, что эти люди прирождённые звери, иногда они обладают творческими задатками. Вершить преступления для них это всё равно, что рисовать картину , сочинять музыку, или писать книгу. Кроме того, что они удовлетворяют свои низменные первобытные инстинкты, эти люди ещё как бы играют с полицейскими в кошки-мышки. И в этой игре они мнят себя далеко, не испуганными мышами. Они чувствуют себя кошками, которые наперёд знают, куда побежит глупая мышь, радостно наблюдают за ней, готовые в любой момент придавить её когтистой лапой. Они используют свой почерк, оставляют на месте преступления следы, указывающие именно на них.