Шерлок Холмс. Его прощальный поклон - Артур Конан Дойль

Приветствуя моего спутника, он сиял: по жирному красному лицу расползалась складками улыбка, маленькие глазки блестели. О деле Бейнз почти не упоминал, но из его немногих обмолвок следовало, что он тоже вполне удовлетворен ходом событий. Признаюсь, однако, я был несколько удивлен, когда примерно на пятый день после убийства в утренней газете мне попался крупный заголовок:

РАЗГАДКА ОКСШОТТСКОЙ ТАЙНЫ

ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ УБИЙЦ А ЗАДЕРЖАН

Когда я прочел это Холмсу, тот вскочил как ужаленный.

– Боже! – вскричал он. – Выходит, Бейнз до него добрался?

– Похоже.

И я стал читать:

«Большой ажиотаж в Эшере и округе вызвало поступившее прошлой ночью известие, что по делу об оксшоттском убийстве есть задержанный. Читатели помнят, вероятно, что на оксшоттском общинном выгоне было найдено, со следами жестокого насилия, тело мистера Гарсиа из Вистерия-Лодж и той же ночью обнаружилось бегство его лакея и повара, которое могло свидетельствовать об их участии в убийстве. Высказывалось предположение, правда недоказанное, что в доме имелись ценности и преступление было совершено из корысти. Инспектор Бейнз, который ведет расследование, приложил все усилия к розыску беглецов, небезосновательно считая, что они не ушли далеко и скрываются где-то в заранее подготовленном убежище. Тем не менее с самого начала было ясно, что их в конце концов обнаружат. По свидетельствам одного или двух торговцев, видевших повара в окне, внешность его очень примечательна: это мулат гигантского роста и безобразного облика, с желтоватой кожей и ярко выраженными негроидными чертами. Его уже видели однажды после того, как было совершено преступление: тем же вечером он имел дерзость наведаться в Вистерия-Лодж, где его заметил и спугнул констебль Уолтерс. Инспектор Бейнз, поняв, что повар явился неспроста и, вероятно, попытает счастья снова, снял караул внутри дома, но оставил в кустах засаду. Повар попался в ловушку и был взят в плен после схватки с констеблем Даунингом, пострадавшим от укусов этого дикаря. Насколько нам известно, полиция обратится к магистратам с просьбой оставить подозреваемого под стражей для продолжения следствия, от которого теперь можно ожидать значительных успехов».

– Нам просто необходимо немедленно увидеться с Бейнзом! – Холмс взялся за шляпу. – Прихватим его перед самым выходом.

Мы припустили по деревенской улице и, как и рассчитывали, застали инспектора прямо на пороге его жилища.

– Уже видели, мистер Холмс? – Инспектор протянул нам газету.

– Да, Бейнз, видел. Не сочтите за вольность, но я хотел бы по-дружески вас предостеречь.

– Предостеречь, мистер Холмс?

– Я уделил этому делу некоторое внимание и не уверен, что вы на правильном пути. Будет досадно, если вы, не подумав как следует, зайдете слишком далеко.

– Вы очень добры, мистер Холмс.

– Уверяю, я пекусь о ваших же интересах.

Мне показалось, что одно из век мистера Бейнза слегка дрогнуло, словно он хотел подмигнуть.

– Мы согласились, мистер Холмс, что каждый будет вести свое независимое расследование. Это я и делаю.

– Что ж, хорошо. Надеюсь, вы не в обиде.

– Что вы, сэр, я уверен, вы желаете мне добра. Но у каждого из нас своя метода, мистер Холмс. У вас своя, а у меня своя.

– И больше ни слова об этом.

– Я всегда готов поделиться с вами новостями. Этот парень – самый настоящий дикарь, здоровенный как лошадь и злобный как черт. Прежде чем мы сумели его скрутить, он едва не перегрыз Дайнингу большой палец. Английского, почитай, совсем не знает, в ответ на вопросы только мычит.

– И по-вашему, есть доказательства, что он убил своего хозяина?

– Ну нет, мистер Холмс, этого я не говорил. У нас есть свои маленькие хитрости. Вы будете пробовать ваши, а я свои. Таков наш уговор.

Холмс пожал плечами, и мы побрели прочь.

– Не понимаю, что у него на уме. Похоже, он нацелился сесть в галошу. Что ж, надо нам, как он говорит, попробовать наши маленькие хитрости и поглядеть, что из этого выйдет. Но только, хоть убей, никак не раскушу этого Бейнза до конца.

– Садитесь-ка в это кресло, Ватсон, – попросил Холмс, когда мы вернулись в наш номер в гостинице «Бык». – Хочу ознакомить вас с обстановкой, потому что мне сегодня может понадобиться ваша помощь. Позвольте рассказать, как было дело, насколько я это понимаю. В основном случай довольно простой; затруднение, как ни странно, связано с арестом преступника. Тут еще имеются неясности, с которыми нам нужно разобраться.

Вернемся к записке, которую принесли Гарсиа в вечер его гибели. Можно сразу выбросить из головы идею Бейнза, будто в деле замешаны слуги Гарсиа. Доказательством служит тот факт, что это он сам заручился присутствием Скотт-Экклза, которое не могло иметь иной цели, кроме как обеспечить алиби. И это Гарсиа наметил на тот вечер какое-то предприятие, вероятно незаконное, в ходе которого его и настигла смерть. Зачем заботиться об алиби тому, кто не собирается нарушать закон? Тогда кто его наиболее вероятный убийца? Конечно, человек, против которого Гарсиа злоумышлял. Обо всем этом, мне кажется, мы можем говорить довольно уверенно.

Теперь займемся тем, почему исчезли домочадцы Гарсиа. Все они были его соучастниками в неизвестном нам преступлении. Если бы оно удалось, Гарсиа бы вернулся, англичанин удостоверил его алиби и дело сошло бы с рук. Однако вылазка была опасной, и если бы Гарсиа не возвратился к условленному часу, это могло означать, что он поплатился жизнью. На такой случай план состоял в том, что двое его подчиненных скрываются от расследования в заранее подготовленном месте, чтобы впоследствии повторить попытку. Эта версия объясняет все факты, не так ли?

Из прежней путаницы передо мной возникла стройная картина. И я, как всегда, удивился тому, что не разглядел ее раньше.

– Но почему один слуга вернулся в дом?

– Можно предположить, что в суматохе бегства он забыл прихватить с собой нечто ценное, без чего не может обойтись. В этом случае его действия понятны, не так ли?

– Хорошо, и каков следующий шаг?

– А теперь обратимся к записке, которую Гарсиа получил за обедом. Значит, на другом конце нити у него имелся союзник. И где же этот другой конец? Как я уже говорил, искать его следует в каком-то большом доме, а таких в округе немного. В первые дни, проведенные здесь, в деревне, я много гулял и свои ботанические изыскания разнообразил тем, что изучал окрестные большие дома и историю обитающих там семейств. Из всех домов мое внимание приковал один, и только один. Это известная усадьба якобитских времен Хай-Гейбл, в миле от дальнего конца Оксшотта и менее чем в полумиле от места трагедии. Прочие солидные строения принадлежат людям