И был вечер, и было утро… - Игорь Анатольевич Безрук

и сам толком не понял всей подоплеки этой истории, но то, что такая девушка существует, существуют такие люди, и они действительно хотят её убить, — не вымысел. Мало того, эта девушка сейчас здесь.

Марта недоуменно посмотрела на Рогова. Это уже было мало похоже не шутку.

— Я не ослышалась, Рогов? Ты сказал: «здесь»? (Смотрит по сторонам.) В твоей квартире?

— Да, в моей квартире. В спальне. Перед твоим приходом я посоветовал ей ненадолго укрыться там.

— Погоди, погоди, Рогов, до меня что-то сегодня слабо доходит. Ты сказал: «девушка»? В твоей спальне? Ха-ха-ха! — громко деланно смеется Марта, потом резко умолкает. — Не смеши меня, Рогов: ты же девушками не интересуешься!

— Это на самом деле девушка.

— Какая девушка, что ты несешь?

— Понимаешь, — Рогов стал подыскивать точные слова, чтобы лишний раз не вывести из себя Марту, но находил их с трудом. Язык его то и дело заплетался:

— Я сидел тут, ждал тебя. Вдруг — звонок, потом стук в дверь, — и вот, врывается ко мне девушка, самая обыкновенная девушка, и просит о помощи.

— Помощи?

— Да, помощи. За ней гонятся. Вернее, гнались. И они еще, должно быть, там, внизу, упорно поджидают её.

— Но я не видела никого!

— Быть может, заметив тебя, они спрятались где-нибудь, затаились.

— Чепуха! — возмущенно бросила Марта. — Девушка… Какая-то шарлатанка! Знаешь, сколько их сейчас развелось? Наводчица какая-нибудь, небось. Сегодня осмотрится у тебя, а завтра ее дружки в твое отсутствие вычистят квартиру. Она ничего не расспрашивала о тебе? Не выпытывала? Знаешь, сколько сейчас аферистов развелось. Где она, покажи, я хочу взглянуть на нее!

Марта резко поднялась, одернула блузку и решительно направилась в спальню. Там остановилась на пороге и несколько секунд пристально смотрела на незваную гостью Рогова. Та поднялась с постели, на которой сидела, и тоже прямо посмотрела на Марту. Вся поза её и мимика выражали такую мольбу, что любой давно бы сжалился над невинной девушкой. Любой, только не Марта. В лице Марты мир приобрел холодную и рассудительную женщину.

— Значит, это вы та девушка? — с ехидцей после непродолжительной паузы спросила Марта. — Так-так.

Девушка замялась.

— Простите, если я вам помешала. Я не думала, что всё так нелепо получится. Мне, право слово, очень неловко.

— Не извиняйтесь, милочка: Рогов все мне рассказал. По крайней мере, попытался.

Марта бросила на Рогова короткий недовольный взгляд и снова вперилась в девушку:

— Его рассказ, правда, показался мне несколько невразумительным и запутанным, но основное, как мне кажется, я поняла. Вы — жертва собственной наивности, кто-то хочет вас лишить за это жизни, и вы в данный момент скрываетесь от них у Рогова. В спальне. Оригинально!

Последнее Марта произносит громче, надавливая, где возможно, на «р».

— Хотя где ему остается вас скрывать? Не в шкафу же: слишком тривиально.

Повышение Мартой голоса и её акцентирование звонкого «р» ничего хорошего не предвещало. Рогов решил поскорее загасить костер, который еще не успел как следует разгореться.

— Марта, я прошу тебя! — но это оказалось бесполезным: Марту невозможно было остановить.

— Погоди, Рогов! Мне всё это начинает нравиться. Обожаю пикантные ситуации. А здесь к тому же всё так туманно и загадочно, что я в полном замешательстве. Быть может, вы, милочка, проясните нам всё происходящее, ведь, насколько я близко знаю Рогова, он на женщин и взгляда не кинет, потому что ему всегда некогда, он вечно занят, потому что, по его утверждению, всем сердцем предан единственной особи женского пола — литературе! И вдруг я застаю в его спальне девушку!

— Марта, прекрати нести околесицу! — Рогов попытался снова унять ее, но, видно, напрасно: она была неудержима.

— Подожди, Рогов, не перебивай меня, пожалуйста, не видишь разве, с кем я разговариваю. И потом, — какая околесица, я просто хочу прояснить ситуацию.

Она опять повернулась к девушке.

— Итак, вы объяснитесь нам, наконец? Рогов ведь тоже ничего толком не понял из всего вами сказанного: что за история приключилась с вами, как вы оказались здесь, кто вы вообще такая?

Девушка замешалась, сказала:

— Я объясню. Я всё объясню. Я уже говорила о причине моего появления тут. Но я не думала, что все так нелепо получится, и совсем не хотела, поверьте, помешать вашей встрече. Я очень прошу меня извинить. Но и вы поймите меня правильно: в данный момент мне просто некуда деться.

— Некуда? — вспыхнула Марта.

— Я не совсем точно выразилась, простите. Я уйду, непременно уйду, но, если можно, попозже. Чуть позже. Эти люди, эти ужасные люди… — Она заплакала и оборвалась.

— Вот только нюней нам здесь и не хватало. — Марта органически не переносила сентиментальности. — Слезы — уход от ответа. Не ту роль вы себе выбрали, милочка: уж больно приторны ваши слезы, и вряд ли ими можно кого-нибудь разжалобить. Я бы еще поверила в них час назад, но я поднималась сюда и, клянусь честью, пусть язык мой отсохнет, не встретила по дороге ни одного подозрительного типа. А уж у меня на них, поверьте, глаз наметан.

— Но я не лгу! Не лгу! Не знаю, как вам доказать это!

— А доказывать ничего и не надо. Лжете вы или нет, не имеет никакого значения. Мне отчего-то кажется, что вы самая обыкновенная аферистка, каких развелось сейчас хоть пруд пруди. Только вот не пойму никак, что вам от Рогова-то понадобилось?

— Марта! — одернул ее Рогов еще раз, но по кислому выражению ее лица и ослабившимся плечам понял, что она совсем потеряла интерес к девушке и больше ее не затронет.

Марта повернулась к Рогову и сказала:

— Выйдем на минутку, Рогов, мне нужно тебя кое о чем спросить.

Они прошли в кухню. Рогов зажег свет, Марта прикурила, прислонилась к подоконнику и испытывающе посмотрела на Рогова.

Ему ничего более не оставалось, как только упрекнуть её в несправедливости по отношению к девушке.

— Не стоило тебе так огульно оскорблять незнакомого человека. Кто бы он ни был. Может, она не лжет, и ее действительно преследуют.

Марта совсем не