Поколение iP - Антон Казун

– Что вы думали, когда увидели, что я удалил свою страничку Вконтакте? – спрашиваю я у своих друзей.

– Я подумала сказать тебе, что ты придурок, – отвечает М., – Но ты как-то почти сразу восстановился, так что ничего страшного.

– Вообще-то я удалился на 10 дней, – возражаю я.

– И главное, не понятно, что и думать, – жалуется А., – Девушка бросила или покончить с собой захотел…

Удаление своего виртуального «Я» действительно сродни самоубийству. Первые дни я буквально физически ощущал, как перестаю существовать. А если мне кто-то написал? Быть может, пришло письмо от девушки, которое я так давно ждал, а теперь она подумает, что я ее игнорирую? А если написали по поводу учебы? Как расценили мое исчезновение те, у кого я числюсь в топе друзей? Не воспользуются ли моим удалением те, кто давно хотел отписаться от меня? Скольких подписчиков я потеряю – 50, 100? Как выяснилось, за 10 дней я не потерял ни одного. Никто не верит в удаление из виртуального пространства, все верят во временную депрессию.

Мои размышления прерываются проверкой. Пришел «небольшой начальник». Вернее сказать, это такой же сотрудник АТЭС, как и мы, только у него красный бейдж и он работает на постоянной основе.

– Растащили уже ручки, да? – говорит он, подходя к нашей стойке информации.

– Это все участники форума разобрали, – отвечаем мы.

Правильно, я же не могу сказать, что АТЭС проспонсировал мои канцелярские расходы до конца года. Я же не виноват, что ручки со «Всероссийской Переписи 2010» уже подходят к концу, а до следующей переписи еще целых 8 лет.

В стаканчике только три ручки, а раньше было несколько десятков. Коробочка из-под ручек тоже пуста, а работать еще несколько дней. Наш «небольшой начальник», конечно, тоже понимает, куда делись ручки, и более того, АТЭС обеспечила канцелярией и его. Да и не только канцелярией – он ведь «небольшой начальник».

– Ладно, бог с ними с ручками, зонтиков сколько осталось? – обращается он с вопросом к девушке, отвечающей за наш объект.

– Не знаю, два-три наверно, – отвечает она.

– А куда остальные делись? – удивляется начальник.

В ответ недолгое молчание, потом моя соседка замечает, что у нее зонтик недавно забрал делегат, когда она провожала его до машины (и неважно, что дождя не было). Это вполне легитимное оправдание, хотя и выдумка.

– Хорошо, – соглашается «начальник».

Далее следует недолгий и несодержательный разговор о работе (поскольку работы по факту нет, то разговор это по определению бессодержательный). Мы даже перестали спрашивать предыдущую смену, как прошел день – итак понятно, что никак.

Для поведения таких «небольших начальников» мы давно придумали диагноз – «синдром делегата». Поскольку они много времени провели среди министров и миллионеров, им начинает казаться, что он тоже должны пользоваться большим уважением и всеми лучшими благами цивилизации. Они катаются на корпоративных мерседесах, а всю зарплату тратят на iPhone или Mac. Все тут работают на iPhone. АТЭС – наверно крупнейший спонсор Apple в Санкт-Петербурге. Да и не удивительно, с учетом того, что слабость к яблочной продукции испытывают даже многие видные представители российского правительства.

Пофлиртовав немного с девушками, «небольшой начальник» уходит к другой стойке. После его ухода у меня только один вопрос – КУДА ДЕЛИСЬ ЕЩЕ ДВЕ РУЧКИ? В этот момент я понимаю, почему он «небольшой начальник», а мы лишь рядовые сотрудники. По части присвоения корпоративной собственности он достиг большего мастерства чем мы. Следите за руками, или хотя бы за ручками…

Детство и память

В VIP-зале аэропорта «Пулково-1» можно увидеть две категории клиентов: родители с детьми и люди, у которых слишком много денег. Можно понять стремление состоятельных родителей облегчить своим детям ожидание в аэропорту. Обойдется это в 8000 рублей за человека, но отдых не будет омрачен духотой или толкотней общего зала.

Дети таких родителей очень похожи друг на друга. Они раньше других детей знакомятся с продукцией Apple, но в тоже время раньше других узнают, что семья – явление не априорное. iPad должен скрашивать им одиночество, в то время как отец сидит совсем рядом. Их детство будет очень непыльным, а когда они вырастут, то поступят в дорогие зарубежные университеты, на совершеннолетие получат личную машину, а при женитьбе красивую и просторную квартиру. Когда они отправятся на отдых со своими детьми, то тоже пройдут через VIP-залы. Это ли не счастливое детство?

Девушка, которая работает со мной на стойке информации, делится наблюдением: в коридоре, ведущем в общий зал, она видела молодую пару. Даже судя по сумкам, они не очень состоятельные люди. Их ребенок будет ожидать самолета вместе с ними в общем зале, и ему не принесут дорогие игрушки по первому требованию. Тем не менее, ребенок счастлив. Да, он просто одет, у него не будет личной машины в 18 лет, но он радуется лишь от того, что бегает по коридору взад и вперед. Социальное неравенство ему еще незнакомо, а потому он способен извлекать счастье из любого момента, лишь бы родители были рядом. На лице этого ребенка счастья больше, чем у сдержанных и печальных не по годам детей, коротающих время в VIP-зале.

Одна небольшая дверь отделяет людей с очень разными судьбами. Мы же, поколение iP, хотя и тяготеем в массе своей к общему залу, получаем право ходить между залами и находиться рядом с более состоятельными людьми.

Скучая у стойки информации за 200 рублей в час, я пытаюсь понять, какое детство было у нашего поколения. Ведь самое, на мой взгляд, удачное определение для понятия «поколение» – это группа людей, с общим социальным опытом и общей памятью. Какова же она, наша память?

Нужно начать с технологических изменений, произошедших за последние двадцать лет. На наших глазах компьютеры проникали в повседневную жизнь. Робкой поступью в виде неуклюжих прямоугольных блоков они попадали в наши дома и школы (в школах они, вероятно, останутся в этом виде еще долго). Я еще помню времена, когда мощность любого компьютера измерялась в границах от Pentium 1 до Pentium 4. Могли ли мы тогда представить, что маленький гаджет весом менее 100 грамм будет умнее, чем эта груда аппаратуры?

Хотя этому никто уже не удивляется, наш внутренний ребенок все еще восхищен. Именно поэтому смартфоны и макбуки вызывают у нас почти священный трепет, которого не будет у поколения, идущего вслед за нами.

Не только смартфоны, но и телефоны появлялись на наших глазах. Поколение iP с самого детства лишили независимости. Родитель, работодатель или научный руководитель может найти нас в любую минуту, и нет ни малейшей возможности спрятаться от внешних дел хотя бы на пару дней. Отсутствие свободы выливается в публичные депрессии, выплескивающиеся на страницы социальных сетей. Почему мы удивляемся откровенности нашего поколения? Наша откровенность носит вынужденный характер – это как упрекать подопытных кроликов из клетки в том, что они, не стыдясь, спариваются на людях.

И все равно иногда мы убегаем – не отвечаем на телефонные звонки, не читаем электронные письма, игнорируем сообщения в социальных сетях. Я давно уже не обижаюсь на подобные вещи, поскольку прекрасно понимаю, что человеку нужно побыть одному. Молодые люди поколения iP еще не успели окончательно превратиться в сетевые узлы, но трансформации уже неизбежны.

На глазах моего поколения мир был опутан паутиной Интернета (когда-то это слово писалось только с большой буквы). Нам не остается ничего иного, кроме как эволюционировать (или деградировать) до пауков. Но выбирая между эволюцией и деградацией, я все-таки останавливаюсь на позитивном аспекте наших трансформаций. Виртуальная реальность вступает в свои права. Сидеть весь день перед компьютером – это больше не патология, патология – весь день играть во дворе в футбол.

Населения становится больше и больше, свободного пространства критически не хватает. В этом контексте появление виртуального пространства как нельзя кстати. Теперь, чтобы «жить», достаточно иметь кресло и ноутбук с доступом к сети. Скоро даже кресло станет лишним, да его и некуда будет поставить.

– Не хочу я, чтобы в будущем мы жили лишь в виртуальном пространстве, – возражает мне очаровательная Ю.

– Мы уже в нем живем, – улыбаюсь я своему смартфону. – Ты кстати читала мой последний пост в контакте?