Полет тапка над Зулкибаром - Марина Владимировна Добрынина

вызвано тем, что меня просто придавило моей же одеждой. Хорошо еще камнем каким по голове не ударило. Быть убитым бриллиантом — может, и не самая худшая причина смерти во цвете лет, однако сама идея гибели меня как-то пока не привлекает. Я еще с магом не разобрался, между прочим, и вообще, жизнь хороша и удивительна. Была. Кстати, пальцы у мага химией какой-то попахивают. Но что с него взять, с простолюдина? Не цветами же он должен благоухать!

Так и стоим вдвоем. Придворные кричат, суетятся. Дамы в обморок падают, как груши, а кавалеры их подхватывают, правда, через раз.

И тут все замирает. Его Величество пришел полюбопытствовать, что же тут интересненького происходит.

Взгляд на Терина, потом на меня и тихий вопрос:

— Вальдор?

Робко киваю. Папа явно не в духе. Маг вздрагивает так, что я чуть не скатываюсь на пол.

Я говорил, что король страшен в гневе? Нет? Ну, так до того момента я и сам этого не знал.

Отец мой орал так, что, казалось, немного громче, и витражи с окон опадут.

— Тупые безмозглые идиоты! Оба!

И это он, который с детства внушал мне необходимость использовать в речи исключительно нормативную лексику. Мол, авторитет власти, пример для подражания и т. п.

— Ты сам во всем виноват!

(это мне).

— А ты как смел руку на сына моего поднять?!

(это чернокнижнику).

— Но он, — растерянно шепчет чародей, — он же…

И остается неуслышанным. Маг стоит, испуганный такой. Я — у него на ладони — тоже жизни не радуюсь.

— Ты! — кричит король и указывает на меня пальцем, — пока не станешь человеком, домой не показывайся!

— Отпусти его! — это уже Терину.

Волшебник присаживается на корточки и опускает меня на пол, где я и остаюсь сидеть, ожидая развития событий. Хотя, если честно, просто в ступоре.

— А ты! — это опять волшебнику. — Ты! Я, как король и твой наниматель, лишаю тебя возможности использовать магическую силу до тех пор, пока этот оболтус не вернется домой в человеческом обличии.

Чародей медленно встает на ноги, растерянно смотрит на короля, и даже я, глядя на Терина ну очень уж снизу вверх, понимаю, что это еще большой вопрос — кому из нас сейчас хуже. Есть у придворных волшебников в контракте такой пункт — что наниматель при соблюдении ряда условий может лишить своего подчиненного силы, вернее, доступа к ней. Своего рода гарантия преданности. А это, рассказывают, весьма неприятно. Вроде как хочешь пить, и вот он, кувшин с водой, а дотянуться не в состоянии.

Но, как видно, отец решает, что этого наказания недостаточно, и я с ним, прошу заметить, полностью согласен. Не каждый день из наследников престола делают грызунов.

Король смотрит на меня, затем переводит взгляд на маячащего неподалеку начальника дворцовой охраны, хмурит брови и цедит сквозь зубы:

— Этого, бывшего королевского мага, выпороть, и в башню, под замок. И пусть сидит там, пока ситуация не исправится. Увести его. А эта мышь пусть сама выпутывается. Я запрещаю кому-либо помогать Вальдору. Всем понятно?

Понятно было всем.

Ошарашенного решением короля чернокнижника быстренько скручивают и уволакивают. Сбылась моя мечта. Выскочке показали его место. И это место на конюшне, или где там еще наказывают нерадивых слуг.

Толпа взбудораженных придворных рассасывается, стараясь держаться от меня подальше. А я так и сижу на полу в полнейшем недоумении. Хорошо, с магом разобрались, а мне-то что делать?

Вскоре выясняется, что облик мышиный мне придали, а вот остальные качества, извините, нет. То есть ни пообщаться мне с моими новыми сородичами, ни навыков каких полезных проявить. Ничего. Таких кошмаров, как в первые дни, у меня не было, и, надеюсь, не будет. Кошки, люди, крысы, совы всякие (это когда я уже из дворца выбрался). Поесть толком нечего. Куда идти — не знаю. Что делать — тоже. Провести остаток жизни в облике мелкого грызуна совершенно не улыбается. Тем более, хвост! Я понятия не имел, что делать с хвостом и постоянно забывал о его наличии. Один раз чуть не погиб из-за этого. Зацепился, а тут служанка идет, под ноги не смотрит. В общем, думал все, судьба моя быть умерщвленным в цвете лет грубым деревянным башмаком. Но пронесло.

В итоге поразмышлял я немного и решил к узнику нашему отправиться. Он, в конце концов, тоже должен быть заинтересован в том, чтобы с меня заклятие снять, если хочет, конечно, вернуть возможность колдовать. Башня его неподалеку — метрах в семистах так от дворца. Впрочем, эти семьсот метров, что я преодолел в мышином облике, весьма обогатили мой жизненный опыт. Я и не знал, что у нас столько всякой хищной гадости в округе водится.

Аккуратненько прошмыгиваю мимо стражи и в башню. На самый верх. Двести семьдесят три ступени. Еле дошел. Ужас. Проползаю под дверью.

Я на месте.

Смотрю — лежит полуодетый чернокнижник на кровати, пальцем на полу закорючки какие-то рисует. Спина исполосована, и так ему и надо.

— Сволочь ты все-таки! — произношу с чувством.

Молчит.

— Отвечай, — говорю, — когда с тобой наследный принц разговаривает.

— Мелкий ты паразит, а не наследный принц, — огрызается маг, поворачивая ко мне лицо, — все из-за тебя.

— Подумаешь, — отвечаю, — высекли его, бедного! Так ты давно на это напрашивался! А вот мне что делать? Как мне облик свой вернуть?!

— Найдешь женщину, — меланхолично отвечает он, — она тебя поцелует, а потом у тебя будет месяц, чтобы привести ее сюда.

— В башню?

Чернокнижник садится на кровати, смотрит на меня, ехидно ухмыляясь.

— В королевство, Ваше высочество, — произносит он с издевкой в голосе.

— Э… то есть, я должен найти какую-то девицу за пределами нашего королевства… А где ее искать?

— У меня в лаборатории есть карта. Искать ты ее будешь в координатах…

И называет мне координаты, но какие-то очень странные. Начнем с того, что их не две, а четыре.

— А это параллельный мир, — ухмыляясь, заявляет чернокнижник, — ты же у нас теперь волшебная мышь. Найдешь, если постараешься. И, кстати, девицу я тебе не обещал.

— А возвращаться я как оттуда буду с ней вместе?

— У нее артефакт возврата есть. Найдешь — вернешься. Не найдешь — там жить останешься.

— Но и ты тогда останешься в башне! — восклицаю я.

— Ничего, это я как-нибудь переживу. Меня будет греть мысль о том, что тобой поужинала какая-нибудь кошка, — отвечает маг.

Ну и кто он после этого?

Уже удаляясь, слышу тихое:

— В жизни вам этого не прощу.

Это мы еще посмотрим, кто, что и кому прощать будет.