Последний дракон Цзянху - Ши Лин

Внезапно все разговоры смолкли, и обрушившаяся на обеденный зал тишина заставила старейшину Бай вынырнуть из своих мрачных мыслей и поднять голову. Причиной молчания адептов и их сияющих любопытством глаз стал человек в чёрном косматом плаще, припорошённом снегом. Он вошёл в обеденный зал, неловко потопал на пороге, сбрасывая прилипшие комья снега со своих огромных сапог, а потом, не обращая внимания на прожигающие его взгляды, прошёл к кухне, где молча кивнул повару, получил от него небольшой полотняный мешочек, а затем развернулся и вышел. После того как дверь за ним захлопнулась, разговоры в обеденном зале стали в два раза более оживлёнными и в три раза более нелепыми, потому что, случайным образом напомнив о себе, этот человек всколыхнул все сплетни, что илом успели осесть на дне юных умов.

Старейшина Бай угрюмо окинула взглядом внезапно ставшую абсолютно безвкусной еду перед собой. Возможно, если бы в ордене лучше кормили, адепты были бы более увлечены поглощением пищи, чем обсасыванием сомнительных слухов. Пожалуй, стоит поднять вопрос об улучшении стряпни местных поваров на следующем собрании старейшин ордена. Она поднялась из-за стола, так ничего и не съев, и вышла из зала на морозный воздух.

К счастью, она была совершенствующейся заклинательницей, поэтому её тело могло долгое время обходиться без пищи и сна, иначе бы отсутствие аппетита и бессонница последних дней отразились на внешнем виде, выдав пусть не её тайну, но тот факт, что какая-то тайна у неё всё же была. Хорошо разбираясь в техниках владения мечом и древних трактатах и намного хуже в людях, Бай Сюинь и не подозревала, что от достаточно внимательного наблюдателя не скроется её резко осунувшееся лицо, нервно сцепленные пальцы и тоскливый взгляд.

Старейшина Су Цзинъюань внимательным наблюдателем не был, по крайней мере, если дело не касалось боя на мечах. Он был простым человеком, который давно поделил мир на добро (совершенствующиеся заклинатели), зло (демоны) и тех, на кого можно не обращать внимания (простые смертные). Поэтому тайны чужих душ мало его волновали, и он бы ничего не заметил, если бы не был знаком с Бай Сюинь с тех пор, как та переступила порог ордена Алого Феникса. Они были учениками одного учителя и провели немало счастливых моментов вместе на изнуряющих тренировках и в дружеских поединках, после которых синяки заживали не меньше недели. Поэтому, заметив, что Бай Сюинь стала подозрительно тихо себя вести, он сразу заподозрил худшее. Худшим в его представлении могло быть лишь одно — проблемы с самосовершенствованием.

Увидев Бай Сюинь, прогуливающуюся по обыкновению с заложенными за спиной руками и тем самым величественным и благочестивым видом, который он сам сколько ни тренировался, так и не смог повторить, старейшина Су тут же направился к ней.

— Сестрёнка Бай, — начал он, но поймав её мрачный взгляд, тут же исправился. — Тяньцинь, прошу прощения, старая привычка. На самом деле я скучаю по тем временам, когда мы были беспечными детьми и могли вместе играть и резвиться.

— Су Цзинъюань, когда я пришла в орден, тебе было уже двадцать два и я не помню, чтобы мы хоть раз играли и резвились вместе.

— Но ведь было же и хорошее!

— Да, когда я побила тебя на соревновании учеников и ты чуть не расплакался.

— Ты слишком жестока, — вздохнул он и решил перевести тему в безопасное русло. — Сегодня морозно, не правда ли?

— Ммм.

— Шуфань старается на тренировках?

— Старается.

— Он хороший мальчик, но частенько отвлекается, уж ты не давай ему спуску.

— Не дам, не волнуйся, ведь поэтому ты и отправил его ко мне. Сам ты слишком мягок со своим отпрыском.

— Если бы у тебя были свои дети, ты бы поняла.

— Но у меня их нет, поэтому я воспитываю чужих.

— Ох, прости, это было так грубо с моей стороны.

Бай Сюинь резко вскинула голову и прожгла его взглядом:

— Почему все вокруг думают, что каждая женщина мечтает скорее обзавестись мужем и детьми? Что в этом такого хорошего?

— Ну, — Су Цзинъюань перебирал в голове все причины, — это полезно для совершенствования.

— Муж? — недоверчиво уточнила Бай Сюинь. — Или дети?

— Пара, — кивнул старейшина Су. — Прости, что говорю так прямо, но те вещи, что происходят между супругами за закрытыми дверьми, очень помогают в самосовершенствовании. Если бы ты нашла партнёра с огненной духовной основой, как у тебя, он бы мог решить твою проблему с хаотичным ядром. И я, и глава ВанЦзышэн беспокоимся о тебе. Что, если что-то пойдёт не так? Если ты потеряешь контроль или используешь слишком много силы… ты ведь понимаешь, как это опасно…

— Я понимаю, Су Цзинъюань, — нахмурилась одна, — но с этим ничего не поделаешь. Я пью эликсиры и выполняю практики, чтобы контролировать свою духовную энергию, поэтому вы можете не волноваться за меня. В конце концов, мне удалось дожить до сегодняшнего дня, — она невесело усмехнулась.

— Тяньцинь, — смотрел он на неё обеспокоенно, — ведь есть и другой способ. Найди подходящего мужа. Я понимаю твои опасения, но доверие и уважение — это основа крепкого брака. Даже простые смертные не могут позволить себе любовь, что уж говорить о мастерах боевых искусств.

— Но ты же любишь Су Аймин. После каждого задания вперёд бежишь, чтобы поскорее с ней увидеться.

— Разумеется, она ведь волнуется, — смущённо отвернулся старейшина Су.

— Не беспокойся обо мне, с моим духовным ядром ничего не случится.

Дальше они шли в молчании. Су Цзинъюань хмурился, пытаясь понять, не солгала ли ему Бай Сюинь, скрывая свои проблемы, и, если солгала, то как это проверить. Несмотря на выдающийся талант, у Бай Сюинь была одна очень большая проблема — её духовная энергия имела хаотичную природу. Такую силу было очень тяжело контролировать, и при любой ошибке та могла взбунтоваться против хозяина. Поэтому волнение Су Цзинъюаня было обоснованным.