Девушка из Бурже - Астер Беркхоф

– Ты хочешь сказать: вы использовали мое имя без моего разрешения?!

Я пожал плечами.

– Увы… Мне очень жаль, но мы были уверены, что ты не станешь возражать…

На миг мне показалось, что он готов меня ударить.

– Боже мой, Сакс, ну можно ли быть таким идиотом?! Ты что же, не понимаешь, какое это имеет для меня значение? Именно сейчас, в тот момент, когда я вот-вот должен стать министром!

– Да, я вижу, ты стараешься брать от жизни все возможное, – сказал я.

Мне хотелось дать ему время, чтобы мы могли перейти к следующей теме.

– Я вижу, ты злишься. По-настоящему злишься. Ты сказал, что способен разозлиться, и сейчас я в этом убедился.

Несколько секунд Поль молчал, затем постарался взять себя в руки. Морщины на лбу у него разгладились, уголки рта задрожали. Поль Рено попытался улыбнуться, хотя это ему плохо удавалось. И все же он справился с собой.

– О… Ты шутишь… Вероятно, захотел узнать, испугаюсь ли я.

Он покачал головой и с облегчением произнес:

– Ну хорошо. Ты уже убедился, что и я способен потерять самообладание…

Я подошел к стене, увешанной картинами, и стал читать вслух подписи:

– Врак… Леже… Хуан Грие… Вот это да! Поль удовлетворенно кивнул.

– Думаешь, все эти художники получили широкое признание в мире? – спросил я.

Однако он уже был не в состоянии вести этот разговор и повел меня к двери.

– Завтра, послезавтра или в любой другой день, когда тебе будет удобно, мы поговорим о современном искусстве, Сакс, но, прошу тебя, не сейчас. Я думаю, ты на меня не обидишься…

Он чуть ли не вытолкнул меня на улицу. И на прощание сказал:

– Ты намекнул, что собираешься в Бурже по какому-то грязному делу… Но ведь сбор средств для детей-сирот – вовсе не грязное дело…

Я улыбнулся.

– Разумеется, если ты хочешь так думать… Мой ответ явно удовлетворил его. Он засмеялся, а потом спросил:

– Мы, вероятно, скоро прочтем об этом в вашем «Хет Споор»?

– Да, как только материал будет готов. Публикация пойдет с продолжением. Постарайся ничего не пропустить.

Распрощавшись с Рено, я отправился домой». Пьер Сакс повернулся к Маркусу.

– Таков был наш первый разговор.

– Почему ты ему тогда не все сказал?

– Деньги, – ухмыльнулся Сакс, – как ты понимаешь, я еще должен был получить у него оставшуюся сумму.

4

Взяв в руки вторую папку, Пьер Сакс продолжил чтение своего репортажа:

«На другой день утром, не было еще и девяти, а я уже был у Рено. Как условились, он заранее приготовил деньги. Я небрежно сунул всю пачку в карман, полагая, что на этом дело Дювивье закончилось и начинается дело Поля Рено.

Он стоял передо мной красивый, спокойный, самоуверенный, засунув руки в карманы домашнего халата. Судя по его виду, он хорошо выспался и вкусно позавтракал. Начинался новый день его лучезарной жизни. Мне предстояло выяснить у него самую малость…»

Прочитав эти строчки, Сакс тихонечко хихикнул. «Я спросил Поля, не знает ли он, в какие часы разрешено посещение сиротского дома в Бурже. Рено небрежно бросил:

– Договорись с начальством, вот и все.

– Нет, я имею в виду не визит к директору, а посещение самих сирот. Когда можно их навестить?

Видимо, этот вопрос напомнил ему о нашем неприятном разговоре накануне. Поль недовольно буркнул:

– О Господи, а для чего люди выдумали телефон? – и раздраженно сказал: – Ну что ты ухмыляешься? Я надеюсь, ты не станешь снова болтать вчерашнюю ерунду? По-моему, пошутили и хватит!

– А ты знаешь, что мне снилось сегодня ночью? – без всякой видимой связи с предыдущим разговором спросил я и пристально посмотрел на Поля.

– Извини, дружище, – недовольно поморщился Рено, – у меня сегодня масса неотложных дел. Я буду тебе очень признателен, если ты расскажешь свой сон кому-нибудь другому, а мне некогда, и потому выметайся поскорее.

Я не двинулся с места.

– Мне приснилось, будто у тебя в Бурже был роман с красивой девочкой, манекенщицей, но вы столкнулись с некоторыми трудностями. Представь себе, сон был таким явственным, что я запомнил даже имя девушки…

Рено с изумлением уставился на меня.

– Ее звали Мария-Тереза Сенье…

Рено так побледнел, что мне показалось, будто он сейчас упадет в обморок.

– Я не понял, что там у вас случилось, но, как ни странно, иной раз в наших снах находят отражение совершенно фантастические истории. Что за удивительное создание – человек! Вообрази, мне приснилось, что эта молодая особа родила от тебя ребенка и что ребенок – не странно ли это? – воспитывается в сиротском доме в Бурже и что этот мальчик очень похож на тебя. Ну что ты на это скажешь?

Рено стоял не шелохнувшись. А я с жаром продолжал:

– В общем все довольно просто. Мне захотелось узнать, на самом ли деле в этом сиротском доме есть мальчик, похожий на тебя. Если нет, тогда это просто нелепый сон, а если такой ребенок существует, мне нужно всерьез заняться собой, возможно, я обладаю такой сверхъестественной силой воображения, что могу воплощать воображаемое в реальность… Что ты на это скажешь?

Рено невнятно пробормотал:

– Если это твоя очередная мрачная шутка… Я улыбнулся:

– То ты займешься сбором средств для сиротского дома в Бурже…

– Что ты еще хочешь сказать? – с тоской в голосе спросил он.

Теперь он говорил медленно, тихо. Он уже все понял.

– Мальчик из сиротского дома не просто похож на тебя, вы с ним как две капли воды…

И я показал ему фото».

Маркус раскрыл свою папку и вынул из нее фотографию.

– Это? – спросил он. Пьер Сакс кивнул.

На фотографии был изображен Поль Рено с мальчиком лет десяти, который был действительно очень на него похож.

– Фотография, конечно, фальшивая, – сказал Пьер Сакс. – Я не стал скрывать это от Рено. Фото составлено из двух других карточек, что называется «смонтировано», но все составные части – подлинные, вырезаны из фотографий Поля Рено и мальчика. Мальчик этот в действительности существует. Предполагаю, что Поль даже никогда не видел его, я хочу сказать, с самого дня его рождения, но, как я уже говорил, ребенок этот существует, он содержится в сиротском доме в Бурже и удивительно похож на Поля Рено. Я сделал эту фотографию, чтобы обратить особое внимание на их сходство. Конечно, можно было продемонстрировать это, положив обе фотографии рядом, но с помощью монтажа это сделать легче.

Сакс отдал фотографию Маркусу и продолжал читать:

«Несколько минут Рено изучал фотографию, потом спросил, как зовут мальчика.

– Если ты и в самом деле этого не знаешь, ты без труда можешь угадать его имя.

Поль не понял, и тогда я решил помочь ему:

– Мария-Тереза Сенье очень любила тебя. Она назвала сына Полем – в твою честь, а поскольку ты не признал его своим сыном, она дала мальчику собственную фамилию. Итак, мальчика зовут Поль Сенье.

Рено вернул мне фотографию и произнес хрипло:

– Я уже понял, что ты вчера не шутил. Итак, сколько?

– Этого ты не сможешь оплатить… Он снова упрямо повторил:

– Сколько?

– Ты действительно не сможешь этого оплатить».

Пьер Сакс повернулся к Маркусу.

– Как только он узнал, что мне действительно что-то известно, он попытался меня подкупить. В первый момент я не придал этому особого значения, подумал, что Поль боится за свою политическую карьеру и во что бы то ни стало решил избежать сентиментального скандальчика, который не сделает его преступником, но заметно повредит ему в глазах общественности. Только потом я понял, что тут кроется кое-что другое. На самом деле Поль дрожал не за политическую карьеру, а за свою шкуру.

«Рено написал какую-то цифру на бумажке и показал ее мне. Там стояла очень крупная сумма.

– Нет! – сказал я.

– В два раза больше…

– Этого у тебя нет. – Я потряс бумажкой.

– Откуда ты знаешь? – спросил Поль.

– Это сейчас не имеет значения… Что же ты собираешься делать? Станешь бить на жалость и взывать к нашей давней дружбе?

У Поля был совершенно убитый вид.

– Тебе это кажется смешным?

– Да.

– Для чего же ты все это затеял?

– Ты хочешь сказать, как я мог пойти на такое дело, ведь мы в какой-то степени старые знакомые?

– Не понимаю, для чего тебе это понадобилось, – повторил он.

– Сообщать факты, о которых никто пока не знает – наша профессия».

Пьер Сакс прервал чтение и, повернувшись к Маркусу, сказал:

– Когда ко мне явился один человек и рассказал эту историю, связанную с именем Поля Рено, я сразу почувствовал золотую жилу и тут же помчался к шефу. Я сказал ему, что наше разоблачение кандидата на пост министра оказалось очень выигрышным делом, но что у меня есть новые факты, которые помогут разоблачить его преемника. У шефа заблестели глаза. Да, это был горячий материал! Представляете, в самый разгар кампании за моральное очищение общества выясняется, что ее идеолог черен как мавр, а еще через несколько недель его преемник, которого партия провозгласила чуть ли не архангелом Гавриилом, тоже схвачен с поличным и барахтается в грязи.