Друзья и любовники - Диана Палмер

— Хосито было бы трудно управиться одному. Он улыбнулся так спокойно и по-доброму, что ей захотелось броситься ему на шею.

— И я для тебя сделал бы то же самое. — Он улыбнулся и, подмигнув ей, добавил:

— Но если говорить откровенно, мне было страшно приятно.

От мысли, что его руки могли бы прикасаться к ней так, как касалась его она, когда обтирала губкой, у нее вдруг задрожали колени.

— Езжай домой, — сказала она и захлопнула дверцу машины.

Она двинулась по дорожке, нащупывая ключ в сумочке.

— В семь утра ровно! — крикнул он через окно машины.

Она повернулась, сделала достойный принцессы реверанс, и он, рассмеявшись, с шумом укатил.

Глава 3

По техасским стандартам ранчо Джона было совсем небольшим, но оно и не было главным источником его доходов, основным была нефть. А ранчо было скорее хобби, чем серьезным бизнесом. Здесь выращивали племенных быков, которые шли по высокой цене на рынке. За его призовых быков, чьи фотографии украшали стены конторы и рабочего кабинета хозяина, давали по полмиллиона долларов за голову.

Даже молодые быки благодаря родословной приносили хорошие деньги.

Мадлен скакала рядом с Джоном между аккуратными невысокими белыми заборами, которые ограждали пастбища, тянущиеся до горизонта, и думала о перемене, происшедшей с ним за ночь. В простой хлопчатобумажной рубашке, высоких сапогах и потрепанной черной шляпе, которую он всегда носил на ранчо, он был совсем не похож на элегантного господина в вечернем костюме, что отвез ее домой накануне вечером.

— Что ты так пристально смотришь на меня? — спросил он, искоса поглядывая на нее, зажав в длинных загорелых пальцах неизменную сигарету.

— Я подумала о том, что здесь ты совсем другой.

Он окинул взглядом ее стройную фигуру в галифе и зеленой ситцевой блузке с короткими рукавами. Было пасмурно и даже немного прохладно, но ей очень не хотелось надевать свитер. Джону, наверное, тоже: рукава его рубашки были закатаны по локоть.

— Тебе идет зеленое, — сказал он задумчиво. Она улыбнулась и, тряхнув головой, отбросила назад распущенные волосы, с удивлением заметив, с каким восхищением он наблюдает за ней.

— Говорят, это неспокойный цвет, — пробормотала она.

— Как раз то, что мне нужно, — возразил он. — Я почти не спал сегодня.

Ее улыбка погасла. Она дернула поводья и сдавила сильнее бока маленькой кобылки, заставив ее перейти на легкий галоп. Она ездила не хуже Джона. Подумаешь, какое себялюбие — упрекать ее в том, что недоспал одну ночь! Его крупный мерин легко нагнал ее.

— Что с тобой, черт побери? — прорычал он.

— Ничего, — сказала она и, чтобы переменить тему, тут же спросила:

— Это что, новые коровы?

— Нет, не новые. Ответь, пожалуйста, на мой вопрос.

Метнув в него сердитый взгляд, она низко пригнулась и пустила лошадь во весь опор. Ветер хлестал ей в лицо, трепал волосы. Ей необходима была разрядка, элемент опасности, и только скорость могла это дать.

Она неслась по широкой грязной дороге и громко смеялась, а волосы развевались по ветру.

Теперь-то уж он ее не догонит!

Но он уже был рядом. Большая сильная рука выхватила у нее поводья и заставила кобылу сначала перейти в легкий галоп, потом пойти шагом и затем окончательно остановиться. Они были в стороне от дороги, на лугу рядом с ореховой рощей, где-то близко от шоссе.

Мадлен наконец решилась взглянуть на него.

— Это было так приятно!..

— Ты чуть не сломала себе шею, — оборвал он ее. Он был бледен, твердое лицо казалось как никогда жестким. — Клянусь Богом, Мадлен, когда ты совершаешь такие безумства, я готов из тебя душу вытрясти. — Он слез с коня и резким движением сдернул ее на землю. Глаза его метали искры. До боли стиснув ей плечи, он грубо встряхнул ее.

— Джон! — возмутилась она. — Я ведь просто каталась… Я и раньше это делала!

Он продолжал сверлить ее взглядом, как вдруг неожиданно все вокруг завертелось, и вселенная растворилась для нее в паре серо-стальных глаз.

Она сама не заметила, как уперлась руками ему в грудь. Пальцы медленно, как бы сами собой, двигались вверх и внезапно коснулись теплой, чуть влажной кожи.

Он дернулся, как от удара, зрачки расширились, густые брови соединились над переносицей.

Она почувствовала в нем что-то новое, какую-то почти болезненную уязвимость, и медленно просунула руки под рубашку, осторожно гладя ладонью его грудь. Губы ее раскрылись, когда она ощутила под руками прерывистые и неожиданно сильные удары сердца.

Глаза его, казалось, вот-вот испепелят ее, пальцы по-прежнему больно сжимали ей плечи, все мышцы его тела напряглись. Ей никогда не доводилось видеть, как он теряет самообладание, ведь Большой Джон Дуранго всегда великолепно владел собой. Сейчас же у него был такой вид, будто он взорвется, но опасная игра, которую она затеяла, только раззадорила ее. Она придвинулась к нему еще ближе, глаза внимательно изучали линию рта, в то время как пальцы становились все смелее.

Внезапно он отвел ее руки.

— Хватит! — крикнул он грубо. — Какой дьявол в тебя вселился?

Пока она обдумывала, как ей поступить, шум приближающейся машины заставил его отвести суровый взгляд от ее лица.

— Ах, черт, туристы, — с досадой сказал он, глядя на большую машину с двумя дамами на переднем сиденье.

Машина затормозила неподалеку, и пожилая блондинка, сидевшая за рулем, высунулась из окна.

— Привет! — крикнула она, весело улыбаясь.

— Привет, — медленно протянул Джон.

— Это дорога на Хьюстон?

— Только в том случае, если вы сами проторите ее, — сказал он шутливо. — Это ранчо Дуранго.

— Неужели? — Огромные голубые глаза, точь-в-точь как васильки на ее ситцевой блузке, стали еще больше. Она пошепталась со своей соседкой и затем спросила:

— Неужели это ранчо Большого Джона Дуранго? — переспросила она.

Джон лукаво усмехнулся.

— Что-нибудь слышали о нем?

— Господи, конечно! Я недавно отошла от дел, но продолжаю регулярно читать финансовую прессу. Ну как же, когда поднимался шум в газетах вокруг нефти, Джон Дуранго был на первых страницах. Такой красивый мужчина, да к тому же еще и магнат!

Джон выслушал все это с убийственно скромным видом. Сдвинув назад шляпу, он спросил заинтересованно:

— А чем занимались вы, мэм?

— Общее право, — ответила она с улыбкой.

— Сложная профессия.

— На самом деле не очень. Здесь в основном нужна практика.

Затаив дыхание Мадлен смотрела на Джона и думала о том, сколько в нем шарма. Светловолосая дама не сводила с него широко раскрытых глаз.

— Как вы думаете, мы могли бы хоть издали взглянуть на мистера Дуранго, когда поедем обратно к шоссе? — спросила она.