Дракон и голубка - Гленна Макрейнольдз

Мисс Лангстон сидела за крайним столиком спиной к стене, и он задумался, было ли это предосторожностью или совпадением. Дэниэлс знал, что Лидз не позволил бы ей случайно занять свое любимое место. Джессике, видимо, пришлось применить хитрость.

Свет из висевшего над головами плафона бросал мягкие тени на лицо женщины, играл лучами в ее волосах, придавая Джессике загадочность, которой не было, когда она, широко раскрыв глаза, стояла у него в кабинете. Ее переливающееся голубое платье было в некотором беспорядке, одно плечо — обнажено. Против его воли взгляд Купера скользил все ниже и ниже. Это было приятно осматривать, но, по его правилам, работа и секс взаимно исключали друг друга. Или должны были. Черт побери!

Купер посмотрел на ее лицо. Джессика совершенно освоилась в этом ужасном окружении, улыбка вспыхивала каждую секунду на любое слово Лидза, она ужасно жестикулировала, помогая себе высказываться. Женщина заколола волосы, но несколько локонов завивались возле шеи. Джессика была более чем привлекательна, лениво развалясь на закругленной скамье «Чертова вепря». Она была прекрасна, но еще и пьяна. Пустые бокалы на столе не оставляли в этом никаких сомнений.

Купер Дэниэлс не ожидал так много проблем от женщины, такого чертова упорства и загадочности. «Любая бы тут же уволилась. Но не мисс Лангстон», — подумал он с недовольной, кривой улыбкой. Она выглядела готовой отдать за компанию свои добродетели, и Купер знал, что Лидз будет рад взять все, что бы ему ни предложили. Строчан также имел репутацию человека, не ждущего приглашения. К счастью, Купер прибыл вовремя, чтобы спасти ее от «Шотландского волка».

Дэниэлс подошел ближе, пытаясь привлечь внимание, и понял, что вновь недооценил ее. Джессика не была пьяна, ни капли. Ее взор оставался ясным и чистым. Увидев Купера, женщина удивилась, но не подала виду. Она окинула потеплевшим взглядом мокрую одежду и опустила глаза.

— Лидз, — произнес Дэниэлс, заставив того расплескать свое пиво.

Лидз оглянулся и тут же вскочил на ноги, его изрытое оспой лицо выражало удивление.

— Куп, черт, мужик. Я не… я имею в виду, я не ожидал, или… э… чего-то… Ничего. Я клянусь. Черт, посмотри на нее! — Он протянул одну руку в сторону, указав сначала на половину бара и только потом попав на Джессику Лангстон. Это движение нарушило его координацию, и Лидз всем телом грохнулся на лавку. Его голова опустилась на грудь, затем Джордж соскользнул под стол в блаженном забытьи.

Купер не верил своим глазам. Этот негодяй был одет в костюм и соответствующие брюки, золотая запонка была в тон серьге в его ухе. Мужик натянул все это, чтобы произвести на кое-кого впечатление.

— Ну вот, посмотрите, что вы наделали, — произнесла Джессика обвиняющим тоном, подтягивая узкую юбку своего платья, чтобы опуститься на колени перед распростертым телом Лидза. — Вы совершенно расстроили человека!

— Я здесь ни при чем, — ответил Купер, отводя взгляд от ее коленей. — Я не мог бы расстроить Джорджа Лидза и в лучшие времена.

— Он был в порядке до вашего прихода, — Джессика убрала прядь седых волос в хвостик на шее Джорджа и погладила пальцами его лоб. — Черт побери! Он вырубился, а я так была близка к завершению дела! — Она подняла руку и показала большим и указательным пальцами мизерность оставшегося.

— Я думал, что вы ждете Строчана.

Джессика сразу все поняла.

— Я пришла к выводу, — жестко сказала она, — что для «Дэниэлс лимитед» будет лучше, если я улажу внутренние дела с Лидзом. Если Строчан предложит больше, прекрасно. А если нет, то остается в силе договор с Судовой Федерацией Сомерсет. Я не ожидала, что вы появитесь из ниоткуда и до смерти испугаете моего клиента.

Джессика снова склонилась над Джорджем, проверила его пульс, ослабила галстук, расстегнула ужасную запонку, и Куперу чертовски захотелось, чтобы она уволилась. Ему не нравилось, как она суетилась над другим мужчиной.

Дэниэлс почувствовал, как от возбуждения пересох рот, когда Джессика зашла так далеко, что позволила себе расстегнуть первые две пуговицы на белой рубашке Джорджа. Никогда в своей жизни Лидз не носил пиджак. Никогда. Он одевался дешево и практично, любил немного кожи. В его ухе всегда было две-три, а не одна неприметная золотая сережка.

— Почему вы решили, что Лидз будет сговорчивей Строчана? — спросил Купер, как будто подтверждение ее правоты не лежало у его ног в пьяном забытьи.

За годы знакомства Дэниэлс и Лидз выпили достаточно джина и пива (его хватило бы на целый танкер), но он никогда не видел, чтобы старик упал, до сих пор, конечно.

— Я проверяла Строчана, — сказала, поднимаясь с колен, Джессика. — У него репутация бабника, и серьезно разговаривать с женщинами он не умеет.

Она одернула платье, и Куперу пришлось собрать всю силу воли, чтобы не следить за движением ее рук, когда женщина поправляла его на шее и груди. Дэниэлс опустил глаза, но успел заметить женственные движения бедрами. Джессика приводила в порядок юбку.

— Вы проверили его? — спросил он хриплым от волнения голосом.

— Я сделала несколько звонков. Половина из того, что я заплатила Стэндфорду — это за хорошие связи. Это десятая часть того, за что вы мне платите.

— А что составляют остальные девять частей? — поинтересовался Дэниэлс.

Джессика стояла совсем рядом, и он не мог не заметить того, что упустил тогда, в кабинете. Ее запах, бледная кожа, присыпанная веснушками на переносице и груди… Ее словно целовало солнце. Она вся была сладкой и знойной. Ее рот притягивал к себе, словно магнит.

Дэниэлсу не следовало посылать мисс Лангстон в Лондон. Ему нужно было просто потребовать от Элиз Грэбб возмещения затрат.

— Одна десятая — это моя университетская степень, две десятых — за МБА и еще две — за мой природный ум, — продолжила Джессика, твердо глядя ему в глаза.

— Шесть. — Черт побери! Не только рот, даже ее речь возбуждала его. Под ее упрямым взглядом он почувствовал, как что-то увеличивается и разрастается у него внутри. Единственной надеждой было то, что она не умеет читать мысли.

— Четыре другие части, — ответила Джессика, — за то, что я не развернулась и не ушла, когда поняла, что консультирование вас и вашей компании не займет у меня времени больше, чем отучивание вас от привычки задавать много вопросов.

— Я не задаю много вопросов, — возразил Купер, раздражаясь и раздражая ее.

Его тело умоляло поладить с Джессикой и затащить ее в постель. Все, чего он действительно хотел, — это возбудить ее. Дэниэлс не должен был позволить чувству ответственности взять верх над его деловой хваткой, ему не стоило ехать за ней в Лондон.