Как меня опять надули - Эльфарран

Зачарованная грустным тембром его голоса, слегка улыбаясь я покачала головой – это невозможно.

Он хотел сказать ещё что-то, но, вдруг разглядев опасность, забарабанил в дверь.

– Открывай.

И хотя, я вежливо попросила – не беспокоить, он продолжал ожесточенно выламывать крепкий засов. И на недвусмысленность позднего часа, ему было глубоко наплевать.

– Грайды!!!!!!!!! – он с шумом ввалился в избу, и мы отложили вечер приятных воспоминаний на потом.

– Надо чем-то припереть дверь! Окна, запри окна! – хором кричали мы, почти одновременно. Потому что всегда мыслили одинаково, и трусили тоже. Но враг подошел слишком близко, да что там, подошел, он буквально полез, полез в те же незакрытые окошки, закинув мохнатые когтистые лапы на некрашеные подоконники, сорвав ручки дверей, толпой заполнил сени и подвывая от нетерпения бросился к нам.

– Что стоишь, наложи заклятье на дверь, – видя как прогибается последняя преграда – тонкая перегородка задней комнаты, кричала, я, обезумев от страха.

Морред что-то произнес, развел руками и остановился.

– Не могу работать в такой экстремальной обстановке, сама сделай что-нибудь.

Что-нибудь, означало лишь одно – стреляй!!!!!!!

Подражая нашим доблестным воинам, я, взяв в зубы с пяток стрел, чтобы не отвлекается между выстрелами, мгновенно сняла первого противника, поразив его точно в глаз.

– Научилась! – выдохнул Морред. Спрятавшись за моей спиной, он приготовился считать убитых.

– Ещё бы,– про себя подумала я.

 Научится стрельбе и именно из эльфийского лука, это было первое условие, которое поставил мне муж, вытащив меня из мягкой постели и вылив на голову кувшин холодной воды.

Вот тебе и доброе утро!

И хотя мое появление на площадке для стрельбы слегка напрягало соседей, но, доверяя своему аранену, они только отходили на пару лиг. Он терпеливо учил меня правильно держать лук, правильно накладывать стрелу, правильно искать цель и, самое главное, не вопить от счастья, когда случайный зевака успевал увернуться. Его руки нежно полуобнимали меня, губы щекотали ухо, и в эти восхитительные моменты мне было все равно, где мишень, хотелось только, чтобы все это длились как можно дольше.

 - Ты куда стреляешь? – противный голос мага, вывел меня из приятных воспоминаний. – Грайды, давно кончились. – Пояснил он, отбирая у меня последние стрелы.

– Для безопасности, – на ходу пояснил он и пошел, осматривал тела поверженных врагов. Вытащив ещё пару стрел из косяка двери, укоризненно показал их мне. Я только плечами пожала:

– Бывает, задумалась слегка…

Ночь у нас вышла бурная: весь её остаток я складировала тела в подпол, затем мыла изгаженный пол, терла перилла, возвращала на место мебель. Особенно меня вымотали два сундука на кривых ножках. Морред был очень недоволен, потому что пытался заснуть на одном из них – как только улеглись волнение, он оглядел устроенный беспорядок и брезгливо поморщился:

– Прибраться не помешало бы. Ты начинай, а я, – он занял наблюдательный пост, на одном из массивных сундуков, – буду тебя охранять, вдруг, грайды опять полезут. Даже заклинание не успею произнести, и кто нас спасет? Давай, определись с телами и приберись что ли, ты же женщина, слабая и беззащитная.

– Потише пожалуйста, – ворчал он, с шумом переворачивась с боку на бок и тщетно пытаясь незаметно заснуть. Ещё какое-то время он ворочался, вздыхал, но потом затих и поплыл в свои волшебные сны.

Утро, дыша холодком, явилось к нам в разбитые двери сразу, без приглашения, и, потрепав мага за нос, осветило идеально прибранный дом. Морред вздрогнул, потянулся и кивнул мне.

– Где завтрак?

Его придирчивость достигла границ моего терпения.

– Поедим в дороге, – я хотела покинуть это место как можно скорее, но волшебник не спешил: он долго и методично разбирал, брошенные хозяевами вещи, затем еще дольше увязывал их в узел. Разыскал пару почти целых глиняных горшков, зачем-то оторвал доску от пола, долго и задумчиво разглядывал тяжеленный чугунный вертел, который из-за его тяжести прежние хозяева оставили в очаге. Потом он что-то посчитал, прикинул и отложил в сторону помятый жестяной чайник, затем ещё немного подумал и взял чайник обратно.

– Я принцесса, – слабо протестуя, я тащила по пыльной дороге, весь скарб мага. Морред в это время с увлечением рассказывал мне о звездах, о далеких мирах, чертил в небе схемы созвездий. Железный вертел, уперевшись мне в ухо, при ходьбе сильно натирал шею. Пекло полуденное солнце, я вязла по колено в песке, с трудом переставляя ноги, гремели горшки…

– Морред, или ты возьмешь часть поклажи, или я… – По его недовольному взгляду, я быстро просекла, что рискую остаться в одиночестве и продолжила. – …потащу все одна. Не беспокойся, мне совсем не тяжело. Вот только, не мог бы ты быть так любезен и перекинуть этот чудесный вертел, на другую сторону моей шеи.

Ближе к вечеру маг вспомнил об обеде и потребовал принести ему хлеба из ближайшего трактира, блаженно вытянув ноги прямо посреди дороги.

– И побыстрее! Бегом давай! – крикнул он мне вслед, – а я пока распакую вещи и проверю, не потеряли ли что-то по дороге.

"Он мне нисколечко не доверяет", – горько признавшись себе в несовершенстве нашей дружбы, я быстро преодолела крутой холм и вприпрыжку бросилась к маленьким огонькам далекой деревни.

По запаху определив трактир, я не раздумывая толкнула отсыревшую дверь и с трудом, разглядела внутри пару грубо сколоченных столов. Несколько крестьян, развалившись на скамьях, меланхолично наблюдали за ловким карточным шулером, который всухую обыгрывал простодушного гоблина.

– Ну те с. Что будем заказывать, пигалица? – толстый трактирщик с интересом уставился на меня, и я поняла самое главное – у меня нет денег.

– Я принцесса!

– А я король, – он довольно захохотал так, что с потолка посыпались гнилые ошметки дерева. – Попрошайкам не подаю, а вот как насчет игры?

 – Карты! Твои низменные интересы позорят наш род! Вместо благодарности за наш труд ты "такое" выкидываешь!!! – моя старшая сестра брезгливо ухватила двумя пальчиками, обернутыми в носовой платок, подаренную мне кем-то еще перед свадьбой, колоду.

Не понимаю, почему игру в тупого хоббита называют – "такое", ничего, вот именно "такого" в ней и нет.

Все началось с разговора о судьбах мира – мы с королем любили поболтать о всякой ерунде. Затем речь зашла о предсказаниях, и карты, очень кстати, оказались под рукой. А точнее, в левом рукаве. Как потом мне рассказали, взрывы смеха были слышны даже в дальних покоях дворца. Придворные недоуменно пожимали плечами и переглядывались, но войти в личные покои короля никто не решился. Но когда в из-за двери начали раздаваться сдавленные стоны, первым не выдержал караул: бросив пост, один из стражников доложил о подозрительных звуках моему благородному супругу. И хотя тот находился на другом конце острова, но прибежал довольно быстро, гораздо быстрее, чем смогла бы прискакать его лошадь. По его обалдевшему виду мы с королем поняли, что хватили лишку – картина, застрявшего под троном отца, куда тот залез, чтобы два раза промяукать, и меня, старающейся вытащить за руки намертво застрявшего свекра, поразила Лега в самое сердце. И когда он, наконец, справился со своими чувствами, и, приподняв трон, освободил отца, то грозно приказал мне готовиться к обыску.

Много добра в тот вечер полетело в море… Ночью я тайно оплакала свои сокровища и в первый раз подумала о муже без нежности.

 – Нет, я не играю, но удачу приношу, я счастливая.

Уродливый, с кожей будто изъеденной слизнями, мне подмигнул орк:

– Давай к нам, "принцесса".

– Десятка, – довольно проворчал он, покрыв, выложенные горкой карты. Его тощий противник, гоблин, весь покрылся капельками пота, громко выдохнул и выложил главный козырь – сенешаль Мустагрима.

– Эльфийка и кольцо, – взревел орк и с силой хлопнул по столу картой. – Ну как?

Гоблин молча снял куртку и отдал довольному шулеру.

 Эльфийка была весомой картой в колоде, если не считать Гондорского короля, короля гномов и эльфийского величества, впрочем, при изрядной поддержке темных воинов, эльфийка могла бить подобных с явным успехом.

В игре, что получила распространение уже после известных войн, мастей было семь: три светлых и четыре темных. Почему? А вот из вредности. Пусть свободные народы обижаются. Светлые были люди, гномы, эльфы; темные – орки, назгулы, тролли и хоббиты. Еще пара карт, с символами колец, как самые главные по старшинству, усиливали мощь своих соседей и давали им дополнительные преимущества – по правилам, даже нижайший тролль, если выпадал с картой кольца, мог бить гондорского короля со всей его свитой и наоборот. Из женских карт, присутствовала только эльфийка, она шла отдельной статьей – главенствовала над всеми мастями, и, единственная, могла принимать как темное так и светлое обличие. Именно ее приберегали на последний, решающий ход, когда все остальные резервы были исчерпаны. Выпадая со знаком кольца, она выигрывала, сразу и окончательно.