Любовь... с двух сторон - Ник Сполдинг

Я был уверен, что столбенеть могут только персонажи душещипательных книжек и фильмов. Нет, такое приключается и наяву.

…Черные джинсы плотно облегали точеные бедра и длиннющие ноги. Светлые, медовой теплоты волосы сияли — рассыпчатые, роскошные. Черные туфельки на высоких каблуках делали походку немного зыбкой, любой мужчина моложе восьмидесяти лет был бы заворожен очертаниями этой божественной попки.

Какое счастье, что на ней была замшевая курточка. Меня бы хватил удар, если бы я сразу увидел эту грудь, обтянутую голубым свитерком.

— Привет. Вы Джейми? — спросила она с легким акцентом.

Нет, это не он, красота, моя ненаглядная! Разве посмел бы этот жалкий вонючий тюфяк назначить тебе свидание? Тот Джейми, к которому ты пришла, скоро появится. А я лучше скромно посижу в уголке (потому как знаю свое место) и постараюсь не кончить, благоговейно любуясь тобой.

— А? Ну да… это я, — почему-то фальцетом проскрипел я. — Очень рад познакомиться!

— Спасибо. Я тоже.

Анника сняла курточку, и стон ошеломления, хоть и старательно приглушенный, вырвался из моего сведенного горла. Полновесный пятый размер бюстгальтера наяву, а не в грезах холостяка. Отныне мне нельзя будет смотреть на голубые свитерки, иначе тут же случится стояк.

— Вы… гм… кофе желаете или чай тут у них кексы просто зашибись с черникой шоколадные тоже годятся однако для вас они слишком прозаичны!

— Ну… — Анника не вполне разобрала мою скороговорку. Да и кто бы мог такое понять?

— Простите! — только и вымолвил я, когда она села напротив. Набрав в легкие воздуха, теперь я старался не тараторить, как ширнутый амфетамином. — Что бы вы хотели? Кофе?

— Да, пожалуйста. Латте, если можно.

Еще как можно! Земному воплощению совершенства можно все. Я вытрясу из здешнего кофевара все что угодно, только прикажи!

— Конечно, сейчас позову официантку.

Вообще-то я человек покладистый, даже деликатный. Не конфликтую. Агрессивность не в моем характере. Но в присутствии Анники я ощущал себя карликом с крошечным членом, хотелось компенсировать свою несостоятельность. А как? От великого ума решил прикинуться крутым парнем, иначе ведь ни единого шанса.

В привычных обстоятельствах я дождался бы, когда официантка подойдет ближе, махнул бы ей застенчиво рукой, робко окликнул бы. Она, разумеется, не услышала бы. Подождал бы еще пять минут, пока она обслужит двух мерзких готов за столиком в углу.

Но идея была ошеломить Аннику брутальностью. Устроить ей сюрприз…

Как только официантка подошла к кассе, я резко вскинул руку и трижды щелкнул пальцами, одновременно заорав на все кафе: «ОФИЦИАНТ!!!»

И уже в следующую секунду готов был откусить себе язык. Анника наморщила дивный лоб в ужасе от того, что нарвалась на хама и неврастеника.

Все присутствующие разом брезгливо на меня посмотрели, включая и саму официантку, которая не привыкла, чтобы ей приказывали как солдату-новобранцу. Она подошла, пошаркивая подошвами, смерила меня взглядом.

Анника откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. По деловитой сосредоточенности в небесно-голубых очах я догадался, что она ищет убедительный предлог для бегства.

— Ох, простите, — проблеял я. — Никак не избавлюсь от серной пробки в левом ухе, поэтому плоховато слышу.

Мог бы придумать что-нибудь поприличнее. Сказануть на первом свидании, что у тебя в ушах какая-то хрень… вот кретин. Официантке не было никакого дела до моих ушей, но извинение она приняла милостиво.

Уголком глаза я увидел, что Анника с интересом разглядывает закупоренное ухо. Доигрался…

— Что будем пить? — угрюмо поинтересовалась официантка.

Брутальность не сработала. Оставался еще вариант бывалого путешественника. Анника — девушка европейская, наверняка поездила, многое повидала. Закажу-ка что-нибудь заковыристое, пусть видит, что и мне не чужда тяга к экзотике (стало быть, у нас есть что-то общее!).

— Латте и… и… — я пробежал глазами написанное мелом меню на грифельной доске. Названий десять, которые я не пробовал. Обычно я прощу стандартный американо, а если хочу шикануть, то мока. Я даже и не вникал в то, что существует столько всяких рецептов.

Я чувствовал щекой, как на меня выжидающе смотрят Анника и официантка. Видимо, от стресса беднягу Джейми понесло:

— Мока капучино с обезжиренным молоком, еще добавьте, пожалуйста, ваниль, мяту, цедру лайма.

Официантка так на меня уставилась, будто я громко пернул.

— Что-что?

— Гм… с обезжиренным. Ну да, мока капучино с ванилью, лаймом и мятой. И плесните туда порцию эспрессо. После чего добавьте еще немного мяты.

Все записав, официантка еще раз брезгливо на меня взглянула и пошла к стойке бариста. Такого ему точно никто еще не заказывал. А я повернулся к Аннике, помешав ей созерцать мое ухо.

— Какой интересный рецепт, — сказала она.

Я откинулся на спинку стула, устало махнув рукой. Подозреваю, что выглядел я в этот момент не как фанат экзотики, а как жеманный, но вспыльчивый гомик.

— Люблю, знаете ли, рискнуть, попробовать что-то новенькое. Без риска скучно жить. Вы согласны?

— В общем-то, скорее да.

И повисло молчание. Тяжелое, как телеса растолстевшей фотомодели Ким Кардашьян.

Роди уже что-нибудь, идиот.

— Вы любите кофе?

Совсем сдурел?

Похоже, сдурел окончательно. Девушка только что попросила латте, девушка согласилась прийти в кофейное заведение. Как она может не любить кофе?

Анника была божественно великодушна, отвечала терпеливо и вежливо:

— Люблю. Пью его постоянно.

— Что вы говорите? А… растворимый или молотый?

Опомнись, тормоз. Достал уже своим кофе! Придумай что-нибудь еще…

— Гм… чаще все-таки растворимый.

— Великолепно! А с кофеином или без?

Заело, что ли?

— Обычно с кофеином. Но после восьми вечера стараюсь пить без него.

— Вот и я тоже!

Наконец-то! Ура! Хоть в чем-то совпали!

— Выходит, мы с вами молодцы, — сказал я. — Да-да.

Снова тягучее молчание. Мой затуманенный мозг категорически не желал сегодня работать, утрудиться хотя бы парочкой вариантов светской беседы. И мне ничего не оставалось, как таращиться на грудь Анники.

Не хотел ведь, отводил глаза. Но подсознание, израненное муками смущенности, алкало исцеления. Вот и нашло его, единственное доступное в этой безвыходной ситуации.

Через три бесконечные секунды я понял, что она знает, куда я смотрю, а еще через две секунды понял, что она знает, что я знаю о том, что она меня уличила.

Неимоверным усилием я отвел взгляд от груди и снова посмотрел в глаза.

Ради Христа, скажи ей хоть что-нибудь. Любую чушь!

Я взял со стола журнал, который якобы читал перед ее приходом.

— Читаю вот иногда, — сказал я. — А вы его читаете?

О да, взапой. Журнал для мужиков. Всю эту лабуду… Какие в этом сезоне тренды для пиджаков-галстуков, советы сексопатолога. Ну ты и кретин.

— Нет. Как-то не было случая.

— А я частенько. Полезный журнальчик.

— Теперь буду знать…

— Кстати, в этом номере есть любопытная статья… — Я пролистал несколько страниц, якобы ища, и глаза мои выхватили: «некоторые мужчины слишком часто мастурбируют».

А-а-а, вот дерьмо.

С моего гнуснейшего языка едва не сорвалось: «Анника, а не слишком ли часто вы мастурбируете?»

Я захлопнул журнал и положил на стол. И опять это кошмарное молчание, нескончаемое.

К счастью, появилась официантка, принесла латте для Анники, а для меня нечто напоминающее по цвету сопли.

— Вот, специально для вас, — улыбнулась она. И посмотрела на меня испытующе, будто они с бариста заключили пари: сколько этого зелья я смогу выпить.

Анника взяла свою чашку, но смотрела на меня, тоже с интересом выжидая.

Я заглянул в свою кружку и понял, что напиток, мягко говоря, насыщенный, мне показалось, будто на буро-зеленоватой кофейной физиономии мелькнула издевательская ухмылка.

Не без страха я поднес кружку к губам. Немного отпил… о-о-о! Лучше бы у меня сразу отказали вкусовые рецепторы. Если в крепчайшем «Нескафе» растворить целую упаковку мятных колечек «Поло» и приправить это жидкостью для мытья посуды, то, наверное, получится как раз то, что мне принесли. Челюсти свело, как у бульдога, попытавшегося жевать репей. Но выплюнуть это пойло я не мог. Сам ведь напросился, любитель экзотики. Надо было глотать.

Я состроил улыбку:

— М-м-м-м. Отлично.

Я старательно стискивал губы, стесняясь показать зубы, скорее всего позеленевшие от добавленной в кофе мяты.

— Вкусно, да? — спросила Анника. Таким жалостливым голосом, наверное, спросили бы у человека-слона, не болят ли его наросты?