Первая помощь при боевых действиях. Опыт Донбасса - Юрий Юрьевич Евич

г) центральный военный госпиталь (Ростов, Москва, Питер).

На поле боя работают почти исключительно санитары и санинструкторы, которые непосредственно в боевых порядках своих подразделений оказывают пострадавшим первую помощь и организуют их эвакуацию (сразу же или после концентрации в так называемых санитарных гнёздах). Их задача — первая помощь пострадавшим, а также обучение их навыкам само-и взаимопомощи и организация оных в условиях боя.

Полевой медицинский пункт обязательно должен иметь в своём составе минимум одного врача либо фельдшера и несколько человек, исполняющих функции младшего медицинского персонала. Задачи персонала ПМП — сортировка поступающих пострадавших, оказание им первой врачебной помощи, стабилизация и отправка в тыловые медицинские учреждения тех, кто в этом нуждается, возвращение в строй после первичной помощи легкораненых. Если говорить совсем просто, там оказывается и хирургическая, и травматологическая, и терапевтическая помощь — но поскольку, как правило, одним и тем же специалистом, в условиях существенного дефицита ресурсов и знаний, то оказывается именно на самом базовом уровне. Это и есть «первая врачебная помощь». Доставка из ПМП в ТМУ осуществляется преимущественно автотранспортом, иногда — авиатранспортом.

Полевой госпиталь (медицинский отряд специального назначения и т.д.) — это тыловое полевое лечебное учреждение. Его персонал насчитывает десятки специалистов, именно в его стенах выполняют основное количество срочных оперативных вмешательств. Поскольку работающих в нём специалистов много, каждый из них является узким специалистом — реаниматологом, хирургом и так далее. Удалённость от линии фронта и соответствующее снабжение позволяют иметь в его составе значительное количество необходимого оборудования. Соответственно, в его стенах оказывается квалифицированная медицинская помощь. Тех же пострадавших, тяжесть повреждения которых исключает возможность их успешного излечения в ПМП, из них направляют в крупные лечебные учреждения глубокого тыла — тыловые госпиталя. Доставка из учреждений этого типа в ТМУ производится преимущественно авиатранспортом, в исключительных случаях — железнодорожным, морским и автомобильным транспортом.

Тыловой госпиталь — это крупный лечебнодиагностический центр, как правило — в очень большом городе, глубоко в тылу. Наиболее известны военные госпитали в г. Москве (им. Бурденко), Санкт-Петербурге, Ростове. Там трудятся сотни и даже тысячи специалистов высочайшей квалификации, в большом количестве имеется сложнейшее диагностическое и лечебное оборудование. Там пострадавшим оказывается специализированная врачебная помощь — выполняются сложные, длительные и дорогостоящие вмешательства. Они же располагают «летающими госпиталями» — крайне редкими и дорогими в обслуживании самолётами, приспособленными для транспортировки тяжёлых больных и раненых и выполнения различных неотложных вмешательств непосредственно на борту.

Как видно из всего сказанного выше, ОТМС является чрезвычайно сложной, многоуровневой структурой, требующей огромных средств и большого количества квалифицированного, хорошо подготовленного персонала различного уровня. При этом ключевым моментом успешного её функционирования является развёртывание достаточного количества полевых госпиталей. Без них невозможно организовать стабилизацию состояния множества тяжёлых и крайне тяжёлых пациентов, которая позволит излечить их или при необходимости — перенести транспортировку в тыловые лечебные учреждения.

Таким образом, классическая ОТМС имеет (особенно в теории) большое количество существенных достоинств.

Главным же недостатком её в современных условиях является отсутствие ключевого её звена — полевых госпиталей.

Мы имеем опыт длительной медицинской работы на Донбассе. Там на всю Новороссию был ровно один (!) военный госпиталь — Первый военный госпиталь г. Донецка. При этом «госпиталем» он был скорее по названию. Весь его персонал, от руководства до последнего человека, не имел НИКАКОЙ военной подготовки — это были обычные гражданские врачи. Никакого специализированного военно-медицинского оснащения (техники, оборудования, транспорта и т.д.) он также не имел — использовалось всё то, что удалось раздобыть в гражданских лечебных учреждениях. Здание, в котором он размещался, само собой, было одним из местных лечебных учреждений — здание лечебно-санитарного управления г. Донецка. И наконец, в штатах министерства обороны никто из персонала этого госпиталя не числился, зарплаты (а также приказов, распоряжений и т.д.) от военных властей не получал. Да что там! Местные военные власти категорически не желали признавать сам факт существования данного госпиталя, соответственно, не только никоим образом не собирались использовать его в своей повседневной деятельности, но всячески мешали ему функционировать. Невзирая на всё вышеперечисленное, в госпитале было пролечено свыше 12 тысяч (!) пострадавших, главным образом военнослужащих. Однако в конце концов военные власти восторжествовали — спустя два года госпиталь был закрыт. Больше во всей ДНР военных госпиталей нет.

Теперь у нас имеется опыт личного участия не только на Донбассе. С госпиталями там ситуация примерно такая же. А точнее говоря — никакая. Их попросту нет.

И на Донбассе, и в других местах роль госпиталя вынужденно выполняют местные гражданские лечебные учреждения — за полным отсутствием какой бы то ни было альтернативы.

Являются ли они достойной заменой специализированным военным госпиталям? Ни в коем случае, по целому ряду причин. Начиная с того, что военный госпиталь является частью всей военной структуры и выполняет приказы, увязанные с общими планами действий её. А гражданские структуры не обязаны, да и не имеют никакой возможности, как-то «увязывать» планы — поскольку они о них просто не в курсе. И заканчивая тем, что персонал военного госпиталя связан военной дисциплиной — и при ненадлежащем выполнении своих обязанностей последствия могут быть самыми разными. Персонал гражданского лечебного учреждения никакой дисциплиной не связан — отсюда дикие (но вполне закономерные) случаи, описываемые нами на лекциях, когда врачи, руководствуясь собственными представлениями о гражданском долге, сознательно наносили вред здоровью своих пациентов. Наиболее ярким примером такого рода событий является хрестоматийная нашумевшая передача о хохлопидарском «лекаре», который по телевидению хвастался тем, что умертвлял своих пациентов-ополченцев в Славянске.

Вот какова цена отсутствия нормальных военных госпиталей в условиях военного времени!

Рассмотрим более подробно и последовательно все слабые места ОТМС.

3.2.А. Подготовленные технически

и мотивированные кадры

О причинах отсутствия этих самых «полевых госпиталей» говорить можно долго, однако наиболее ключевые из них хорошо известны. Это прежде всего отсутствие подготовленных кадров. Для развёртывания госпиталей необходимо большое количество врачей с мощной идеологической мотивацией — готовых рисковать жизнью и жертвовать здоровьем в условиях современных боевых действий. Нынешнее общество потребления, которое своим знаменем сделало безответственность, таких не воспитывает принципиально.

3.2.Б. MTO

Кроме того, необходимо большое количество специализированной техники, оборудования и так далее. Запасы всего этого, произведённые ещё в Советском Союзе, понемногу исчерпаны и разворованы, а производить новое в достаточных количествах РФ не собирается. Одно дело — сделать надувной показной госпиталь для выставки, совсем другое — насытить сотнями таких госпиталей реально воюющие подразделения. Масштаб расходов несопоставим, а ведь именно прибыль (отсутствие расходов) — идол нашего современного общества.

Помимо всего вышеперечисленного, важным фактором является то, что ОТМС — это составляющая классической массовой