Клад под проценты - Наталья Михайловна Артюшевская

кухне суетилась или на огороде. Быстренько опустошили все корзинки с едой, которая уже лежала на тарелочках, красиво оформленных, и, выставив ее на стол, чинно устроились на стульях в ожидании хозяйки. Заходит Анна.

– О! У нас гости!

– Проходи, Аня, знакомься! Это Павел, это Анатолий.

Анна успела водрузить свой большой рост и вес на рядом стоящий стул.

– А что мне с ними знакомиться? Я с ними давно познакомилась.

– Узнала, значит? А говорила, старички.... Посмотри орлы какие! К тому же холостые!

– Холостыми бывают только патроны, – вставил Анатолий, – а мы еще ого-го! Ладно, Паша, наливай! Выпьем за встречу! А мне соку.

Не успели выпить по рюмочке коньяка, как пришел Вовочка.

– А вот и мой сынок! Знакомься, Вова. Это Павел. А это Анатолий. Это Жанна, моя подруга из Москвы. Я тебе про нее говорила.

– Очень приятно! Мама, накорми, я на обед зашел.

Вовочку усадили за стол. Он был не многословен.

Все трое, и я в том числе уставились на Вову. Я не знаю, о чем думали в это время мужчины, но скорее всего о том же, о чем и я.... А я думала, просто думала, но не смела произнести фразу: «Боже, как он похож на Анатолия, прямо одно лицо!» Анна заметила нездоровый интерес каждого из нас, и тут же увела в сторону наши мысли: «Ну, что сидим, не закусываем?» Мы с Пашей очнулись, схватили вилки и потянулись к тарелкам с закуской. Анатолий, не среагировав на слова Анны, продолжал смотреть на Вовочку. В конце концов, он отвел от него взгляд, посчитав, наверное, неприличным смотреть на человека, который в это время просто поглощает то, что стояло на столе. Дождавшись, когда Вова закончил обед и вышел из дома, Анатолий встал из-за стола, обратился ко мне и Павлу:

– Вы специально устроили эту встречу? Нет, я, конечно, не против этого, я даже очень рад. Но я был не готов к встрече с Анной. Я же подумал, что мы едем в квартиру твоей покойной бабушки. Я мог бы купить цветов… или еще какой-то подарок… Нет, я, конечно, рад, но Вы меня поставили в неудобное положение. И ты, Паша, как предатель поступил. Все всё знали. Один я был в неведении.

– Толя, прости, но я тоже была не в курсе. Жанка даже не предупредила меня, что вы приедете. У тебя есть какие-то вопросы ко мне?

– Да, Аня. Сколько лет Владимиру?

– Толик, можешь не пересчитывать, не отминусовывать девять месяцев от даты его рождения. Это твой сын.

– Я это понял, когда увидел его. И ты все годы молчала? И он никогда не задавал тебе вопрос, кто мой отец?

– Когда маленький был, задавал. Я ему ответила, что твой папа уехал. Все просто. Он больше не спрашивал. Ему было хорошо. Он любил своего дедушку, звал его папой. У нас папа был с ним один на двоих. Он вырос в любви, получил образование. Женился, у него дочка. Все хорошо. Поэтому, теперь не имеет значения, что он вырос без тебя. Главное, что он стал хорошим человеком, уверенным в себе. Он верный муж, любящий отец и сын. Хочешь ему сказать о том, что ты его отец? Иди, скажи. Он в гараже. Но подумай, стоит ли менять свой статус?

Толик встал и, не задумываясь вышел из дома.

– Жанна, ты не могла предупредить?

– Аня, я же ничего не знала… Ты мне даже по телефону ни разу не заикнулась. Просто хотела всех увидеть, если получится, собраться вместе. Мне, как-то повезло, зайдя в «Дружбу» и встретив Пашу. Я и не надеялась встретить их там.

– Ладно, не переживайте. Тайное иногда имеет право становиться явным.

– И ты, Аня, не переживай. Найдут общий язык. Вовка, видно, у тебя при понятиях, и Толик тоже. Не виноват он, Аня. Может, и по-другому жизнь бы сложилась у всех. Но он тогда не просто так в Армению уехал. Там родители старые, жена сильно заболела, и вскоре умерла. Детей у них не было. Родителей старых оставить было не на кого. Вот и ухаживал он за всеми, пока на последнюю могилу цветы не положил. Потом вернулся сюда. Созвонились, встретились. Квартиру, машину купил. Вот так и работаем вместе, два вдовца. А как без работы? Без работы и жизни нет, – Павел оглянулся на скрип двери, – Ну, что, Толя, поговорили?

– Завтра всех жду у себя. И внучку мою не забудьте.

– Забудешь ее, как же… Она впереди всех побежит.

– Ой, я так рада за вас!

– Нам бы еще за вас с Пашей порадоваться!

– За нас радоваться вам не придется. Паша ко мне не поедет, а я здесь не останусь. Все уже перетерли.

– Не так тёрли, значит, – добавил Толик, – мы вот так зараз все решили.

– Ты за себя решил. Сын за себя. А за меня решать не позволю. Я сама по себе.

– Да, она права, конечно. Не обижайся. Толик. Мы уже привыкли без вас, мужчин.

– Ну, а как вам без нас? Ведь муж – это человек, который помогает преодолевать трудности.

– Да, которых мы бы не знали, если бы не жили с вами, мужьями.

Дверь вяло проскрипела и в ее проеме обозначилась крупногабаритная фигура Ирки:

– Здравствуйте все! Пока разувалась на крыльце слышала вашу дискуссию. Так вот что я хочу сказать вам, мужики. Я живу одна. И живу по такому принципу:

«Все будет так, как я хочу:

Хочу пою, хочу молчу,

Хочу – напьюсь, хочу – влюблюсь,

В любовь, как в омут окунусь!

Хочу – забуду навсегда!

Хочу, ответом станет «да».

Хочу – и вечным станет «нет».

Хочу – ко мне придет сосед.

Пусть, это бред. Я так хочу!

Хочу – ползу, хочу лечу!»

Мужики немного растерялись, а мы с Анной закатились смехом.

– Ирка, а ты откуда взялась? Ты же редиску сажала.

– Руками сажала, а ушами слушала, как новоиспеченный отец с сыном говорили. Вот и пришла к тебе на помощь. Анька, запомни: мы тебя замуж не отдадим.

– Как это, и почему? – спросил Анатолий.

– А потому, что она наша. С кем мы будем вечера коротать? Кто пирогами нас кормить будет. Я, конечно, одна решить этот вопрос не могу, надо девчонок наших позвать, обдумать все и проголосовать.

Ирка достала из кармана халата телефон:

– Надька, звони девчатам и быстро сюда. Аньку нашу забирают.

– Куда забирают? В больницу?

– Нет. Хуже. В больнице лечат. Что ее лечить –то?

– В полицию?

– Еще хуже. С полиции рано или