Беспощадный босс - Клэр Энжел

Единственная мысль в голове — сбежать, и я несусь через коридор к красной двери, а он следует за мной по пятам. Могу лишь надеяться, что моя память подскажет правильный путь, но я совершаю ошибку, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, где он. Он не бежит, как я думала, но от его решительной походки у меня бешено стучит сердце в груди.

Паника растет, как пузырь, прежде чем лопнуть и накрыть меня.

Я бросаюсь в ближайшую дверь, и не в красную, которая в другом конце коридора, говоря себе, что разберусь по пути.

Сейчас нужно просто сбежать.

Я бегу через комнаты и двери; перед глазами все расплывается, когда пробегаю через одну ярко освещенную комнату за другой. Вокруг меня стены словно смыкаются, и я стараюсь не обращать внимания на стонущих, кричащих, трогающих друг друга и занимающихся сексом людей. Женщина тянется ко мне, ее улыбка манит, а парень притягивает ее к себе, выдыхая воздух в ее шею, его руки лежат на ее обнаженной груди, но я избегаю их обоих и продолжаю бежать.

Добежав до ближайшей двери, я оглядываюсь и вижу, как дверь открывается и Рико входит в нее, когда я ухожу. Он сталкивается с той же женщиной, которая пыталась остановить меня, и она хватает его за руки, пытаясь заставить его прикоснуться к ней, но его взгляд устремлен в мою сторону, поэтому он отстраняется от нее.

Когда он достает свой телефон, между нами закрывается дверь и наши взгляды обрываются. Мой телефон звонит, и я достаю его из кармана. Перестань бегать.

Как бы мне ни хотелось сделать то, что он говорит, — слушаться босса — важная часть работы на него, а он суров в наказаниях, — не могу убедить себя замедлиться, а тем более остановиться. Я вбегаю в очередную красную дверь, чувствуя себя потерянной, как никогда раньше, и уверенной, что сердце вот-вот разорвется. Нужно отдышаться, и я кладу руки на бедра чуть выше колен и пытаюсь перевести дыхание.

— Ты, иди сюда.

Я поднимаю взгляд на мужчину, который явно обращается ко мне, и смотрю, не в силах сделать что-либо. Наконец вспоминаю, как составлять слова, и говорю:

— Я не отсюда, — Но он, похоже, не верит мне и агрессивно жестикулирует в сторону своего члена.

Я бросаю взгляд на его эрекцию, затем спешу к следующей двери в ужасе от того, что он придет и заставит меня сделать все, что захочет. Хотя я должна спросить себя, может ли мужчина бегать в таком состоянии? Да и хочу ли я знать?

Я захлопываю следующую дверь и сталкиваюсь лицом к лицу с обнаженным мужчиной, его полностью эрегированный член пульсирует, когда он идет ко мне с распростертыми объятиями. Я оббегаю его, крича:

— Нет!

— Люблю спортсменок, — говорит он и бросается вдогонку, пока я мчусь через очередную дверь, задыхаясь, с ноющей болью в боку, горящими легкими и телом, умоляющим меня притормозить хоть на секунду. Я, черт возьми, не могу дышать, а это место могло бы заработать столько денег, предлагая кардиотренировки таким ханжам, как я. Не то чтобы я считала себя такой, но достаточно людей говорили про меня именно так, и теперь я просто соглашаюсь с этим суждением. Возможно, они правы.

Оглянувшись, вижу, как Рико входит в комнату, затем через боковую дверь, и понимаю, что нужно бежать дальше, не останавливаясь ни перед чем, иначе он меня поймает.

От этой мысли по позвоночнику пробегает дрожь, и я задаюсь вопросом, закончит ли он то, что мы начали в той комнате. Я знаю, что он использует секс для снятия стресса, поэтому не хочу стать следующей женщиной, которую он использует, чтобы перестать беспокоиться о своих проблемах.

И я не боюсь, что он заставит меня. Наоборот, я боюсь, что сдамся.

Я вылетаю в соседнюю комнату, бегу так, словно от этого зависит моя жизнь — ну, если честно, так оно и есть. Кто знает, на какие развратные фантазии рассчитано это место? Я уже знаю, что Рико не следует правилам: из-за денег можно на многое закрыть глаза, в том числе на людей. Конечно, я никогда не боялась за себя… до этого момента.

Через другую дверь врезаюсь в мужскую грудь, и меня подхватывают мощные руки, прежде чем успеваю упасть на спину. Огромная гора мускул крепко прижимает меня к себе, и я любуюсь его высоким, темным и красивым лицом, шрамом, рассекающим правую бровь, и чувственным изгибом губ.

— Я позабочусь о тебе, — рычит он, но я знаю, что лучше.

— Отпусти меня, немедленно, — говорю я.

— Не думаю, что это хорошая идея, маленькая развратница. — Он говорит мягко и доброжелательно, но из-за адреналина, ужаса и возбуждения, бурлящих в моих жилах, не могу мыслить ясно.

— Отпусти меня сейчас же! — Я бью его ногой, и он делает то, что я прошу; ставит меня на ноги и держит секунду, как бы проверяя, что держу равновесие, прежде чем отпустить. Я отталкиваю его и устремляюсь к следующей двери, игнорируя его предупреждающий крик.

Сердце заколотилось в груди, когда я шагнула в фиолетовую комнату, затем в желтую и, наконец, в зеленую. Прикрыв глаза рукой, чтобы защитить их от яркого света, пронизывающего мои глазные яблоки, я пыталась понять, почему эта комната светлее остальных… и здесь меньше людей.

Несколько девушек проносятся мимо меня к выходу, их голоса негромкие и обеспокоенные, а я, пошатываясь, иду в центр комнаты, пытаясь понять, откуда здесь столько света. Неужели весь потолок каким-то образом представляет собой сплошную световую панель?

— Ну, разве ты не конфетка?

Я смотрю на него, прекрасно понимая, что это не первый раз, когда кто-то говорит мне что-то подобное сегодня, но последний парень, который сказал это, заставил меня напрячься, но не испугал. Этот парень пугает. Как только встречаюсь с ним взглядом, понимаю, что ничего хорошего он для меня или кого-либо не придумал.

Я делаю шаг назад, как бы отстраняясь от него, а он делает шаг вперед в этом отвратительном танце, от которого мое сердце начинает колотиться еще сильнее. Похоже, он повторяет каждое мое движение, отчего чувствую одновременно насмешку с его стороны и испуг с моей, и мне интересно, что именно у него на уме.

— Не подходите, — говорю я, но что-то подсказывает, что мои слова не имеют значения для этого извращенца.

На его губах появляется угрожающая ухмылка.

— Зеленый свет в комнате означает, что можно делать все что угодно, — говорит он, продвигаясь ко мне еще на шаг, когда мое сердце перестает биться в груди,