Книга волшебных историй (сборник) - Ирина Ясина

В 1849 году Мария родила первенца Петра, умершего в детстве. Затем родились Варвара, Николай и Елизавета.

В имении Валериана и Марии Толстых часто бывали Афанасий Фет и Иван Тургенев. И хотя Мария Николаевна не отличалась женской красотой, но была обаятельной собеседницей. Она прекрасно играла на скрипке и фортепиано. С Тургеневым она познакомилась в 1854 году. Считалось, что он был влюблен в Марию Николаевну. Во всяком случае, он ценил ее «тонкий ум и художественное чутье». Именно ей он посвятил повесть «Фауст» и говорил, что характер героини Веры Ельцовой, не любившей стихов, он заимствовал от Марии Николаевны, которая тоже не любила стихов. Тургенев писал Анненкову о сестре Льва Толстого: «…сестра его одно из привлекательнейших существ, какие мне только удавалось встретить! Мила, умна, проста, – глаз бы не отвел… На старости лет я едва ли не влюбился. Давно не встречал столько грации, такого трогательного обаяния…» Сохранилось 16 писем Ивана Тургенева к Марии Николаевне и ее мужу, с которым его связывало увлечение охотой.

Мария любила своего мужа, но, как все Толстые, обладала гордым независимым характером. Она была оскорблена, узнав о многочисленных любовных похождениях Валериана. В этом ее судьба предваряла образ другой героини еще не написанного романа «Анна Каренина» – Долли Облонской. Только в реальности всё было гораздо хуже, чем в романе «Анна Каренина».

Мы порой идеализируем образ жизни дворянства того времени. Во многом это происходит благодаря Толстому с его «Войной и миром» и «Анной Карениной», да еще и в отфильтрованном кинематографическом исполнении. Поместный дворянин представляется в образе замечательного Константина Левина, а городской развратник, в виде милейшего Стивы Облонского. Но Толстой знал и другие образы, описать которые не поднималась его рука. Он хорошо знал о жизни своего троюродного брата, мужа своей родной сестры Валериана Толстого. Вместе с Валерианом они нередко охотились, а когда молодой Толстой поехал служить на Кавказ, именно Валериан стал временным управляющим имением Ясная Поляна. Однако его распущенный образ жизни в Покровском не был секретом для Толстых. Свояченица Льва Толстого, родная сестра Софьи Андреевны Татьяна Андреевна Кузминская в 1924 году писала литературоведу Цявловскому, готовившему к изданию ее мемуары: «Муж Марии Николаевны был невозможен. Он изменял ей даже с домашними кормилицами, горничными и пр. На чердаке в Покровском найдены были скелетца один-два новорожденных».

В 1857 году Мария Толстая оставила своего мужа. «Я не хочу быть старшей султаншей в вашем гареме», – заявила она. Брат Лев в это время находился в Баден-Бадене. Играл в рулетку, проигрываясь в прах и занимая деньги у Тургенева. Однако известие о разводе сестры, по его же словам из дневника, буквально «задушило» его. Он слишком любил свою сестру и отлично понимал, каково это, молодой женщине остаться разведенной, да еще и с тремя детьми.

Вспомним, как уговаривала Анна Каренина возмущенную изменами Стивы Долли не разводиться с мужем.

Добровольно оставившая своего мужа молодая женщина в то время становилась изгоем в светском обществе. Она выпадала из своего круга общения, ее некому было поддержать, кроме родных. Толстой бросил всё и помчался в Россию спасать сестру. Он снял в Москве дом, где поселился вместе с Марией и ее детьми. Но на этом ее злоключения не кончились. С детьми она уехала на юг Франции в курортный город Гиер, где лечился другой ее брат, Николай Толстой, смертельно больной туберкулезом. Здесь в сентябре 1860 года он и умер. После его смерти она еще острее почувствовала одиночество, но нашла утешение в помощи таким же одиноким больным людям, приехавшим на лечение, как и ее брат. Слабая, болезненная, сама имеющая склонность к туберкулезу, она посещала их, стараясь помочь им.

Затем, оставив детей с горничной, она вынуждена была поехать на лечение водами в Экс-ле-Бен. Здесь она познакомилась со шведом Гектором де Кленом, моряком, простудившимся в плавании, заболевшим ревматизмом и приехавшим лечиться. Клен был красивым, но болезненным, – всегда ходил в теплых башмаках и с палкой. Вскоре их дружба перешла в страстную любовь. Три зимы они провели в Алжире. 8 сентября 1863 года в Женеве у Марии Николаевны родилась незаконнорожденная дочь Елена. Она написала об этом братьям, которые были потрясены случившимся. Лев Николаевич начал вести переговоры о ее разводе с мужем, который дал свое согласие. Но сама Мария Николаевна не дала разводу дальнейшего хода, мало надеясь на счастье с Кленом, – его родственники были против их брака. В письме к тетеньке Татьяне Александровне 28 января 1864 года она пишет: «Надо предаться воле Божией…»

Старший брат Сергей Николаевич в апреле 1864 года увез ее с двумя дочерьми в Россию. Сына Николая Валериановича она оставила в женевском пансионе, маленькую Елену, крестным отцом которой стал Сергей Николаевич и дал ей свое отчество, поручила кормилице. Мария Николаевна поселилась в Пирогове, где жил Сергей Николаевич, но часто бывая у брата Льва Николаевича в Ясной Поляне со старшими дочерьми. Дядя Лев Николаевич шутливо называл их «зефиротами». Однажды та самая монахиня Мария Герасимовна перед их приездом из-за границы видела сон: «Из чужих краев прилетели необыкновенные птицы, которых зовут „зефиротами“».

Рождество 1865 года Мария Николаевна с дочерьми проводила в Ясной Поляне. Здесь с ней произошел случай, о котором пишет Татьяна Кузминская: «Мы были заняты приготовлением костюмов, чтобы вечером явиться ряжеными. Как сейчас помню, Мария Николаевна стояла в комнате Татьяны Александровны. Опершись ногой на стул, что-то наскоро зашивала, когда вдруг она обернулась ко мне и к дочерям своим, которые находились позади ее, и громким, сердитым голосом спросила: „Кто ударил меня по плечу?“ Мы с удивлением отвечали, что никто даже и не подходил к ней. Мария Николаевна не поверила нам. „Какие глупые шутки!“ – сказала она».

Впоследствии оказалось, что это был день и час смерти Валериана Петровича. После его смерти Мария Николаевна переехала жить в Покровское, серьезно занялась хозяйством. Дети подрастали. В 1871 году ее дочь Елизавета Валериановна вышла замуж за князя Леонида Дмитриевича Оболенского. Спустя четверть века их сын, Николай Леонидович Оболенский, станет мужем любимой дочери Льва Толстого – Марии Львовны. Таким образом, зятем Толстого станет его внучатый племянник. Так причудливо переплетались родственные связи дворянских семей того времени…

После замужества обеих законных дочерей Мария Николаевна часто ездила за границу. Бывала она и на могиле брата Николая Николаевича. В 1873 году умер Клен. За несколько месяцев до его смерти они случайно встретились за границей. Какой была эта встреча, неизвестно, но Мария Николаевна потом говорила, что узнала от Клена, что он писал ей, но она этих писем не получала. Она тяжело переживала смерть любимого человека и всерьез начала думать о самоубийстве. Тогда-то и появилось ее письмо к брату Льву, навеянное смертью де Клена и чтением «Анны Карениной»: «Боже, если бы знали все Анны Каренины, что их ожидает, как бы они бежали от минутных наслаждений, потому что все то, что незаконно, никогда не может быть счастием…»

С этого момента в нравственной жизни Марии Николаевны наступает перелом. Она начинает осуждать не мужа, но себя. Она совершила, по ее мнению, греховный поступок. Вместо того, чтобы безропотно нести свой крест до конца, она оставила мужа и тем самым обрекла себя на череду дальнейших грехопадений.

Вернувшись в Россию с Еленой, уже сознательной девочкой, воспитанной по-европейски и плохо говорившей по-русски, Мария Николаевна первое время боялась при людях признавать ее своей дочерью и выдавала за свою воспитанницу. Братья Сергей и Лев этого не понимали, они открыто называли ее своей племянницей. В результате отношения дочери и матери оказались непростыми. Елена рано ушла от матери, жила самостоятельно и вышла замуж за юриста, судебного чиновника в Воронеже, а затем в Новочеркасске – Ивана Васильевича Денисенко. Именно к ним, к Денисенкам, направлялся Лев Толстой, когда бежал из Ясной Поляны в октябре-ноябре 1910 года.

После личных драм с Валерианом и де Кленом Мария Николаевна встала на путь монашества. Но это случилось не сразу. Сначала поселилась в Белевском женском монастыре Тульской губернии, откуда писала брату Льву:

«Ты ведь, конечно, интересуешься моей внутренней, душевной жизнью, а не тем, как я устроилась, и хочешь знать, нашла ли я себе то, чего искала, то есть удовлетворения нравственного и спокойствия душевного и т. д. А вот это-то и трудно мне тебе объяснить, именно тебе: ведь если я скажу, что не нашла (это уж слишком скоро), а надеюсь найти, что мне нужно, то надо объяснить, каким путем и почему именно здесь, а не в ином каком месте. Ты же ничего этого не признаешь, но ты ведь признаешь, что нужно отречение от всего пустого, суетного, лишнего, что нужно работать над собой, чтоб исправить свои недостатки, побороть слабости, достичь смирения, бесстрастия, т. е. возможного равнодушия ко всему, что может нарушить мир душевный.