(Не)идеальная девочка - Настя Мирная

между нашими губами остаётся всего один вдох. Впитываю его ментолово-табачное дыхание.

— Настяяя! — Викин крик режет не только пространство, но и то странное притяжение, что держало меня в руках Северова.

В один прыжок отказываюсь на расстоянии вытянутой руки и начинаю понимать то, что только что почти произошло.

Он меня чуть не поцеловал!

А я этого хотела!

Почему-то перед глазами сразу встают образы родителей, которые отчаянно качают головами и забрасывают укорами:

— Что ты же ты делаешь, Настя? Разве так можно? — слышится строгий голос отца.

— У тебя же жених есть. Как ты можешь так с ним поступать? И с нами тоже? — доносится мамино разочарование.

Зло трясу головой в попытке избавиться от зудящих замечаний.

Артём делает шаг в мою сторону, и тут меня прорывает.

— Не подходи ко мне! Не прикасайся! Не приближайся! Никогда, блядь, не приближайся ко мне! Слышишь?! Держись от меня как можно дальше! — ору, захлёбываясь паникой.

— Окей. — обрубает коротко.

Делает глубокий вдох, сжимает руки в кулаки и, повернувшись, идёт к выходу.

Окей?

Его силуэт расплывается перед глазами из-за непролитых слёз. Жгучая обида давит на грудь. В горле становится ком, который никак не удаётся протолкнуть.

— Всё равно ты проиграла эту войну, идеальная девочка. — доносится его голос.

И тут меня взрывает. Я залетаю в туалет и раздаюсь рыданиями. Кусаю ребро ладони, чтобы никто не услышал.

Да, я проиграла!

Закусываю губы до металлического привкуса крови во рту.

Успокоиться удаётся только к началу следующей пары. Звоню Кириллу.

— Можешь меня забрать? — спрашиваю дрожащими интонациями, едва поднимает трубку.

— Сейчас? — выбивает обеспокоенно.

— Да.

— Что-то случилось? У тебя же ещё одна пара?

— Отменилась. — вру.

— Настя, что происходит? — голос Кира звучит взволнованно.

— Северов достал! — выдаю это и тут же жалею.

Не понимаю, как вырвалось. Кир уже давно в курсе, что у меня "тёрки" с этим парнем. Если после академии я прихожу злая или расстроенная, то дело всегда в нём.

Раньше отмахивалась, отмазки придумывала. А потом объяснила, что он постоянно цепляет меня и из себя выводит. Кирилл даже "пообщаться" с ним собирался, но я сказала, что и сама нормально справляюсь.

Теперь на вопросы "ты чего злая?" или "что с настроением?" ответ всегда один — Северов.

— Буду через 15 минут.

Быстро переодеваюсь, хватаю свои вещи и через четверть часа уже целую своего жениха прямо на глазах у Артёма, размазывая по подъездной дорожке своё сердце.

Глава 4

Ревность сама по себе дерьмовое чувство. Но становится хуже, если не имеешь на неё права.

— И чё это за херня такая была? — рубит вопросом Тоха.

— Какая? — бросаю якобы в удивлении, таща брови вверх и выпуская в воздух сигаретный дым.

— Ты нашу идеалку на ринге практически, блядь, трахнул. Ещё бы минута, и ты бы шмотки с неё стягивать начал. — бомбит друг.

— Хуйня. Забей. Давно не трахался, а у неё в этих лосинах задница просто отпад. — выдаю с ухмылкой. — И она так ей ёрзала, когда сверху сидела, что эрекция случилась раньше реакции.

Не в лосинах, сука, дело! В ней! В этой идеальной девочке, на которую у меня нет прав. Но почему?.. Почему, мать вашу, я хочу именно её, но не позволяю себе даже лишнего слова ей ляпнуть, хотя со всеми остальными никаких проблем нет?

— А разве не ты её занудной ботаничкой называл и говорил, что лучше вздрочнуть, чем эту ледяную принцесску доморощенную трахать? — бурчит Антон, кося на меня взгляд.

— Да захлопнись ты уже, Тоха! — рявкаю, начиная откровенно закипать.

"Не приближайся! Никогда, блядь, ко мне не приближайся!"

Эти слова мне череп на хрен разрывают. За грудиной в тот момент так хреначило, что казалось, грудак пробьёт. Пиздец полный. Она же, блядь, текла подо мной. Опыта достаточно, чтобы понять, когда девчонка заводится. Когда услышал, как Настя стонет, чуть в трусы не спустил. У меня от неё крышу к чертям срывает. Кажись, мне срочно нужен перепих. С кем угодно.

Выцепляю глазами Волчинскую и, бросив в урну окурок, выдвигаюсь в её сторону.

— Привет. — хриплю, вжимаясь твёрдым членом в её ягодицы и обвиваю руками под грудью.

Четвёртый размер и сочная задница сейчас как раз то, что мне нужно. Надо срочно выбросить из головы идеальную девочку с её идеальной небольшой грудью с острыми сосками, которые так натягивали ткань её спортивного лифона, что казалось, сейчас наружу пробьются.

Блядь, почему я так хочу именно её, когда кругом столько девок, которые без раздумий запрыгнут в мою койку?

— Привет, Артём. — приветствует слащаво, сильнее вжимая задницу мне в пах.

Да, то, что надо, чтобы не думать об идеально округлых бёдрах, в которые я вдавливался на ринге.

"Никогда не приближайся!"

И не собирался, блядь, пока утром в коридоре она не обернулась. Что-то в её глазах дало жёлтый свет. Не зелёный, нет, только жёлтый, но на трене я выжал педаль газа.

Долбоёб хренов.

Знал же, что она ещё не готова, но, сука, не сдержался. Стоило ей провести розовым язычком по пухлым губам и всё, крыша едет неспеша. Хотя моя рванула со свистом, проскрёбом и пошла юзом.

— Куда спешишь, малышка? — выдаю необходимую нежность, чтобы отыметь её прям в машине.

Так ломаться не будет. Обычно времени трачу немного больше, но за то без этой романтической пошлятины. От всех этих словечек выворачивает на хрен.

— Домой. — высекает хрипло, продолжая тереться задницей о готовый взорваться член.

— А как же пара? — спрашиваю на кой-то чёрт. Похер же.

— Надо красоту навести перед вечеринкой. — поворачивается, облизывая губы.

И тут я замечаю опухший нос и расползающийся вокруг синяк.

— С лицом чего? — выбиваю сипло.

Видеть всегда наприпараденую Волчинскую с "финишем" — тот ещё шок.

— Дура эта ненормальная свихнулась. Набросилась, как собака бешеная! — возмущается, а сама уже наяривает мне член через ткань джинсов.

— Кто? — спрашиваю с хрипом.

Не понимаю, откуда это берётся, но, кажется, ответ я уже знаю.

— Идеалка эта долбанутая. Миронова. — практически визжит от возмущения. — Но ты же меня защитишь от неё? — голос девки становится приторно-сладким, и она начинает тереться об меня сиськами и прижиматься всем телом.

Вот только желание её трахать у меня отпадает сразу.

Хватаю за запястья и рывком отдираю от себя. Смотрю прямо в глаза и рычу:

— Что ты ей сделала?

— Я сделала?! Это она на меня набросилась! — начинает верещать и выдираться. — Отпусти, Артём, ты мне больно делаешь!

— Что? Ты? Сделала? Насте? — чеканю по слогам и прибиваю её таким взглядом, что девка тут же