Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга пятая - Владимир Колотенко

– А как же красота?

Если взять и вдруг незаметно уйти, думал я. Никто же не хватится. Какое-то недолгое время, мир, конечно, повздыхает, поахает… Но через неделю-другую о тебе никто не вспомнит. Жернова жизни перемелют и эту новость, из памяти мира выпадут все сведения о каком-то строителе, каменщике, строившем какую-то там Пирамиду (Новую Вавилонскую башню?), чтобы добраться до Неба…

– Красота в совершенстве. Бог творит ее из хаоса мироздания, и если ты совершенен, и у тебя есть глаза, чтобы видеть, ты обязательно увидишь ее. И никогда не разрушишь.

Нельзя уходить! Даже те минуты абсолютной прострации, которая наступает после жуткого напряжения, жадного поиска выхода из тупика, даже такие минуты приносят мне удовлетворение. C’est la vie! (Такова жизнь, – фр.). Ведь плодотворно только чрезмерное…

Выдохся, я просто выдохся…

– Чем же ты теперь занимаешься? – спрашивает Лена.

И, конечно же, потерпел неудачу!

– Теперь, – говорю я, – я кошу здесь в скверах траву, и моим ежедневным неотложным занятием является забота о чистоте. Скверов, улиц, мыслей и душ…

Я поймал себя на мысли, что, боясь признаться себе, всегда готовил смелый путь к бегству.

– Господи! Я так счастлив! Мой геном абсолютно реализован. И что может быть лучше запаха скошенных трав?..

Бежать? Но куда?! Нет! Нельзя уходить!

Лена тоже согласна – нельзя уходить:

– А как же твоя империя?!

Собственно, я не помню, как все произошло. Это ведь само собой разумеется: мы – пара! Мы просто лежим рядом, Лена курит, я вижу, как сизый дымок вьется от ее сигареты…

Вдруг мы узнаем: мы – пара… Вдруг оказалось, что совершенно не зная друг друга, мы стали приобретать новые знания друг о друге, которые по силе своих впечатлений, затмили все до сих пор существующие наши знания друг о друге. И это приобретение было сладостно-прекрасным!

– Обещаешь? – спрашивает Лена.

– Что?

– Что напишешь?

– Ага… Напишу-напишу… И будь что будет.

– Что ты имеешь в виду?

– Да так…

Вдруг я заметил: старею… Я мог бы перечислить тысячу признаков, обнаруженных в себе новых признаков, свидетельствующих о моих новых качествах, отнюдь не согласующихся с утверждением о том, что… Собственно, moi aujourd’hui et moi tantot, sommes bien deux (Я сегодняшний и я недавний – это уже двое, – франц.). А тем более, давний! И тем более, – в молодости! В старости, правда, есть и свои прелести, скажем, никуда не надо спешить, чего-то там не успеть и время от времени не смотреть на часы. Но никто не сможет убедить меня в том, что вечно спешащая, торопящаяся и не все успевающая безрассудная молодость уступает этой созерцающе-надменной и надутой старости…

Никто!

Когда я говорю об этом Жоре, он смеется:

– Да ты, мальчик мой, совсем юн!

– Говоришь Жоре, – спрашивает Лена, – он же пропал без вести.

– Жора не может пропасть, – говорю я, – даже без вести.

Я не понимаю его.

– Никогда не думай о старости, – говорит он, – живи вечным сегодня, сейчас! И заглядывай только в будущее. Во вчерашнем же дне выискивай блёстки счастья. Ты был там хоть в чем-нибудь счастлив?

Этот вопрос застает меня врасплох.

– Где? – спрашиваю я.

– В Караганде.

– Я стал плохо спать…

– Работай же! Работай тридцать шесть часов в сутки и будешь спать как сурок.

– Жор, опять ты за своё. В сутках 24 часа.

– У кого как…

А как же твои залысины, думаю я, как же твой белый пушок на голове?

– Плюнь на тело, – говорит Жора, заметив мое замешательство, живи духом. Только он животворит. На, хочешь?

Он достал из кармана бумажный белый пакетик.

– Что это? – спросил я.

– Фенаминчик… Помогает прекрасно!..

Я зачем-то ещё раз спросил его о нашем будущем. Жора молчал. Мы сидели в тени платана, Жора любовался парой каких-то южных птичек, попыхивая своей трубкой. Своим вопросом я прервал его мысли, он внимательно посмотрел на меня, выпустил облачко голубого дыма.

– Futura sunt in minibus deorum (Будущее в руках богов, – лат.), – тихо произнес он, – и мы не можем его изменить, как бы не старались. Мы можем его только испортить своими телодвижениями. Как думаешь?

Я только согласно кивнул.

– Не соглашайся так безнадежно и быстро, – подбодрил меня Жора, – с нами теперь ведь и Иисус, и Тина… Они – наши боги, так что будущее и в наших руках.

Я ещё верил Жоре.

И возлагал большие надежды на Тину – она сможет!..

Этот узел волос у неё на затылкеС беспомощной прядью на шееОн ее не сумеет найтиА она найтись не сумеет…

Ти, найтись сумей…

Найдись, а…

Сумей же…

А мне казалось, что Тина уже у меня в кулаке…

Как та синица…

Как перо Жар-птицы…

Глава 4

Конечно же, мы гордились своими достижениями!

– Ты посмотри, ты только взгляни на этого Эйни! – восхищалась Юлия. – Он же…

– Он не только лучше Македонского стреляет из лука, – сказала Инна, – он стометровку бежит за восемь секунд.

– Ровно?.. Ровно за восемь? – спросил Том, – это же рекорд…

– Ну, не ровно, – сказала Инна, – за восемь и семь, но эти семь десятых секунды ровным счетом ничего не значат.

Я не участвовал в этих разговорах, мне достаточно было это слышать.

– А Папа, – сказала Ната, – вы послушайте нашего Папу… Он же гений!

– Теперь он святой, – уточнила Инна.

– Его стихи уже вошли в школьную программу не только…

– Он выиграл почти все партии у Каспарова.

– И у машины, – сказала Ната, – машина сдалась…

– Машины не сдаются! – возразил Ушков.

И Ушков, и Ната, и Тамара, и даже Жора, думал я, кладя каждый по своему камню, строили, строили Новую Вавилонскую башню, торя дорогу в Небо. И Юра, и Том, и Тамара, и… Всех не перечислить!..

И Аня, и Аня!..

И Юля…

Надо всех помнить, всех до единого: Ната, Света, Жора, Юра, Алька, Тамара, Васька Тамаров, Лесик, Ушков, Маврин, Вит, Аленков, Ира, Ната, все Жорины Наты и Иры, и…

Архипов!..

Я никогда не забуду и… Нет – забуду. Забыть бы!..

Спасибо и Азе! Отдельное спасибо Азе! А Стас, Шут, Нана, Юта… Юленька! А..

– И ваш новый Иисус?..

– И Иисус, и Тина…

– И Тина… Ты так за неё ухватился! Да и Жора, и Жора… Что же, она так и не…

– Они… Все они…

Их худые лица с ввалившимися в черные глазницы глазами до сих пор…

Забыть бы!..

Я помню!..

Всех до единого!!! И Перемейчик? А как же?!! И Валерочка Ергинец со своими… И все эти Иуды… Как же без них-то?

Да и как такое забыть?!

Если просмотреть все Юлины кадры хроники и прослушать все ее записи, можно писать Новую историю.

– И я многое записала, – говорит Лена, – хочешь послушать?

Я мотаю головой – нет.

– Послушай, – говорит Лена, – разве нельзя было предусмотреть… Разве ваши железные Нострадамусы и Мессинги, ваши Кейси и Глобы не смогли вас предупредить, предсказать именно такой ход событий, разве. И Тина, и Тина!

– Стоп-стоп, – произношу я, – конечно, могли. И предсказывали, и предупреждали… И Тина, и Тина…

– А что Тина?

– Тина даже…

– Предупреждала?

– Ха! Попробуй остановить! Попробуй остановиться, когда тебе кажется, что у тебя в руке не только синица, но и тот самый журавль, да-да, и не только журавль – и Жар-птица, и борода Самого Бога! Ха! Мы ведь закусили удила! Мы пришпорили наших коней… О-о-о!.. У нас слезились глаза, мы были просто ослеплены небесным сиянием нашей Пирамиды, мы стремились, мчались, слетались на ее свет, как ночные мотыльки на пламя свечи…

– И сгорели…

– Мы переспешили… Перепрыгнули через эту пресловутую punctum no return – точку невозвращения… И назад пути уже не было…

– Н-да… Я вас понимаю, – говорит Лена, – вовремя остановиться – это не всякому по силам. Я давно хочу тебя вот о чем спросить… Мир гудом гудит. Вот и книжки всякие пишут, смотри…

Лена берет с полки книгу, показывает мне, я читаю: «Время России».

– Почему Пирамида не в России? Здесь и Третий, и Четвертый Рим, и…

– Здесь даже не Третий Мир. Не четвертый, не пятый и даже не семнадцатый! Это даже не мир – гоголевское скопище ублюдков и упырей… Молох…

– Да, но…

– И все же я еще надеюсь: скоро, совсем скоро мы выберемся и из этой передряги. Теперь мы с Тиной…

– Думаешь, она…

…возьмёт запястья в жёсткий плен,Скользнёт ладонями, как впервые,И брызнут алым на светлый пол,Разбитых роз лепестки живые…

– Уверен!

– Так что же во всем этом самое страшное? – спрашивает затем Лена.

– Самое страшное, – говорю я, – не знать под ногами земли.

И слышу голос Юлии: «Не давайте святого псам или свиньям…».

– Не убивайся ты так. Тебе надо отдохнуть, – говорит Лена, – едем в Турею?