Медведь, собаки и люди - Илья Морозов

ещё злее, чем уходил. Он не смог открыть ворота. Он вернулся в тот день, когда уже выпал первый снег. Одежда его была мокрая, грязная и рваная. Не снимая её, он вошёл в землянку и сел за стол. Нё подала ему жидкий суп из гороха с собачьей лапой, но Ава не притронулся к нему.

— Духи отвернулись от меня, — он стукнул кулаком по столу. — Они не открыли мне ворота.

Нё тяжело вздохнула и погладила Ава по плечу.

— Не страшно, Ава, у нас много собак, они плодятся сами по себе. Я собрала много гороха и высушила его. И я собрала много ягод: черники и брусники, они не дадут нам заболеть зимой. Так же я собрала несколько мешков кедровой паданки.

— Когда будет сильный мороз, я расставлю петли на зайцев, — добавил Кора. — А когда замерзнет река, можно попробовать ловить большую рыбу в прорубе.

— Зимой большая рыба уходит на дно и зарывается в ил, — отмахнулся Ава. — Ты дожил почти до двух десятков лет, но остался глупым, словно только научился говорить.

— Почему духи не послушали тебя? — спросил я наивно. — Наверное, ты не такой великий шаман, как Урго Бэр?

— Замолчи, Кхай, — шикнула на меня Нё. — Ты ничего не понимаешь.

Ава посмотрел на меня и улыбнулся. В глазах его загорелся страшный огонь.

— Ты прав, Кхай, — он потрепал меня по голове. — Я не такой великий шаман, как Урго Бэр. Я гораздо более великий шаман, чем Урго Бэр. Знаешь почему?

Ава по очереди внимательно посмотрел на всех.

— Потому что я пойду в лес, найду там Главного Медведя и убью его, — Ава задрал подбородок повыше. — Тогда я стану хозяином леса и у меня будет много мяса, рыбы и всего прочего.

— Разве можно убить Главного Медведя? — засомневалась Нё. — Это нехорошо.

— Он обидел меня! — прикрикнул Ава. — Он не даёт мне большого зверя, чтобы есть его зимой. Я накажу его и сам займу его место. Это никчемный хозяин леса!

— Я хочу пойти с тобой, Ава, — попросился Кора. — Не хочу сторожить наш дом, когда моя жена и дочь голодны.

— Ты? — Ава засмеялся. — Ты останешься здесь. У тебя ранена рука, поэтому ты плохой охотник. Ты ничем не поможешь мне в битве с Главным Медведем, я одолею его сам! Оставайся и нянькайся с Уджугэ Эши, как женщина.

Кора нахмурил брови, его ноздри стали широкими, но он ничего не ответил отцу. Нё взяла его под руку. Ава подошёл к люльке Уджугэ Эши. Она посмотрела на своего дедушку и улыбнулась. Наверное, её рассмешила лохматая волчья шапка.

— Когда я вернусь, Уджугэ Эши не будет плакать, — Ава не улыбался внучке в ответ. — Сделайте так, чтобы она больше не плакала, иначе я выброшу её в холодную реку или сожгу в огне. Мне надоело слушать, как она плачет.

Ава ушёл в лес на тридцать дней и тридцать ночей. Каждый из этих дней шёл сильный снег крупными хлопьями, он ложился сугробами в человеческий рост, а каждую из этих ночей ударял сильный мороз, такой, что волки в тайге выли от холода, а белки не вылезали из своих дупел.

Он не взял с собой ни еды, ни лыж, ни собаки. Ава шёл в тайгу напролом, заглядывая за каждое дерево и под каждый пень. Он залезал на самую высокую сосну, чтобы оттуда увидеть, где живёт Главный Медведь. Он руками рыл сугробы, в поисках его берлоги. Но никого не находил. Следы за ним тут же заметала вьюга, поэтому он не знал пути назад. Он видел, как большой белый медведь следит за ним со спины, но как только Ава поворачивался, медведь прятался и словно исчезал. Ночами, задремав в большом дупле, он чувствовал его тёплое дыхание, но, когда открывал глаза, никого рядом не было.

Мы ждали возвращения Ава и не знали, жив ли он, не разодрали ли его дикие звери, не замело ли его снегом, не заблудился ли он. Мы убивали и варили собак одну за другой, и ели их. Кора поймал в петлю двух зайцев и тетерева, это немного разнообразило наши обеды. Нё топила печь, не давая огню погаснуть ни на минуту, и всё пыталась убаюкать Уджугэ Эши, но та плакала без перерыва. Иногда я кривил перед ней лицо или показывал ей язык, и тогда она улыбалась, но только на миг, а потом вновь плакала. Нё разжёвывала горох, заматывала его в платок и давала Уджугэ Эши, как соску.

Ава вернулся однажды рано утром, едва занялась заря. Он тяжело ступал по сугробам, а на его бороде и усах настыло столько льда, что всю голову тянуло вниз.

Я первым его увидел и закричал:

— Ава, ты вернулся! Ты победил Главного Медведя? Но где же он тогда? — я озадачено почесал затылок. — Он был такой большой, что ты не смог его дотащить, да, Ава?

Ава не говоря ни слова прошёл мимо меня и сел в землянке у печи. Когда он снял шапку, мы увидели, как он поседел и похудел. Никто не решался начать разговор. Только когда Ава отогрелся, и его усы и борода оттаяли, он медленно, будто пробовал слова на вкус, заговорил.

— Я долго искал его по всему лесу, но так и не нашёл, — тихо говорил Ава. — Я видел оленя, лису и стаю волков, и они не тронули меня, надо мной летали совы, поползни и свиристели, но я так и не нашёл Главного Медведя.

— Что это значит, Ава? — нетерпеливо спросил Кора.

— Это значит, что он испугался меня и убежал. Главный Медведь — трус. Я прогнал его. Он оставил лес, и теперь я в нём главный! Он больше не придёт.

— Это хорошо, — сказала Нё, но сказала она это так, будто это было нехорошо.

— Но, Ава, ты ничего не принёс из леса, — удивился я. — Ни мяса, ни рыбы. Нам всё ещё нечего есть.

Ава снял шапку и устало потёр лоб пальцами.

— Я сейчас лягу спать. А ты, Нё, разбуди меня, когда сядет солнце. А ты, Кора, наточи копьё и приготовь больше стрел. Ночью я пойду за большой лес, и ты пойдёшь со мной. Мы вместе пойдём к побелевшим людям и заберём у них еду. Они плохие воины и даже такой плохой охотник, как ты, с раненой рукой справится с ними.

Кора молча кивнул.

— А как если они не захотят отдавать еду? — спросила Нё. — Может, безопаснее будет обменять их еду на что-нибудь? Мы могли бы отдать им