Космический «Колпак» - Валерий Анисимов

— Все верно.

— Тогда продолжим. Поговорим о пассиве. Первое: оружие есть, но видеокассета о его испытаниях похищена. Похищен и автор открытия. Кем неизвестно. Второе: работы, хоть и близятся к завершению, но еще не закончены. Третье: нерешенной осталась проблема «пост-радиации». — Хьюз остановился на мгновение. Оглядел присутствующих и закончил: — С этим багажом мы должны решить, какие действия необходимо предпринять. Прошу высказываться.

Советник взглянул на адмирала. Он был убежден — того не придется упрашивать.

Адмирал начал говорить:

— В создавшейся ситуации необходимо ускорить производство работ, связанных с запуском специального спутника, произвести отвод наших кораблей из вод, граничащих с известным нам континентом, передислоцировать войска, находящиеся в различных зонах земного шара, к зонам будущих военных действий. И… ждать «часа пик».

— Когда он наступит, — к удивлению Хьюза проснулся главнокомандующий военно-воздушными силами, — надо будет массированным ударом с воздуха усыпить бдительность стран Африки, Ближнего Востока и Азии. В нашем арсенале достаточно неядерного оружия огромной разрушительной силы, чтобы заставить народы этих континентов думать о собственных нуждах и проблемах. Язык войны должен быть гибким языком. Разговаривать с противником нужно на том уровне, на котором он находится в своем развитии. Но, — главнокомандующий улыбнулся, наш уровень необходимо держать «чуть-чуть» выше.

«Еще один теоретик, — подумал советник, глядя на тяжелую челюсть и массивные кулаки главнокомандующего военно-воздушными силами. — Если и третий скажет что-либо подобное, вопрос нашей победы будет решен уже в следующую минуту».

— Ваше мнение? — обратился он к главнокомандующему сухопутными войсками.

— Я предпочитаю тихие войны, — ответил ему сухощавый старичок, жилистый и сморщенный, который, казалось, по ошибке забрался в чужой мундир и сейчас не знал, что в нем делать, поминутно вытягивая и убирая обратно в воротник худую шею с торчащим кадыком. — Зачем гонять по морским волнам корабли, начинять воздух напалмом и сорить кассетными бомбами? Чем больше шума, тем значительнее разрушения. А чем больше ущерб, тем меньше прибыль. Это экономика. Но она тоже ведет свою партию в нашем хоре.

— Да вы поэт! — заметил Хьюз.

— Поэт, — утвердительно дернулся кадык главнокомандующего. — Особенно, когда имею дело с материальными ценностями: домами, заводами, фабриками. Какую цель мы ставим перед собой? Объяснить миру, что время бесконтрольности для него прошло. Взамен аморфного образования из множества государств требуется стать одной большой, не имеющей границ страной. Поэтому я не вижу необходимости рушить, кромсать, уничтожать свое собственное, в конечном итоге, хозяйство. Надо быть просвещенными гуманистами. Итог для противной стороны все равно один — смерть! Какими бы средствами ни велись военные действия. Так отдадим должное гению погибших народов: сохраним созданные ими ценности.

— Что конкретно вы предлагаете?

— Не устраивать фейерверков над планетой. А спокойно — в «час пик» газом, газом, газом… По-моему, тут даже не может возникать ни вопросов, ни возражений. Специальные команды «санитаров» очистят освобожденные пространства от трупов, ветер развеет незримые химические соединения, лишив их смертельной концентрации, и целые страны, континенты станут свободными для нашей предпринимательской деятельности. Мы не могли этого сделать до сих пор, имея в мире сильного «неэкранированного» противника. Но теперь-то, когда в наших руках такое мощное оружие, кто мешает нам провести акцию очищения планеты от лишних ртов, занятых в основном бродяжничеством и попрошайничеством? В мире будущего должен жить сильный и деловой человек.

— Вы были очень убедительны, — произнес Хьюз. — На меня особое впечатление произвело ваше последнее замечание.

И, обращаясь к главнокомандующим тремя родами войск, советник закончил:

— Благодарю вас за участие в совещании.

Главнокомандующим не надо было объяснять, что делать дальше. Они дружно поднялись со своих мест, развернулись и направились к выходу из кабинета.

Когда захлопнулась дверь за последним из них, Хьюз повернулся к двум оставшимся собеседникам.

— Так что, господа, есть ли у нас поименный список похитителей Садлера?

— Нет, — ответил генерал.

— Если появится, сообщите мне об этом. И не стесняйтесь беспокоить меня, даже если будете в этот момент находиться в кровати любовницы.

— Я женат, мистер Хьюз, и у меня взрослая замужняя дочь.

— Кстати, о дочери. Насколько мне известно, ее мужем является упомянутый вами журналист. Смит Бартон, не так ли? Он был на просмотре.

— Его специально включили в список, — поспешил напомнить генерал.

— Да, — отмахнулся Хьюз — Но речь не об этом. Он хорошо понял изменившуюся ситуацию?

— Мы имели с ним серьезную беседу. Я запретил ему где-либо упоминать о происшедшем. Да он вряд ли помнит что-нибудь существенное: сидел, потом потерял сознание… Ведь он находился в том же состоянии, что и все остальные в зале.

— А он не стал вследствие этого более разговорчивым, чем того требует сложившаяся ситуация?

— Смит — журналист и привык больше спрашивать.

— Что ж, это хорошее качество, — заметил советник. — Расстанемся на некоторое время. Я буду ждать от вас сообщений.

Советник дождался, когда замкнется узенькая щелочка в проеме, и после этого повернулся к начальнику разведслужбы. Сказал ему доверительно:

— Не знаю, почему, но мне очень хотелось бы знать подробности жизни только что покинувшего нас генерала. Так, на всякий случай. У меня нет сомнений в его лояльности правительству и верности офицерскому слову, но не люблю, когда в таком возрасте кичатся супружеской верностью.

Начальник разведслужбы понимающе улыбнулся. Спросил:

— Вы не доверяете генералу?

— Я уже сказал, что не сомневаюсь в его порядочности. Но… что-то мешает мне верить ему до конца.

Хьюз наклонил свою огромную голову со срезанным природой подбородком и оглядел ссутулившегося начальника разведслужбы.

— Вы хотели бы подняться по службе еще выше?

— Извините, мистер Хьюз, но это странный вопрос.

— Странного в нем ничего нет. А вот следующий мой вопрос, действительно, может показаться странным… Вы не могли бы установить постоянное наблюдение за. генералом?

— Конечно, могу. У меня для этого достаточно людей.

— А средств?

— Отпущенных правительством? Или выделяемых частными предпринимателями?