Я – фанат - Айваз Маннанов

Выезда

На фанатском сленге так и произносится – «выезда», с ударением на последний слог. Выездам в фанатской среде отведена важная роль: их число зачастую определяет «лэвел» фана и его серьезность. Любой фирмач обязан бывать на выездах, и чем больше, тем лучше.

Следует помнить, что российская практика выездов среди фанатов в корне отличается от западной. В Европе за пару часов можно добраться до другой страны, пользуясь комфортным транспортом. Поскольку уровень жизни здесь достаточно высок, то нередко на места дислокации фаны отправляются на собственных автомобилях. Часто выезд для них – это приятная прогулка в компании друзей.

В России все иначе. Фанаты стоически преодолевают огромные расстояния от одного города к другому, иногда за раз проезжая пару-тройку тысяч километров. В свое время стали широко известны трое фанатов петербургского «Зенита», поехавшие на гостевой матч своего клуба во Владивосток. Ради этого они проехали практически через всю Россию, начав свой путь на северо-западе страны и завершив его на юго-востоке.

Нередко путешествовать приходится в экстремальных условиях, не считая заблеванных вагонов российских железных дорог. К тому же адреналина добавляет вынужденная необходимость ехать бесплатно по причине отсутствия достаточных денежных средств. Особенно передвижение подобным способом популярно на междугородных маршрутах с небольшими расстояниями, которые можно преодолеть на электричках и «собаках».

Что же происходит дальше? Выездные прибывают в город, где проходит матч. Следует быть готовым к тому, что в любой момент могут наброситься местные, особенно если приезжает московский моб. Местные стражи правопорядка не откажут себе в удовольствии лишний раз проучить приезжих саппортеров и продемонстрировать свое превосходство в качестве хозяев. С случае драки во всем обвинят приезжих фанатов.

Выезда в азиатскую часть – это двойной экстрим. Хорошо еще, что большая часть российских футбольных клубов обретается в западной части страны, которая простирается до Уральских гор, разделяющих бескрайние просторы России на Европу и Азию.

Таким образом, в России выезд оборачивается форменным экстримом. Это тяжелое, неблагодарное, а зачастую и вовсе опасное мероприятие.

Зная всю специфику практики выездов, все трудности и неоднозначность этого пути в России, с полной уверенностью можно сказать, что по сложности одна выездная акция на территории бывшего СССР сравнится разве что с парой-тройкой десятков выездов в Европе. Фанаты с Запада, изредка приезжавшие к нашим «по обмену опытом», в этом убеждались не раз.

Любопытная история произошла в 2006 году, когда небольшой моб московских армейцев планировал свозить с собой на три акции парней из Англии, фирмачей старой закалки. На первом выезде драки не было, зато в Казани москвичей отоварили по полной – причем произошло это прямо на вокзале столицы Татарстана. Самое интересное, что на фанатов прыгнули люди, никакого отношения к футболу не имевшие, – обыкновенная казанская бригада, орудовавшая на вокзале. На третий выезд парни из Англии не поехали, предпочтя слинять домой. В конце концов, какой-нибудь Бирмингем – это вам не суровая Казань.

Для российских фанатов, поездивших по стране, зарубежный выезд уже не страшен. Как-то в 1992 году около входа на стадион «Ноу Камп» на немногочисленных фанов московского ЦСКА набросились парни из хваленой «Boixos Nois» – самой известной фирмы «Барселоны». Надо сказать, что атаку проводил хардкор «Boixos Nois», бойцы которого на европейских ристалищах съели не одну собаку. Несмотря на то что больше половины фанатов ЦСКА были кузьмичами, армейцы, прижатые к бетонным парапетам стадиона, в течение пяти минут сдерживали атаки обезумевших каталонцев. В конце концов местная полиция отогнала барселонских траблмейкеров. Когда я спросил одного из «коней», как ему показались фанаты «Барсы», он ответил, махнув рукой: «Да… Ничего особенного. У нас в стране и похлеще можно огрести, если вечерком решишь прогуляться». И, улыбнувшись, многозначительно добавил: «Да мне-то что… Я же на рынке работаю…»

Поэтому неудивительно, что в фанатском течении России идеологическая роль практики выездов велика, как нигде в мире.

В некоторых литературных экзерсисах на тему фанатского движения, за которые берутся обычно люди чрезвычайно далекие от футбола, европейские выезда романтизированы и значимость российских акций неоправданно принижена. Поверьте, это не так. Ничего нет тяжелее выезда в России.

Самый первый выезд

В 1977 году фанаты московского «Спартака» совершили первый организованный выезд в истории футбольного фанатизма СССР – они поехали на гостевой матч с минским «Динамо». Газета «Вечерняя Москва» от 10 июля 1977 года одобрительно отозвалась об этой акции: «Как важна была для команды, проводящей матч на первенство страны, поддержка зрителей! У „Спартака“ есть верные и преданные поклонники, которые своими аплодисментами вдохновляют игроков, придают им уверенность и, если хотите, в какой-то мере дополнительные силы».

Спартаковцы арендовали «Икарус», заплатив за него шестьсот рублей, и выехали из Москвы от станции метро «Ждановская». Провожающих было более двухсот человек. Прибывшие в Минск ранним утром москвичи пугали местных жителей фанатской раскраской, флагштоками, торчащими из окон автобуса, и культовым зарядом «В Союзе нет еще пока команды лучше „Спартака“»!

Естественно, в ту пору силовые хулиганские акции в СССР были немыслимым делом, поэтому спартачи ограничились прогулкой по городу и купанием в Комсомольском озере в центре Минска.

Несмотря на проигрыш со счетом 0:1, впечатления от первого выезда у спартаковцев остались самые положительные. После матча к болельщикам подошел Николай Петрович Старостин – легендарная личность для любого саппортера красно-белых – и с полчаса общался с москвичами.

Ночью фанаты несанкционированно просочились на стадион, сняли с флагштока спартаковский стяг на память и срезали сетку ворот.

В Москву они уезжали уже в несколько ином численном составе. В столицу СССР были захвачены пятеро местных представительниц прекрасного пола наилегчайшего поведения.

Легендарные выезда

В России неоднозначно относятся к США. Это давно началось, еще в эпоху противостояния сверхдержав, когда Штаты и Большая Красная Угроза разделили мир на две сферы влияния – соответственно «демократическую» (специально беру термин в кавычки, потому что после событий в Югославии и Ираке к американской экспансии можно относиться только так) и коммунистическую.

После падения «Русского Медведя» и осквернения его трупа отношение к американцам не изменилось. Изменились лишь названия. Раньше их называли «америкосы» и «янки», а теперь это сменилось на более презрительное – «пиндосы». Когда американские бомбардировщики сравнивали Югославию с землей, в России это вызвало бурную реакцию. А когда московский ЦСКА отправился на еврокубковый матч к белградскому «Партизану», «кони» не испытывали никакой вражды и ненависти к сопернику. Журналист Сергей Аляев был в составе многочисленной пишущей братии, полетевшей в Сербию.

«Меня поразила обстановка в самолете, – рассказывает он. – Не было ощущения, что мы летим на встречу с врагами, потому что они противостоят нашему клубу. Наоборот, все ребята очень тепло отзывались о Сербии».

На стадионе же произошло вообще из ряда вон выходящее событие – фанаты «Партизана» и ЦСКА, отгороженные металлической решеткой, стали перекидывать друг другу розетки и шарфы своих клубов, менялись футболками, братались, пожимая руки. Было такое ощущение, будто два армейских клуба из разных стран играли в этот день не друг против друга, а против общего безымянного врага. Впрочем, имя-то как раз было. Фанаты ЦСКА развернули большой американский флаг и подожгли его прямо на трибунах. Стадион отреагировал мгновенно – люди вставали со своих кресел и аплодировали, устраивая настоящую овацию. Больше в этот день никто не думал о футболе, а трибуны то и дело громко скандировали «Россия! Россия!» или «Сербия! Сербия!».

Фанат в России всегда больше, чем фанат. Это подтверждает и следующая небольшая история Дениса Granik’а, сургутского саппортера московского «Динамо».

Granik благодаря Интернету имел возможность виртуально приобщиться к фанатской субкультуре и был ее знатоком. Увы, но из-за удаленности (Сургут находится в Тюменской области, на расстоянии трех тысяч километров от Москвы) он не имел возможности поддержать любимую команду на месте с трибуны имени Льва Ивановича Яшина. Другим фактором, тормозившим его приезд в столицу, были деньги. Точнее, их недостаток. Как сержант милиции, он получал десять тысяч рублей. Две тысячи уходили на квартплату (благодаря пятидесятипроцентной скидке в ЖЭУ для работников российской милиции, иначе уходило бы больше), три – ежемесячно на интернет-расходы, а еще пять – на продукты. Как многие саппортеры, оторванные от любимого клуба подавляющей громадой российских расстояний, Granik находил утешение в спортбаре, где в одиночестве, накинув на плечи бело-голубую розу, саппортил «Динамо». Естественно, он копил деньги на московскую поездку – билет из Сургута в Москву стоит десять тысяч рублей. И столько же – обратно. Когда Granik наконец слетал-таки на динамовский матч, его разбитое лицо (участвовал в акции против фанатов московского «Спартака») светилось неподдельной радостью, граничащей со счастьем.