Кино, вино и домино - Мария Арбатова

Ольга была белокожая брюнетка, и жутко загорелые синеглазые блондинки казались ей прекрасными инопланетянками. Дина Окопова была в ее понимании стопроцентной инопланетянкой.

Она потратила кучу сил и сделала серьезный киношный бизнес. Потом нагадили, подставили, наехали и прислали рейдеров. И дальше, как в фильмах: с битьем, заламыванием рук, с лицом в снег, вышвыриванием бумаг из кабинета на улицу…

Ольга не понимала, как можно оклематься после такого, но Дина встала, отряхнулась, поболела, подепрессовала, выпрямилась, а потом степ-бай-степ слепила из воздуха фестиваль «Чистая вода». И как бы рублевские ни сплетничали и ни критиковали проект, никто из них не смог бы создать и его десятой части.

– Мне кажется, что в нашем возрасте в шортах, – конечно же, объявила Наташа, словно Дина не была моложе ее лет на 10 и худее килограммов на 50, – это слишком…

Словно на ней самой не было розовой кофты «лет на тридцать моложе хозяйки». А красавица Печорина и просто подошла в упор, взяла Дину за пуговицу и звенящим, немного визгливым голосом заметила:

– Я тоже была молодой. Но грудь так не выставляла…

– Ой-ой-ой, – откликнулся Шиковский так, чтобы Печорина могла сделать вид, что плохо слышит: – Как говорил Вильям наш Шекспир: «Как крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть!» Здравствуй, Дина, вышедшая из пены морской…

– Внимание, внимание! Все запомнили эту девушку! Это Лера – ваша переводчица! Комсомолка, спортсменка, красавица! Все ставят вещи здесь и организованно идут за Лерой! Не бойтесь, ничего не пропадет, их сразу погрузят в автобусы! – командовала Дина, отмечая проходящего мимо нее галочкой в списке. – Лера будет нам помогать на фестивале! Предупреждаю: вина и закусок в автобусах не будет! Итальянцы запретили, в их рейсовых автобусах это не полагается. Такие правила. Сейчас все организованно идут за Лерой в кафе. Там накрыт легкий фуршет. Магазины потом. Сигареты? Сигареты вы все равно не найдете, я потом из гостиницы пошлю водителя. У них сигареты нигде не продаются. Будьте внимательны, не отставайте! Все переходят дорогу, идут за Лерой!

– Дина, имей в виду, на этот раз я не уеду без доклада о воде! – предупредила Ольга.

– Хорошо, хорошо, – отмахнулась от нее Дина.

– Я серьезно…

– Волгина, дорогая, ты видишь, что в данную секунду это не актуально. Ты же специалист по воде, вот и посчитай, насколько их организмы сейчас состоят из воды, а насколько из водки. Сейчас они разбегутся как муравьи, где мы их будем ловить?

– Но я напоминаю, что фестиваль все-таки называется «Чистая вода», а не «Чистая водка»!

– Не сыпь мне соль на раны! Была б водка, были бы хоть спонсоры толковые. А то какой-то вшивый «Свежачок» прислал немножко денег и фургон воды. Пока эту сраную воду растаможивала, чуть не поседела! Внимание, товарищи! Все идут за Лерой! Если кто-то отстанет, он не сможет сам добраться до отеля! Осторожнее через дорогу! – руководила Дина. – Андрей Николаев, держи сумку! Из нее же все валится! Мне говорили, что ты в завязке! Развязал? Не мог подождать, когда мой фестиваль кончится? А вы кто? Супруги Голубевы? Вы журналисты? Просто гости фестиваля? Ваш чемодан? Не волнуйтесь, все чемоданы привезут в гостиницу без проблем. Великий Сулейманов, как я вам рада! Шиковский, дорогой, смотрите на дорогу, вы потом поухаживаете за Ветой! В Неаполе мотоциклисты сумасшедшие, будьте осторожны! Они могут на ходу срезать сумку!

Молодая загорелая переводчица Лера с ногами от коренных зубов, тоже в шортах и майке, держа над головой бирюзовую табличку «Чистая вода», перегоняла фестивальный народ через дорогу, перекрыв движение. Итальянские водители и мотоциклисты улыбались, гудели, приветливо махали руками, привычно пропуская ручеек туристов по маршруту аэровокзал – кафе.

А в кафе уже стояли одноразовые тарелки с сыром-творогом из молока черной коровы, местной колбасой, сушками из ржаной муки. И кувшины совсем молодого вина. В большом количестве. Что, конечно, было ошибкой, потому что на юге Италии еще плохо знали русских туристов. И не предполагали, что молодое вино только сверху заполирует самолетные дозы крепкого алкоголя.

За стойкой, как белье на веревке, ровненько висели и сумасшедше пахли копченые свиные ноги. На их фоне перед кассовым аппаратом стоял красивый парень и, увидев фотоаппарат в Ольгиных руках, принял эффектную позу с ножом, которым тонко кромсал эти самые ноги.

– Я его беру с собой, – крикнула Олеся, взбивая на голове красно-фиолетовые пряди; хотя после неудачи со стюардом в ней уже не было танковой непобедимости. – Красавчик, кредитные карты принимаешь? Я тебя пробиваю!

Бармен понял только про карты. И замахал руками.

– Непруха мне сегодня с этими итальяшками! С утра не-пруха! – пожаловалась Олеся и долила в одноразовый стаканчик молодого вина.

Вокруг гудел Неаполь – деловой, ритмичный, громкий, спешащий. Деревья с квадратными кронами поражали чистыми листьями, газоны и кустарники – изящными стрижками, мостовые казались вымытыми шампунем, несмотря на ежедневные новости о забастовках мусорщиков.

Ольга замешкалась и оказалась с теми, кому не хватило места в большом автобусе.

Им подогнали микроавтобус. Впереди сели Наташа с Ингой, за ними Ольга. Справа от нее через проход оказался гениальный художник Руслан Адамов. Адамов ехал на фестиваль первый раз, не имея особого отношения к спасению воды, но повышая своим присутствием уровень фестиваля.

Это был тонкий ироничный интеллигент, наевшийся славы и обожания узкого круга и немного растерянный в чужой тусовке. Народ привык к его фотографиям со знаменитой трубкой из черного дерева, и даже сейчас она выглядывала из кармана тенниски.

Ехать на фестиваль известного художника уговорил близкий друг, известный сценарист Ашот Квирикян, сидевший за Ольгиной спиной и давно проживавший между Ереваном, Москвой и Парижем. Ашот был огромный носатый балагур, душа общества, в компании они с Русланом выгодно дополняли друг друга.

За спиной Руслана и напротив Ашота через проход примостилась коротко стриженная вертлявая молоденькая девушка в очень короткой юбке. Сзади обосновались журналисты, знакомые по прошлым фестивалям, а возле водителя – та самая молодая переводчица Лера.

Двери закрылись, но автобусы почему-то не ехали, а переводчица Лера громко и ярко ругалась в мобильный телефон по-итальянски. По тому, как она махала руками на невидимого собеседника, было понятно, что живет здесь давно.

Двери внезапно открылись, в автобус влетела возбужденная Вета, плюхнулась на свободное сиденье возле Ольги и заорала:

– Чурки макаронные! Потеряли мой чемодан! Никуда не поеду, пока его не привезут!

– Какие еще чурки макаронные? – возмутилась Лера, оторвавшись от мобильного. – Если он сюда не прилетел, значит, это ваши потеряли. В смысле «наши»! – И продолжила орать в трубку по-итальянски.

– Чемодан с призами? С «Хрустальными слезами» Василия Картонова? – ахнула Наташа. – Они же стоят миллион!

– Да хер с ними, со «слезами», у меня там платье Дольче Габбана и сумка Прада! – всхлипнула Вета. – Никуда не двинусь, пока не привезут мой чемодан! Сейчас выйду на улицу и сяду на мостовую!

– Я же сказала: его найдут, его привезут! Я разговариваю с багажным администратором! – пообещала Лера в паузе между руганью в телефон. – Надо ехать, не могут шестьдесят человек ждать один чемодан! У нас график!

– Да мне с прибором положить и на ваши шестьдесят человек, и на ваш график! Если бы это был чемодан Печориной или Шиковского, вы бы сейчас скакали как зайчики! А вам лень задницу поднять из-за моего чемодана!

– Вы что, не видите, что я уже полчаса только и занимаюсь вашим чемоданом? Я виновата, что его не привезли из России? Я что, Бэтман? И должна за ним на крыльях лететь? – выкрикнула в ответ Лера.

– Вета, успокойся! Это же прекрасно, что чемодан не прилетел. Будешь купаться голая во всей своей красе. И это будет подарок трудолюбивому итальянскому народу, – попытался смягчить атмосферу Ашот Квирикян со своим очаровательным акцентом. – И журналистам будет о чем написать. Паспорт и деньги на месте, а презервативы мы тебе купим!

– Да у меня презервативы всегда с собой, – хлюпнула носом Вета. – Я ж говорю, у меня там Габбана на дикие деньги…

Из большого автобуса прибежали возбужденные хозяйки фестиваля Дина Окопова и Лиза Золотова. Они с двух сторон обняли Вету, как две белокурые феи; долго утешали; обещали купить ей в Италии за счет фестиваля любую габбану-шмабану; клялись достать чемодан из-под земли, потому что там, кроме Габбаны, «Хрустальные слезы»; уговаривали, умоляли, гипнотизировали… и автобусы наконец двинулись.

– Я весь мир объехала с гастролями, со мной такого в жизни не было! – жаловалась Вета.

– Ты лучше подумай, кто из «Мисс Мира» может похвастаться, что голая танцевала во имя спасения мировой воды? – продолжал Ашот Квирикян. – Оля, я прав?