Том 3 - Жюль Верн

— Да... — проговорил Жоам. — Ты права... А эта свадьба... их свадьба, которую все мы предвидели... когда она будет? Ско­ро?

— Мы сами назначим ее, когда ты захочешь, Жоам.

— И отпразднуем ее здесь... в Икитосе?

Вопрос мужа позволил Яките высказать свое давнишнее же­лание, впрочем, не без некоторой, вполне понятной робости.

— Послушай, Жоам, — начала она, помолчав. — В связи со свадьбой у меня есть предложение, которое, я надеюсь, тебе понравится. Я не раз просила тебя отвезти нас с Миньей в про­винции Нижней Амазонки и в Пара, где мы никогда не бывали. До сих пор заботы о фазенде, требовавшие твоего постоянного присутствия, не позволяли тебе исполнить нашу просьбу. Но теперь они идут так хорошо, как мы и мечтать не могли, и если для тебя еще не настало время полного отдыха, то ты можешь позволить себе передышку — хотя бы на несколько недель.

Жоам Гарраль ничего не ответил, но Якита почувствовала, что рука его дрогнула в ее руке, как будто от внезапной боли. Губы Жоама тронула легкая усмешка, словно он молча пригла­шал ее закончить свою мысль.

— Жоам, — продолжала она, — такой возможности нам боль­ше никогда не представится. Минья выйдет замуж, покинет нас и будет жить далеко! Это будет едва ли не первым огорчением, которое доставит нам наша доченька, и у меня уже сжимается сердце, как только я подумаю о близкой разлуке. Так вот, мне хотелось бы проводить ее до Белена. Разве тебе самому не ка­жется, что нам следует познакомиться с матерью зятя, которая заменит дочке меня, с той, кому мы доверим нашу Минью? Да и сама она не хотела бы огорчать госпожу Вальдес, отпраздно­вав свадьбу без нее. Если бы в ту пору, когда мы поженились с тобой, милый Жоам, твоя мать была жива, ты, наверное, тоже захотел бы, чтобы она присутствовала на нашей свадьбе!

При этих ее словах Жоам Гарраль снова сделал невольное движение.

— Друг мой, — снова заговорила Якита, — как бы мне хотелось вместе с Миньей, нашими двумя сыновьями и с тобой посмотреть твою родную Бразилию, спуститься по этой прекрасной реке до провинций, расположенных на морском побережье! Мне кажется, тогда разлука с дочерью будет не так горька. Вернувшись сюда, я смогу мысленно увидеть ее в том доме, где она найдет вторую мать. Мне не придется представлять ее себе в неведомом краю, и я не буду чувствовать себя совсем чужой в ее новой жизни.

Теперь Жоам пристально поглядел на жену и долго не спускал с нее глаз, по-прежнему не произнося ни слова.

Что происходило в его душе? Почему не решался он исполнить столь естественную просьбу и сказать «да», доставив живую ра­дость своим близким? И тем не менее он колебался.

Якита взяла руку мужа в свою и нежно пожала ее.

— Милый Жоам, — сказала она, — моя просьба — отнюдь не прихоть. Я долго ее обдумывала. Минья, Бенито и Маноэль просят тебя и меня поехать с ними. Я не вижу причин отказывать им. И еще: нам кажется, что лучше отпраздновать свадьбу в Беле­не. Это пойдет на пользу нашей девочке, введет ее в общество, упрочит ее положение. Если она приедет с родителями, то не будет чувствовать себя одинокой в чужом городе.

На лице Жоама отражалась внутренняя борьба. Он облокотил­ся о стол и закрыл лицо руками, словно желая собраться с мысля­ми, прежде чем ответить. Якита ощущала тревогу мужа, но не понимала ее. Она почти раскаивалась, что затеяла разговор. Ну что ж, она подчинится любому решению Жоама. Если поездка в Бразилию ему тягостна, откажется от нее и никогда больше не вернется к этому, даже не спросит никогда о причинах непонятно­го ей отказа.

Прошло несколько минут. Жоам Гарраль встал и молча подо­шел к двери. Казалось, он бросает прощальный взгляд на прекрас­ный вид, на уединенный уголок, где он целых двадцать лет оберегал счастье своей жизни.

Потом он медленно вернулся к жене. Лицо его приняло совсем иное выражение: так выглядит человек, который после мучитель­ных колебаний пришел к важному решению.

— Ты права! — твердо сказал он. — Надо ехать. Давай решим когда.

— Ах, Жоам! Милый Жоам! — воскликнула Якита, просияв от радости. — Как я тебе благодарна! И за себя и за детей!

Слезы умиления выступили у нее на глазах, когда муж прижал ее к сердцу.

Между тем у дверей дома послышались веселые голоса. Минуту спустя на пороге появились Бенито и Маноэль, а за ними и Ми­нья, вышедшая из своей комнаты.

— Дети! Отец согласен! — крикнула Якита. — Мы все едем в Белен!

Жоам Гарраль принял пылкую благодарность сына и поцелуи дочери, не произнеся ни слова.

— А когда вы думаете отпраздновать свадьбу, отец? — спро­сил Бенито.

— Свадьбу?.. Там будет видно... — ответил Жоам. — Мы при­мем решение в Белене.

— Как я рада! Как я рада! — твердила Минья, совсем как в тот день, когда узнала о предложении Маноэля. — Наконец-то мы увидим Амазонку во всем величии! Ах, отец, большое тебе спасибо!

И восторженная девушка, у которой разыгралось воображе­ние, позвала брага и Маноэля:

— Пойдемте в библиотеку! Возьмем все книги и карты, по которым можно изучить бассейн великой реки, — нельзя же путе­шествовать вслепую! Прежде чем увидеть, я хочу как можно больше узнать о величайшей в мире реке.

Глава V Амазонка

На другой день Бенито и Маноэль сидели вдвоем на берегу Амазонки у южной границы фазенды и смотрели, как мимо них медленно катятся воды, которые берут начало высоко в отрогах Анд и, пройдя восемьсот лье, теряются в бескрайних просторах океана.

— Эта самая протяженная река на Земле[15] сбрасывает в море наибольшее количество воды, не меньше двухсот пятидесяти мил­лионов кубометров в час, — заметил Маноэль.

— И опресняет море на далеком расстоянии от устья, — доба­вил Бенито, — а силой течения заставляет дрейфовать корабли в восьмидесяти лье от берега.

— Ее мощное русло тянется в длину более чем на тридцать градусов широты, а бассейн с севера на юг занимает не менее двадцати пяти градусов! Недаром у этой реки целых три назва­ния.

— Бассейн! — вскричал Бенито. — Разве можно так называть широкую равнину, по которой течет Амазонка, эту бескрайнюю саванну без единого холма, без единой вершины, ограничивающей горизонт.

— С севера и с юга, — подхватил Маноэль, — словно щупальца громадного спрута, в нее впадают двести притоков, которые, в свою очередь, питаются бесчисленными притоками. Рядом с ними великие реки Европы кажутся жалкими ручейками!

— А пятьсот шестьдесят островов, не считая мелких остров­ков, неподвижных или плавучих, образуют настоящий архипелаг и вполне могли бы составить целое государство!

— Берега Амазонки изрезаны протоками, каналами, лагунами, заливами и озерами, каких не встретишь во всей Швейцарии, Ломбардии, Шотландии и Канаде, вместе взятых!

— Она служит границей между двумя республиками, пересека­ет самое большое государство Южной Америки[16]. Порой мне пред­ставляется, будто через нее весь Тихий океан хочет перелиться в Атлантический!

— А ее устье — настоящий морской залив, посредине которо­го лежит остров Маражо, насчитывающий более пятисот лье в окружности!

— Сам океан, силясь сдержать напор Амазонки во время приливов, в грандиозной схватке вздымает исполинские валы, называемые «поророку», по сравнению с которыми приливы и прибои в устьях других рек кажутся лишь рябью, поднятой легким бризом.

— Самые крупные суда могут подниматься вверх по ее тече­нию с полным грузом на пять тысяч километров от устья.

— По Амазонке, ее притокам и притокам притоков открыва­ется торговый водный путь через весь север Америки, начиная от Магдалены до Ортеказа, от Ортеказа до Какета, от Какета до Путумайо, от Путумайо до Амазонки — четыре тысячи миль реч­ного пути! Остается прорыть несколько каналов, чтобы величай­шая водная система стала еще более совершенной.

— Словом, перед нами самая большая и самая удивительная река в мире!

Молодые люди говорили о «своей» реке с каким-то восторжен­ным исступлением! Ведь они были детьми Амазонки, чьи притоки, почти столь же могучие, как и она сама, стали водными дорогами, бегущими через всю Боливию, Перу, Эквадор, Новую Гренаду, Венесуэлу и все четыре Гвианы: Английскую, Французскую, Гол­ландскую и Бразильскую.