Рак золотой молодежи - Даниил Яковлевич Павлов

– Мама, все хорошо. Просто я решил сделать перестановку. Я люблю тебя, – это был первый раз в моей жизни, когда я это сказал. Голос мамы утих и, отвернувшись от двери, я увидел полный хаос и разбитые кулаки. По всей комнате валялись осколки стекла и дерева. Вся мебель была сломана и опрокинута. Вся, кроме кровати. После того как я все разгромил, на душе стало намного легче, и у меня внутри возникло чувство беспокойства и неопределенности. Меня охватила паника, я не знал, что делать дальше. Единственное желание, которое появилось, – это хорошенько поплакать. Я лег на свою кровать, накрылся одеялом, свернулся калачиком и заплакал. Душа моя разрывалась в этот момент. Мне хотелось выть, но я уткнулся в подушку, чтобы не слышали родители. Они и так достаточно вытерпели. Так прошел час. С абсолютно чистой и спокойной душой я вышел из комнаты и увидел сидящих в напряжении родителей на кухне.

– Я хочу к деду. Ты сможешь меня увести? – спросил я у отца. На что получил удивленный взгляд и кивок головой. – Отлично, утром, в семь, сможешь?! – На что снова получил лишь кивок. После чего я развернулся и отправился спать.»

В шесть часов следующего утра он уже не спал и думал, что скажет деду, когда приедет. Как он попросит его о помощи, а если тот откажет ему? Сомнения терзали его всю дорогу, он думал, что зря поехал, но потом его охватывало какое-то возвышенное чувство, которое он так и не смог описать, и вновь обретал уверенность в своем решении.

– В этот раз вы пораньше, – все с такой-же улыбкой на лице промолвил Аркадий Валерьевич, но эта улыбка было все, что от него осталось. Когда он узнал, что его внук болен, его хватил инсульт, и с тех пор его тело стало таким же худым, как и у Саши, кожа обвисла, правая рука так полностью и не восстановилась, да и ходил он с трудом. Это все сказалось на его хозяйстве, которое было сильно запущено. Он убрал всю скотину, так как не мог больше ее содержать и целыми днями лежал. Так бы он и пропал, если бы не добрые люди, которым он когда-то помог. Они по очереди приходили к нему домой и ухаживали за ним. Моя семья тоже помогала Аркадию Валерьевичу. В свое время он помог нам построить новый дом – покупал материалы и сам принимал участие в строительстве. Раз дошло дело и до меня, надо бы представиться. Меня зовут Артем. Именно в этот момент я познакомился с Сашей, с которым в будущем мы стали лучшими друзьями. Я не хочу вдаваться в подробности нашего с ним общения, которое на тот момент было непродолжительное, просто продолжу рассказывать его историю.

– А ты что, не рад видеть?! – спросил Саша, подходя к деду с намерением обнять его. Во время их объятия Саша шепнул ему на ухо: – «Мне нужна твоя помощь». «Я знаю», – Ответил он.

– Что стоите как не родные? Давайте хоть обнимемся, да в дом пойдем! – сказал, будто вернул все свои прежние силы назад. Но это было не так. – Знакомьтесь, это Артём. Он ухаживает за никчемным стариком, – произнес он, показывая на меня.

– Да, ладно тебе прибедняться, ты еще меня переживешь, – по-дружески сказал я и хлопнул его по плечу. Он не любил, когда к нему обращались на «вы», это напоминало ему службу, поэтому даже дети называли его на «ты», хоть и стеснялись этого.

В этот момент Саша посмотрел на меня и протянул мне руку: – «Саша», – произнес он своим бодрым, на тот момент голосом. – «Артем», – сказал я немного удивленный таким действием. Ведь Аркадий Валерьевич мне часто рассказывал про своего внука, хоть и по сути хорошего, но с мерзким характером и отношением к людям, тем более, если этот человек беднее его.

Эта встреча была совершенно не похожа на прошлую. Саша сам тянулся к общению с дедом и вслушивался в каждое его слово, будто пытался найти какой-то скрытый смысл. Я сидел в гостях до девяти вчера, и все это время они без устали разговаривали. Разговаривали обо всем. И продолжили разговаривать после моего расставания с ними.

Преобразование

На следующее утро Саша встал лишь в одиннадцать часов, когда родители успели уехать, а завтрак уже остыл. Встав с кровати, он чувствовал какое-то незнакомое ему чувство. Он не мог разобраться в нем, но оно было безумно приятным. Он спустился на первый этаж по уже скрипучей дубовой лестнице, и до него донесся свежий запах с улицы, которым он захотел насладиться.

– Доброе утро, что у нас на завтрак? – поинтересовался он.

– Овсяная каша и компот. Ничего особенного, – ответил старик, читая газету.

– Просто, но зато как вкусно. Мне всегда нравился твой компот, – сказал Саша, который уже сидел за столом с ложкой в руке.

– Ладно, давай сразу к делу. Для начала я бы хотел извиниться за свое прошлое поведение. Пока лежал в больнице, я понял, что был не прав. Я бы хотел, чтобы ты продолжил давать мне те наставления, которые так яро пытался в меня вдолбить с самого детства, но тогда я был глуп, а сейчас я готов, – уверенно начал Саша, репетировал он совсем иначе, всю эту речь он сочинил на ходу, что и придало ей искренности.

– А зачем мне тебя учить? Раз ты сам уже начал учиться. Я делал все это для того, чтобы заинтересовать тебя в развитии, а развиваться должен ты сам, – не отвлекаясь от газеты, сказал дед.

– Но как же? Я ничего не знаю. Я не знаю с чего мне начать.

– Ты уже начал. Любое развитие начинается с признания своей глупости, что ты только что сделал.

Саша задумался…

– Знаешь, пожалуй, ты прав, я и сам справлюсь, но прошу хоть иногда помогать мне, потому что я боюсь остановиться и вернуться к прошлому.

– Совет первый и самый главный в твоей жизни: цени то, что ты имеешь.

На этом закончился и завтрак, и все их общение в течение дня. Целый день Саша гулял по деревне, о чем-то думал. Уже потом, когда он отдал мне свои дневники и я начал их перечитывать, я нашел эту запись:

«После утреннего совета деда о том, что нужно ценить то, что уже имеешь, я начал думать и пришел к выводу: все то, что у нас есть-это небольшой отрывок времени, который мы не знаем, на что потратить. Преимущественно, люди посвящают свою жизнь поиску счастья. Они