Легенды Босфора (сборник) - Эльчин Сафарли

Я уезжал, не веря в возможность скорейшего возвращения. Не верил, что вернусь к приходу теплой поры. Весенней поры, когда расцветают тюльпаны, с ними вместе и мое сердце… Люблю весну Стамбула, потому что следом за ней приходит лето. А следом за летом – любимая осень. «…Осталось ждать недолго. Скоро, родная осень, совсем скоро, всего лишь через один сезон мы встретимся снова…» Эти слова каждый раз произносил, когда замечал первых журавлей – предвестников весны – на крышах городских домов. Они отдыхали, беседовали с Босфором, рассматривали многочисленных голубей с легкой завистью во взгляде. Ведь им не надо куда-то улетать. «А у нас впереди еще перелет в Восточную Европу…» – сетовали журавли в беседе с друзьями-цаплями. Они жаловались, но в душе все равно оставались самыми счастливыми созданиями на свете. Ведь их свобода безгранична…

…Каждый год с приходом весны отправляюсь на рыбалку к низким восточным берегам Мраморного моря. Раньше – один, с недавних пор – вместе с Айдынлыг. Там находится любимое озеро. На его берегах встречаю пеликанов. Они узнают меня. Правда, до сих пор опасаются взбалмошной Айдынлыг. Как только собака подбегает к ним с приглашением поиграть, грациозные пеликаны моментально ретируются, недовольно фыркая. Мол, нас, аристократов, такие игры не забавляют… С мечтой поймать побольше серой кефали располагаюсь на раскладном диванчике. Читаю «Бог мелочей» Арундати Рой, уплетаю булочки с кунжутом, пью айран, прислушиваюсь к еле слышному светскому трепу пеликанов с чайками. Последние жалуются на темперамент Мраморного моря. Он им непонятен. «…Наше море отличается от Босфора. Оно может год быть совершенно спокойным. И вдруг без причины начинает бушевать. Нейтрального состояния у Мраморного нет. Поэтому нам, чайкам, с ним сложно. Не знаем, чего ждать. Вот, к примеру, босфорским чайкам здорово повезло… Босфор добрый, щедрый, красивый и ну очень романтичный… Одним словом, мечта!..»

Айдынлыг тоже ждет, любит весну. Как только в Стамбуле расцветают тюльпаны, мы ежедневно в обеденное время, когда я свободен от работы, выходим на прогулку. Айдынлыг останавливается перед разноцветными полями тюльпанов, восхищенно лает. Затем поднимает голову, смотрит на меня полными счастья глазами. Мол, посмотри, какая красота! В этот момент я понимаю, какое чудо подарила мне судьба. Подарил мне Босфор. Айдынлыг – половинка моего сердца. Половинка искренняя, добрая, верящая в чудеса… Покупаю тюльпаны, возвращаюсь домой, ставлю их в вазу.

В квартире моментально поселяется оптимистичный дух пришедшей весны, разгоняющий морозный воздух ушедшей зимы…

…Словоохотливый «бомбист» едет по направлению к аэропорту. До отлета остается два с половиной часа. Через несколько часов наконец-то встречусь со Стамбулом… С весенним Стамбулом… Я возвращаюсь!

«…Если бы ты была сейчас в Стамбуле, я подарил бы тебе тюльпаны. Они расцвели на прошлой неделе. Город моей души пропитался их дурманящим ароматом. Вдыхаешь, и кажется, что мечты обязательно сбудутся. Мечты принимают реальные очертания. Прежняя размытость исчезает… Я избегаю желтых тюльпанов. Они потрясающие, но в их аромате живет грусть. Грусть, похожая на тоску по любимому человеку… Я подарю тебе красные тюльпаны. Наверное, ты знаешь, что во времена Османской империи ими оживляли усопших. Еще бабушка Пярзад рассказывала, что стоит во время восхода солнца понюхать красный тюльпан и самая заветная мечта станет реальностью. Если бы ты была сейчас в Стамбуле, мы бы вместе встречали рассвет, наслаждаясь тюльпанами. Тогда наши мечты сбылись бы…

…Гюльбен, джаным[28], отчасти мне удалось вернуться благодаря тебе. Как приехал, первым долгом пошел поздороваться с Босфором. Он сначала дулся, сказал: „Боялся больше не увидеть тебя“. Рассказал ему обо всем произошедшем. Он понял. Помолчал минуту, потом прижал к себе крепкокрепко. „Скучал, аби[29]!“ Так он сказал. Я с трудом сдержал слезы… Посетил нашу вершину. Да-да, Чамлыджу. Надеюсь, не забыла? Будучи там, протянул руку к небу, пощупал мягкие облака. Встретил твою маму. Она излучала спокойствие. Улыбнулась, пошутила: „Из-за тебя немало переживала моя дочурка. Куда ты исчезал, сынок?“ „Вам не надо всего рассказывать. Вы ведь на небе. А оттуда все видно…“ Мой ответ был таков. Она поцеловала меня, как мама, прошептала: „Обернись, тебя уже ждет кое-кто“. Я обернулся. На цветущем каштановом дереве сидела моя дорогая жар-птица. Такая же красивая, с пушистым хохолком, золотым клювом. От радости она светилась, словно бриллиант при вечернем свете. Попросил у нее прощения. Попытался объяснить, зачем покинул город души. „Не надо слов… Я все знаю… Малыш, я всегда рядом с тобой… Ты можешь меня не видеть… Иногда становлюсь невидимой, чтобы не мешать тебе… У меня одна просьба… Не исчезай больше… Научись быть счастливым!“ Честно сказать, мне стало стыдно. Я опустил голову. Жар-птица, взмахнув крыльями, слетела с ветки каштана, села на мое плечо. Прижал ее ладонью к себе. Как хорошо снова быть в Стамбуле…

…За прошедшие месяцы не писал писем. Совру, если скажу, что времени не было. Боялся. Вот в чем причина. Боялся сделать больно. Потому что на тот момент мне больше всего хотелось написать тебе всего четыре слова. „Не жди меня, прошу, забудь“. Тогда думал, больше никогда не вернусь сюда. За прошедшие месяцы часто покупал билет до Турции, возвращался домой и… сжигал его в камине. Смелости вернуться в Стамбул не хватало. Да и слишком многое держало меня вне Стамбула. Люди, обстоятельства, события… И наконец, вне Стамбула меня держала ОНА. В реальности она прогоняла, вторила – живи своей жизнью, ты не обязан быть со мной. Я молчал. Хотел уехать. Ноги не шли. Любил ее. До сих пор люблю. Хотя она покинула этот мир… Когда ее не стало, я днями напролет лежал в когда-то нашей с ней спальне. Задавался вопросом. Неужели прошлое никогда не отпустит меня обратно в Стамбул? Оно вцепилось мертвой хваткой… В итоге смог оторваться, так как жить без вас невыносимо. Без тебя, Гюльбен, Нилюфер, Босфора. Наконец, без самого Стамбула… Меня подтолкнула мама. В один дождливый день собрала мои вещи, посадила в такси, всучила в руки билет: „Езжай. Обрети себя заново, балам!“ Произнесла важные слова, поцеловала, заплакала. Дверь такси захлопнулась… И вот я снова с вами… Мама-Скорпион всегда одолевала мою нерешительность. И в этот раз она опять помогла… Я в Стамбуле. В этом ее заслуга. В этом твоя заслуга. В этом заслуга многих. Ваша любовь перетянула меня обратно сюда… Теперь жизнь совсем другая. Стал сильнее. Еще сильнее…

…Соскучился. Хочу увидеть твои глаза, мое стамбульское солнышко. Напиши ответ, приезжай в Стамбул. Красные тюльпаны ждут тебя… Говорят, в Анкаре они пахнут иначе… Целую. Обнимаю. Твой возвратившийся друг».

10

…Когда двое смотрят на луну с разных концов земли, они непременно встречаются взглядами…

…Ночной Стамбул расшит кружевами. Кружевами страсти, волшебства, шумного молчания. С наступлением ночи для своих жителей Стамбул делится на две, совершенно отличные друг от друга дольки. Для кого-то превращается в эпицентр барабанного ритма, мерцающего неонового света, загорелых тел, движущихся в желто-бордовом тумане дискотек. Для кого-то становится теплым убежищем. Убежищем, похожим на укромное местечко в одной из больших скал Мраморного моря. На ночном небе бриллиантовые звезды, оранжевый свет полыхающего костра, треск поленьев смешался с шумом прибоя. Рядышком, совсем близко – частичка тебя. Смотришь в любимое лицо, понимаешь, что сейчас тебе наплевать на все происходящее за пределами вашего мирка. Мирка для двоих…

В ночном Стамбуле витают тысячи терпких запахов, разных степеней насыщенности. Замираю на центральной площади города души. Вдыхаю витающие в воздухе многоцветные ленточки запахов. Согревающий душу аромат, прилетевший с апельсиновых плантаций на окраине Антальи. Отмеченный специями запах горячего чечевичного супа в темно-красной кастрюльке на кухне одной из уютных квартир Кадыкёя. Дым сигарет – тайком от строгих домочадцев ее раскуривает старенькая зеленоглазая бабушка Сезен в инвалидной коляске. Дурманящий флер золотого «Жадора». Им обрызгивается поп-дива Хулия Авшар перед очередным эфиром на канале «D». Цитрусовый запах упругой кожи двадцатидвухлетней турчанки, засыпающей в горячих объятиях любимого… Запахов тысяча. По ночам они наслаждаются свободой. Вылетают из окон сотни домов, устремляются в центр города, смешиваются в единый пушистый клубок…

…Царица ночного Стамбула – луна. Она везде разная. В Москве немного зловещая, в Тбилиси маленькая, беленькая, как будто улыбающаяся, в Баку отдаленно-очаровательная, в Таиланде – чересчур беспокойная. Стамбульская луна умиротворенная. На ее поверхности не кипят вулканы страха. Если над ней пролетают длиннохвостые кометы, то они мгновенно разлетаются на оранжево-бордовые крупицы, окутывая стамбульскую луну изумрудной пыльцой…