Чужая кровь - Оксана Олеговна Заугольная

Издалека виднелась великая яблоня на центральной площади, она была куда выше большинства домов. Но сейчас прямо рядом с ней вырастал замок. Высокий, узкий и острый как стрела. За то время, пока драконы снижались, замок подрос еще немного, и Рада сумела разглядеть, что он буквально достраивается прямо на её глазах. Вот это магия так магия!

Их дракон опустился следом за королевским, и гвардеец торопливо спешился, чтобы помочь Радке спуститься на землю. Будто ей нужна была эта помощь!

Впрочем, накатившая снова слабость и тошнота заставили её задвинуть гордость подальше и воспользоваться помощью магика. Как его там, Виттор?

Впрочем, имя и самого магика она позабыла, едва оказалась на земле и смогла подойти к Фабиушу.

— Смотри, внучка, — шепнул Ламберт, разглядывая замок. — Наш дом. Как долго он прятался под землей, но не забыл свое место.

Только сейчас Рада сообразила, почему стены замка казались ей такими знакомыми. Она уже видела их, только тогда они были стенами подземелья.

Навстречу королю вышли близнецы Берхт и Берхта. В богатых одеждах глубокого зеленого бархата, они выглядели куда более по-королевски, чем сам король. Но, похоже, это не смущало ни их, ни Ламберта.

Король протянул им руки.

— Возлюбленные враги.

— Единственные друзья, — в тон ему ответил Берхт, а его сестра склонила голову. — Стены вспомнили, и мы тоже. Мы бились с вами и за вас. Мы готовы продолжить эту традицию.

Наверное, это стало каким-то сигналом, хотя Рада была уверена, что ничего не слышала. Но, несмотря на раннее утро, площадь начала стремительно заполняться. Словно с них снималась какая-то невидимая накидка, скрывающая и людей, и звуки. Выглядевшей пустой площадь оказалось набитой людьми.

Нет. Не людьми. Магиками и магессами.

Сложнее всего Радке было даже не стоять спокойно, когда хотелось вертеть головой, чтобы не упустить ничего важного, а не потянуться поправить одежду и волосы. О, она даже без зеркала прекрасно понимала, как выглядит. Нездоровый румянец, выбившиеся из косы волосы, грязная и мокрая одежда. Обо всем этом требовалось забыть и помнить только одно — она мать наследника короля. Короля, перед которым все эти магики пришли склонить голову. Это было приятно и еще больше пугающе.

Конечно, Радка не смогла удержаться и всё-таки скользнула взглядом по первым рядам. Никого из цветочных, в этом она могла быть уверена. Она покрепче стиснула руки на плечах сына, отчего он еле слышно пискнул.

— Не оставь синяков Фабиушу, дорогая, — еле слышно произнес Ламберт, который стоял к ним так близко, что ни у кого не должно было остаться сомнений об их родстве. Рада знала, что видят окружающие. Светлые волосы и глаза короля — и точно такие же у неё. Порода. Её внешность больше никогда не будет считаться не слишком красивой. Никем, кроме неё самой.

— Берхт и Берхта — хранители главного города, по сути градоначальники и хранители дворца короля, — продолжал Ламберт негромко, словно все эти люди должны были подождать, пока он соизволит обратить на них внимание, и нет ничего важнее, чем что-то объяснить Радке. — Ну ты это уже и так знаешь. Частично и их тоже питает магия, что идет к стенам, поэтому стареют они медленно. Были совсем юными, когда я пропал. Но сейчас они только выглядят лет на сорок, на самом деле им примерно в два раза больше.

Радка с куда большим вниманием взглянула на Берхту. Надо же, не только она выглядела не на свой возраст, магикам это тоже не было чуждо.

Тем временем гвардейцы выстроились позади короля, и тот поднял руку. Так вот чего все ждали, а вовсе не окончания разговора короля с правнучкой! Радка почувствовала себя глупо.

— Король вернулся, — просто произнес Ламберт, и небо взорвалось фейерверком. Крики людей, магические вспышки… Радка зажмурилась и закрыла Фабиушу уши руками. Это могло напугать кого угодно!

Глава 4

Только спустя несколько долгих минут, пока стихали крики и шум от фейерверков, Радка позволила себе приоткрыть глаза и снова вглядеться в толпу. Теперь она уже отчетливее видела отдельные лица, и первой ей на глаза попалась Ева. Её соперница и по совместительству сестра её мужа выглядела бледно. Казалось, она едва стоит на ногах. Правда, смотрела Ева при этом не на неё, как надеялась Рада, и даже не на короля, а на Берхта. Странная женщина. Радославе даже показалось, что она не слишком рада возвращению короля. Впрочем, Радка не могла её в этом винить. У Евы было всё в королевстве без короля, сейчас же она не могла быть в этом уверена. По крайней мере, разве не это Рада собиралась ей доказать?

Радка прислушалась к себе и не смогла понять, что же чувствует по этому поводу. Как будто… ничего?

Тем временем первые восторги магиков стихли и затух последний расцветивший небо волшебный огненный цветок, и король снова заговорил.

— Я вижу, все вспомнили, — произнес он негромко, но его голос словно разнесся по всей площади. — Кого-то я рад видеть снова, кто-то получил память предков, доблестно сражавшихся или верно служивших короне. Для меня все верные подданные равны, и каждый может найти место. Особенно сейчас, когда наша страна наконец вынырнет из забытья и запустения.

И Радка сильно прикусила язык, до крови, чтобы снова не сказать лишнего. Она чувствовала, что сейчас совсем не время, и Ламберт не потерпит от неё наглости.

Когда она начала бояться своего предка, бывшего таким прекрасным драконом? Она не знала. Словно что-то изменилось в её теле, не пожелавшем стать драконьим, но получившем при этом особое чутье. Но говорить о том, что никакого запустения в городе она не заметила, а селянам и вовсе нет дела до короля, она не стала. Как знать, может, это она просто совсем ничего не понимает. Она не выросла среди магиков, и её ум всего лишь ум напуганной матери.

— Теперь, когда вы все помните, — продолжил Ламберт, и его голос разносился по площади так, что Рада была уверена — если кто-то не пришел, оставшись дома или попросту проспал возвращение короля, он и то слышал. Голос короля проникал в самые крайние уголки города, он тек над улицами, застывал у открытых окон.

— … Давайте поговорим. Открыто. О чем угодно.

Из-под светлых бровей его рыбьи глаза смотрели на редкость неприветливо, и Рада не