Сирота Х. Человек из Ниоткуда - Грегг Гурвиц

– Вам есть куда уехать? – спросил Эван.

– К тете. Она живет в Вегасе. Но это не важно.

– Почему это не важно?

Морена подалась вперед. Ее лицо внезапно исказила злость.

– Вы не понимаете. Он сказал, что если я увезу Кармен, то он нас найдет. У них теперь есть базы данных. Он найдет кого угодно. Где угодно. – И так же неожиданно ее гнев прошел. Морена прижала кулак к дрожащим губам. – Глупо было вам звонить. Просто никому ничего не говорите. Я что-нибудь придумаю. Я всегда что-нибудь придумываю. Ладно, мне пора на работу.

Эван знал, что ее смена начинается не раньше, чем через два часа, а закусочная, в которой она работала, находится в семи минутах ходьбы отсюда. Он остался сидеть, даже не попытавшись подняться.

Морена заколебалась.

– Я просто… не хочу… – Она моргнула, и из ее глаз полились слезы. – Не хочу, чтобы Кармен сломалась, как я.

Девушка подняла руку, вытирая слезы, и Эван увидел отметину на внутренней стороне ее предплечья, похожую на воспалившийся след от прививки. Но, учитывая ее возраст, это не могло быть прививкой.

Это было клеймо.

Эван перевел взгляд на молодых мамаш по другую сторону улицы.

Одна из них поднесла ко рту сигарету, и он понял, что родимое пятно красного цвета вовсе не было родимым пятном. Он глянул на руку другой, катавшей коляску туда-сюда. Как и следовало ожидать, такая же отметина была у нее в том же месте.

Морена заметила, что Эван снова смотрит на нее, и быстро опустила руку, скрывая клеймо, но он успел изучить его. Это был ожог, оставленный дулом пистолета сорокового калибра.

Скажем, дулом «Глока-22» – стандартного пистолета, которым были вооружены полицейские Лос-Анджелеса.

Эван вспомнил слова Морены: «Он может найти кого угодно. Где угодно». Злоупотребление властью. Рабство у всех на глазах. У женщин по другую сторону улицы были такие же телефоны, как у Морены. И еще у них были дети. Теперь Эван понимал, почему на их лицах нет радости, а лишь пустота и отстраненность.

Морена поднялась на ноги. Она расправила свою футболку и подняла голову, чтобы не залить одежду слезами.

– Спасибо, что пришли, и все такое, – произнесла она. – Но вы не понимаете.

– Теперь понимаю, – сказал Эван.

Морена посмотрела на него.

– Вся улица? – спросил Эван.

– Весь квартал. – В голосе девушки снова появилась дрожь. – Я просто не хочу, чтобы он добрался до моей сестренки.

– Об этом можете больше не беспокоиться, – сказал Эван.

Глава 4

Буду ждать

По дороге домой Эван объехал свои убежища. Ему принадлежало несколько объектов недвижимости в городе: домик в Вестсайде, коттедж в Долине, что-то вроде ранчо в отвратительном районе рядом с аэропортом Лос-Анджелеса. Эван позаботился о том, чтобы газоны были политы, почта убрана с крыльца, чтобы в домах включался свет. За этими фасадами он прятал различные транспортные средства, оружие и экипировку, необходимую для миссий. Джек неоднократно говорил ему о необходимости держать под рукой несколько подобных «складов», откуда можно быстро забрать необходимое.

В конце концов, Эван никогда не знал, не придется ли ему исчезнуть. Он занимал почетные места в многочисленных списках разыскиваемых персон, но ни один из этих списков не мог стать достоянием общественности. Эвану приходилось быть осторожным в аэропортах, при пересечении границ и в посольствах (хотя в посольстве ему за последние пять лет пришлось побывать только раз – чтобы убить сотрудника, игравшего ключевую роль в организации работорговцев).

Когда Эван добрался до Касл-Хайтса, солнце уже окрасило здание в апельсиновый цвет. Он припарковал машину и прошел через холл, заметив полдюжины бутылок с чайным грибом, стоявших в миске с подтаявшим льдом на столе с прохладительными напитками. Похоже, инициатива ассоциации жильцов оказалась довольно успешной.

Напротив двери, там, где стояли диванчики, зашелестела газета «Лос-Анджелес таймс», и из-за спортивной страницы вынырнула голова Джонни Миддлтона. Он вел наблюдение за бутылками.

Эван ускорил шаг. Судя по шелесту нейлоновых спортивных штанов, Джонни поднялся с дивана.

– Эван. Эван!

Эвану пришлось затормозить.

Джонни догнал его. Он явно был раздражен и то и дело оборачивался, чтобы посмотреть на одиноко стоявшую миску с напитками. Когда же он взглянул на Эвана, на его лицо вернулось самодовольное выражение.

– Тебе определенно стоило бы подкачать мышцы, – сказал Джонни, похлопав по эмблеме своего клуба боевых искусств, на которой были изображены два сталкивающихся кулака. Очень креативно. – Я могу раздобыть тебе бесплатный абонемент.

Прежде чем Эван успел ответить, Джонни атаковал его прямым ударом.

Удару недоставало ни силы, ни меткости. Эван совершенно четко представил себе контратаку – отвести руку в сторону, вывернуть запястье, сломать кисть, вывихнуть локтевой сустав, а затем бросить противника на землю и коленом сломать ему ребра.

Вместо этого он лишь чуть отпрянул в сторону.

– Нет, это не мое, – произнес Эван.

– О’кей, шеф, – сказал Джонни, отойдя назад, и развел руки в стороны, изображая великодушие. – Предложение остается в силе.

Эван продолжил свой путь к лифту и был уже внутри кабины, когда его внимание привлекла суматоха у двери на парковку. В холле появились Мия и Питер, нагруженные пакетами. Эван придержал дверь лифта, и они вошли внутрь, прижав его к стене.

Пока лифт поднимался, Эван с трудом мог разглядеть мальчика, скрытого за огромной сумкой.

– Помочь? – предложил он.

– Нет, спасибо, мы справимся, – ответила Мия.

В этот момент у нее зазвонил телефон, проигрывая мелодию из фильма «Челюсти». Склонившись к пакетам, женщина попыталась дотянуться до своей сумочки. Аптечный пластиковый пакет выскользнул у нее из рук, и Эван подхватил его, прежде чем тот упал. Телефон перестал звонить, и Мия раздраженно вздохнула, а затем принялась возвращать многочисленные пакеты на место.

Краем глаза Эван заметил, что Питер смотрит на него. Мальчик опустил голову, глядя на щиколотку Эвана. Мужчина чуть подтянул штанину вверх, демонстрируя, что носок находится на своем месте. Проходите, смотреть совершенно не на что.

Питер внимательно уставился на его лицо.

– Эван как? – спросил он.

– Прости, что?

– Как ваша фамилия?

– Смоак.

– А второе имя у вас какое?

– Опасность.

– Правда?

– Нет.

Вначале реакции не последовало. А затем мальчик чуть заметно усмехнулся.

Мия отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Звонок оповестил о прибытии лифта на двенадцатый этаж.

– Надеюсь, ты закончил допрос третьей степени, устроенный мистеру Опасность, – сказала Мия, потрепав сына по волосам и увлекая его за собой.

Эван запоздало опустил голову, обнаружив, что пакет из аптеки все еще находится в его руке. Когда он рванулся к дверям лифта, они уже закрылись, и вскоре он поднимался в свой пентхаус. Вернуть вещи Мии придется позже.

Сегодня ночью Эвану предстояло поработать.

Эван положил пластиковый пакет в кухне и посмотрел на этикетки водочных бутылок в холодильнике, остановив свой выбор на «Жан-Марк XO». Сделанная из четырех сортов французской пшеницы, водка была девятикратно отфильтрована, микрооксигенирована и пропущена через угольный фильтр. Налив себе на два пальца водки со льдом, Эван заметил, что из пакета Мии на кухонный стол выпала упаковка пластыря. С маппетами, конечно же. Кричащие цвета казались неуместными на фоне зеркальной плитки и нержавеющей стали. Ярко-оранжевый и ядовито-зеленый заставили Эвана почувствовать себя неуютно, хотя он и не мог сказать почему.

Вернув коробку в пакет, он сделал глоток и направился в «хранилище». Водка была мягкой на вкус.

От Морены Агилар Эван получил две вещи: ее телефон, который сейчас лежал на металлической столешнице рядом с цветком алоэ, и имя.

Билл Чемберс.

Недостатка в информации об Уильяме С. Чемберсе, работавшем в полицейском управлении Лос-Анджелеса, не было. Благодаря нескольким крупным арестам он поднялся от патрульного до детектива второго класса, четыре года назад получив место в отделе по борьбе с организованной преступностью и наркотиками. Это объясняло, каким образом ему удалось установить свою диктатуру в районе, контролируемом бандой. На своей должности Чемберс мог оказывать бандитам услуги в обмен на их помощь, так что они были не против того, что он превратил целый квартал в личный гарем, а возможно, и обеспечивали ему защиту. Эвану удалось найти сведения о нескольких внутренних расследованиях, каждое из которых было приостановлено из-за пропажи улик или потому, что ключевые свидетели отказывались давать показания. Затем он проверил финансы подозреваемого. Денег, неоднократно поступавших на его банковский счет и неоднократно снимавшихся оттуда, было лишь немного меньше лимита в десять тысяч долларов, при котором банк должен был сообщать о транзакциях. Подозрительно. Но еще не доказательство.