Лирика - Андрей Дмитриевич Дементьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всё ставят женщине в вину:
Любовь,
Когда она промчится,
Когда с печалью обручится,
Оставив надолго одну,
В воспоминанья погребенной…
А люди уж спешат на суд —
И всё — от клятв и до ребенка —
Словами злыми назовут.
И пусть…
Зато она любила…
Где знать им, как она любила!
Как целовала — аж в глазах рябило,
Как встреч ждала, Как на свиданья шла…
О, где им знать, как счастлива была!
Пускай теперь ей вспомнят все пророчества.
(Да, осторожность, ты всегда права…)
Пускай ее пугают одиночеством.
А женщина целует ручки дочери
И шепчет вновь счастливые слова.
1963
«Как руки у Вас красивы!..»
Как руки у Вас красивы!
Редкостной белизны.
С врагами они пугливы.
С друзьями они нежны.
Вы холите их любовно,
Меняете цвет ногтей.
А я почему-то вспомнил
Руки мамы моей.
Упрека я Вам не сделаю,
Вроде бы не ко дню.
Но руки те огрубелые
С Вашими не сравню.
Теперь они некрасивы,
А лишь, как земля, темны.
Красу они всю России
Отдали в дни войны.
Всё делали — не просили
Ни платы и ни наград.
Как руки у Вас красивы!
Как руки мамы дрожат…
1965
«Встретил друга…»
Встретил друга.
Постояли, помолчали.
Видно, говорить нам стало не о чем.
Не попросишь: «Утоли мои печали…»,
Если у него на них свой перечень.
Не обижусь.
Да и он, наверно, не обидится.
Жизнь такая —
Все мы ею озабочены.
Хорошо еще, что удалось нам свидеться.
Ныне все мы у судьбы чернорабочие.
Будь здоров, земляк!
До новой встречи разовой.
Я в стихи, —
А ты в свой мир уходишь квантовый.
Если можешь,
Никому об этой встрече не рассказывай.
Потому что оба мы с тобою питекантропы.
2003
«Я в дружбе верен, как собака…»
Валерию Чернову
Я в дружбе верен, как собака.
И если друг попал в беду,
Пусть и не просит он,
Однако
Я выручать его пойду.
Мужская дружба суховата
И сладких слов не признает.
Она с решимостью солдата
Над амбразурой бед встает.
2002
Фантазия
Аре Абрамяну
Переплываю озеро Севан…
Для этого мне трех минут хватило.
Поверьте мне, я говорю, как было.
Висел над синим озером туман.
Причудливые формы берегов
И необычны были, и красивы.
И друг спросил:
«Ну, ты уже готов?
Давай поддержим гаснущие силы…»
Он мне плеснул армянского в стакан.
Мы сели с ним за невысокий столик.
«Скучаю я по озеру Севан…» —
И улыбнулся с затаенной болью.
Большая карта озера Севан
Передо мною на стене висела.
И очертанья нашего бассейна
С ней совпадали…
Вот и весь обман.
2003
«Говорят, при рожденьи любому из нас…»
Владимиру Суслову
Говорят, при рожденьи любому из нас
Уготована участь своя.
Кто-то взял у отца синеву его глаз
И умчал с ней в чужие края.
Кто-то добрым характером в маму пошел.
Но не в славе теперь доброта.
Как бы ни был наш путь и тернист, и тяжел, —
Все равно жизнь — всегда высота.
Уготована каждому участь своя.
Я о милости Бога молю,
Чтоб в России не гибли ничьи сыновья.
Не скатилась надежда к нулю.
Будьте счастливы, люди, во веки веков.
Если даже все будни круты.
Отболят наши души от новых оков,
От позорных оков нищеты.
2003
«Кто на Западе не издан…»
Василию Лановому
Кто на Западе не издан,
Тот для наших снобов ноль.
Я ж доверил русским избам
И любовь свою, и боль.
Исповедывался людям,
С кем под небом жил одним.
Верю я лишь этим судьям.
И подсуден только им.
Не косил глаза на Запад.
Не искал уютных мест.
И богатств здесь не нахапал.
Нес, как все, свой тяжкий крест.
И России благодарен,
Что в цене мои слова.
Что они не облетают,
Как пожухлая листва.
2003
Российские израильтяне
Александру Поволоцкому
Затих самолет, и прорвалось волненье.
Над скрытым восторгом — Мальчишеский гвалт.
Старик опустился при всех на колени
И Землю Святую поцеловал.
Страна не забыта… Забыты обиды,
Которых в той жизни хватало с лихвой.
И кто-то, быть может, подастся в хасиды.
А кто-то лишь сменит свои адрес и строй.
В России могли их словами поранить…
Израиль их «русскими» с ходу нарек.
И «Русская улица» — это как память
Всему, что уже отслужило свой срок.
Но в сердце хранятся семейные даты.
И праздникам нашим оказана честь.
Российские парни уходят в солдаты.
И русская речь не кончается здесь.
А в душах иная страна прорастает
Сквозь беды и радость, бои и бедлам…
И молодость, словно израильский танец,
Несется по
