Первое апреля. Сборник весёлых рассказов и стихов - Владимир Борисов

Шестиклассницы изумлённо переглянулись. Учителя затевают споры в то время, когда им необходимо идти на урок? Разве бывает такое?

Но в следующий момент они удивились ещё больше.

Нина Игнатьевна с классным журналом под мышкой обогнала их и… запрыгала по красным клеткам линолеума, лихо перескакивая через синие. Потом остановилась и, оглянувшись на учениц, беспечно сказала:

— Знаете, девчонки, что-то не хочется мне сегодня к вам на урок. Пойду я прогуляюсь. Весна на дворе!

Она озорно подмигнула Иринке с Надюшкой и вприпрыжку побежала к лестнице, что-то тихонько напевая.

Подруги опрометью бросились в класс.

— Ребята, вы не представляете!

— Мы сейчас такое видели, такое!..

— Да что случилось-то, говорите толком! — не вытерпел Вовка Красноперов.

— Просто ужас, что произошло, кошмар! — продолжала тараторить Иринка.

— Вот сороки! Да что с училкой-то? — спросил Димка Томов.

— Заболела.

— Ура-а! — крикнул кто-то. — Урока не будет!

— Подумаешь! В первый раз, что ли? Учителя — тоже люди — могут и поболеть! — сказал Вовка.

— Да-а? Тоже люди? Ты так не болеешь! — с упрёком выпалила Иринка.

— Она ненормальностью заболела, — пояснила Надюшка. — Сошла с ума. Ой, ребята, я такого ещё не видала!

И потрясённые девочки всё рассказали.

С минуту в классе длилось молчание.

— В детство впала, — предположил Димка. — В старости это бывает.

— Да ей всего двадцать восемь! — воскликнула Надюшка. — Ты тоже тогда пожилой, если она старая!

И тут староста Таня Бобрицкая догадалась:

— Может, её Артёмов довёл?

— В каком классе у неё сейчас урок был? — задумался Димка. — Если в пятом «А», то вполне возможно.

— Ты думаешь, она от него заразилась? — ахнула Надюшка.

Лёнька Артёмов был рыжим мальчишкой с маленьким веснушчатым носом. Главной его особенностью было то, что с ним случались странности. Он умел корчить такие рожи, что всем казалось, что он превращается в натуральную обезьяну. А ещё он умел рычать, как тигр, выставляя впереди себя руки с загнутыми пальцами. И тогда всем казалось, что обыкновенные, тонкие в рукавах свитера с вылезшими кое-где нитками, мальчишечьи руки превращаются в лапы с когтями. Когда Лёнька пробегал по школе с выставленными впереди себя когтистыми лапами и обезьяньей рожей, все от него шарахались, а первоклашки звали маму.

А бегал он так довольно часто — каждую перемену.

В класс со звонком Лёнька влетал в обезьяно-тигрином обличии. Плюхался на стул и на время затихал, собираясь, наверное, с новыми силами. Разумеется, за столом он сидел один. Никто не выдерживал подобного соседства. В начале урока Лёнька становился похожим на обыкновенного пятиклассника. Симпатичного и очень тихого.

Однажды в пятый «А» зашёл телевизионный оператор, которому надо было снять рекламу детской обуви, где по сюжету благовоспитанный мальчик ведёт младшую сестрёнку в детский сад. Так вот на роль благовоспитанного мальчика оператор выбрал именно Лёньку Артёмова. И реклама получилась замечательной: паинька-мальчик держал за руку девочку лет пяти. Две пары ног послушно шли по тротуару. Чёрные ботинки и красные туфельки… Знал бы оператор этого Лёньку!

Примерно в середине урока (учителя на часы поглядывали, ожидая опасного момента) с Лёнькиного места слышалось тихое порыкивание, которое становилось всё громче и громче, Лёнька вставал, начинал бродить по классу и опять превращался в тигра с обезьяним лицом. Однажды одна девочка, новенькая, упала в обморок. Остальные ребята и учителя привыкли к Лёнькиным выходкам и в обморок не валились, но продолжать урок было уже трудно и той и другой стороне. Все уговаривали Лёньку выйти в коридор, но Лёнька отказывался и объяснял, что, если он сделает это, заниматься не сможет уже никто. Конечно, его могли бы исключить из школы за столь странное поведение, но дело в том, что Лёнька всё схватывал на лету и учился хорошо.

Вот этого Артёмова и имела в виду Таня Бобрицкая и Димка Томов.

Встревоженные шестиклассники сгрудились возле подоконника, обсуждая происшедшее. Им было жалко учительницу математики. Нина Игнатьевна была весёлой и справедливой. Ребята любили её.

Вдруг Иринка воскликнула:

— Ребята, смотрите! — и показала на окно.

Все посмотрели.

Нина Игнатьевна в шляпе с широкими полями, в расклешённом плаще и в туфлях на высоких каблуках прыгала перед школой через скакалку на оттаявшем от снега куске асфальта. Скакалка была ей коротка, плащ мешал, она то и дело запиналась. Рядом стояла девчонка в красной сбившейся набок шапке, — видно, хозяйка скакалки. Засунув палец в рот, она заворожённо следила, как прыгает взрослая тётенька.

Нину Игнатьевну надо было спасать.

Шестиклассники выскочили на улицу, окружили учительницу плотным кольцом, чтобы она была не так сильно заметна прохожим. А если всё-таки кто-нибудь обратит на неё внимание, пусть думает, что у них урок физкультуры. Учительница физкультуры на высоких каблуках? А она спортивную форму дома забыла!

— Нина Игнатьевна, пойдёмте в класс, — жалобным голосом попросила Таня Бобрицкая.

— А мне не хочется! — задорно ответила учительница, продолжая прыжки. — Погода больно хорошая!

Она снова запнулась и чуть не упала. Один конец скакалки вырвался из её руки и стукнул Бобрицкую по голове.

— Вы на наш класс за что-то сердитесь? — спросила староста, почесав ушибленное место, но ничуть не обидевшись.

— Нет, как можно! — Нина Игнатьевна вытерла со лба пот и поправила шляпу, съехавшую на затылок. Прядки волос выбились из причёски, и Нина Игнатьевна была похожа сейчас на озорную старшеклассницу. — Просто мы с Лёней Артёмовым поспорили.

Ребята с уважением посмотрели на Таню Бобрицкую. Она, как всегда, оказалась права — тут был замешан Артёмов.

Нина Игнатьевна развела руками, отодвинув в стороны столпившихся ребят, и запрыгала на одной ножке. В перерывах между прыжками она рассказала свою историю.

Когда она пришла на урок в пятый «А», Артёмов с перекошенным лицом Кинг-Конга бегал вокруг учительского стола и кричал, что он спутник Сатурна.

Это было что-то новое, и пятиклассники, которым порядком надоели «лапы с когтями» смотрели на Лёньку с большим интересом.

— Артёмов, прекрати, — сказала учительница. — Как-то ты сегодня не во время шутишь. Звонок только что прозвенел. Сядь на место.

— Я же прекратил быть обезьяной и тигром, — прорычал Лёнька, который всё же был похож на шимпанзе, как прежде. Видно, в роль спутника Сатурна он ещё не вжился. — Я спутник, я спутник, не создавайте Титану препятствий!

— Артёмов, будь человеком, — попросила Нина Игнатьевна, ни на что не надеясь. Она обречённо села на Лёнькино место и стала ждать, когда «спутник» выбьется из сил.

Когда Лёнька в самом деле устал, он остановился посреди класса и, запыхавшись, недовольно проговорил:

— Будь человеком, будь человеком… — Он пошмыгал носом. — Я же не прошу вас, Нина Игнатьевна, стать Годзиллой или спутником Сатурна… а вы, учителя, каждый день что-нибудь просите…

— Попроси, Артёмов, я всё сделаю, только будь человеком, — с тоской в голосе произнесла учительница.

— Хо! Хо-хо, — Артёмов наморщил нос. — Всё сделаете? Правда? Ну станьте на денёчек хотя бы… — Лёнька потёр лоб, — это… обезьяной…

Пятиклассники засмеялись, представив, как учительница корчит рожи, и Лёнька смутился. Как-то неудобно, если Нина Игнатьевна будет вести себя по-обезьяньи.

— Ладно, станьте тогда… хулиганкой. Да, хулиганкой! А я за это целый год буду тихим… Мышью буду. Нет-нет, не целый год, — испугался он своей щедрости, — до конца учебного года!

До окончания занятий оставалось ещё два месяца — целая вечность!

— Мышью? — переспросила Нина Игнатьевна, явно заинтересовавшись.

— Компьютерной, — хихикнул кто-то.

Лёнька не обратил на это замечание внимания.

— Ага… до конца учебного года. Тихим буду.

— Спорим! — неуверенно сказала Нина Игнатьевна. Видно, она не доверяла Артёмову. — Я на один день стану хулиганкой, а ты до конца учебного года — человеком? Идёт?

— Мышью, — поправил Лёнька и прибавил совсем тихо: — Мышкой-норушкой.

Он сгорбился и мелкими шажками потрусил на своё место. Он на глазах превращался в худенького мышонка. У него даже носик словно заострился.

У Лёньки Артёмова были явные актёрские способности.

— Согласна! — Голос учительницы прозвучал решительно и громко. Она преградила Лёньке путь, взяла его за руку и повела к доске.

— Разрубай, Петя!

Петька Петров, сидевший за первой партой, ударил по рукам спорящих.

Пари вступило в силу.

Нина Игнатьевна издала вопль индейца и выскочила из класса.