Заберу тебя, девочка - Анна Мишина

дней назад, что меня будет таскать на руках мужик и держать в заложниках… я бы рассмеялась.

Делаю шаг к нему и он тут же меня подхватывает на руки. Платье задирается чуть ли не до пояса, оголяя ноги. Вспыхиваю моментом, стараясь одернуть подол.

— Не дергайся, — рыкнул он тут же. — Сделай вид, что спишь, и тебе похеру, голые ноги или нет.

Я пялюсь на него, не решаясь сделать то, что он говорит. Сердце сходит с ума от крутящихся идей и мыслей. Как себя спасти от него, как? Я же не знаю, какие у него на меня планы, что он должен будет со мной сделать. Ведь меня уже должны начать искать. Эд, скорее всего, вернулся за мной и поднял шум. Поисковые работы… лес… боже.

— Ну? — не терпящий возражения голос.

Сглатываю вязкий ком и укладываю руку на его плечо. Устраиваюсь поудобнее и под его пристальным взглядом закрываю глаза. Стараюсь успокоиться и расслабиться. В нос ударяет его запах, отчего мурашки пробегают табуном по коже, а холод отступает на второй план.

— Вот и славно, — говорит тихо охрипшим голосом и идет в сторону отеля.

— Здравствуйте. Нам нужен номер и желательно горячий ужин, жена совсем без сил, — говорит он, а я чувствую вибрацию от его голоса.

— Ваши паспорта, пожалуйста, — говорит девушка.

— Девушка, да как я вам их достану? Будить не хочется принцессу, — говорит он, чуть посмеиваясь, держа меня на руках.

Это я-то принцесса? А еще меня удивляет его манера разговора! Он может быть вежливым! И улыбаться, судя по голосу! Я чуть от любопытства не спалилась, еле удержавшись, чтобы не открыть глаза.

— Не положено, — неуверенно отвечает та. Но, думаю, она недолго продержится. Ну хитрый гад. Знает, на что давить.

— Девушка, ну не спать же нам в машине. На улице холод собачий, — продолжает он.

Кстати, а я ведь не знаю его имени. Как его зовут? Даже в голову не пришло спросить, а он и не представился. Еле сдерживаю смех от мысли, что похититель должен представиться перед совершением преступления. “Меня зовут так то… Позвольте, я вас украду”… бред.

— Хорошо, — наконец, она все же сдается. — Вот ключ от вашего номера.

— Могли бы вы проводить и помочь? — продолжает играть мужик.

— Конечно, — слышу, как изменились нотки в голосе девушки.

Что вообще происходит? Импонирует этот мужлан? Пока “женушка” спит, эта готова повилять задом?

Послышались легкие шаги и в нос ударил приторный запах женского парфюма. До тошноты противный. Мы, наконец, двинулись всей процессией к номеру. Замечательно. А то я уже устала дышать его запахом… Черт!

Вскоре слышу, как открывается дверь, и мы входим в помещение.

— Вам помочь еще чем-то? — голос девицы.

И явно с надеждой на продолжение.

— Я к вам чуть позже загляну, — в голосе улыбка.

Ах ты чертов извращенец! Так и хочется заорать. Но я из последних сил сдерживаюсь.

— Хорошо, — шаги и звук закрываемой двери.

Я тут же открываю глаза, натыкаясь на его взгляд.

На жестком лице ни намека на улыбку. Дергаюсь, желая быстрее отлипнуть от него и почувствовать твердь земную под ногами. Но меня не отпускают.

— Все, можешь поставить меня на землю, — начинаю злиться, ощущая его каменную хватку. — Фу, брось, нельзя, — говорю я и тут же чувствую, как лечу…

Кровать.

— Идиота кусок, — пытаюсь успокоить рвущееся сердце. Так и инфаркт можно заработать.

— Тебе надо учиться уважать людей, — говорит, словно ничего и не произошло, развернулся к выходу.

— Кого уважать? Тебя? Да брось, — усмехаюсь.

Но от моей тирады он остановился и повернулся в мою сторону, уставившись на меня.

Злость кипит во мне и я уже перестаю контролировать свой язык, свои мысли.

— Ты никто и звать тебя никак. Чья-то шавка, выполняющая указы, приказы, — это я говорю уже встав на ноги и зло смотря ему в глаза. Чувство страха уползло на задворки сознания. — Ну что? Скажи еще не так? Передай своему хозяину, что отец его из-под земли достанет и вырвет яйца с корнем, понял? Беги, пожалуйся! — осталось только плюнуть в его сторону.

Но он молча сверлит меня взглядом. Вызвали ли мои слова у него эмоции? Не заметно. Ни один нерв не дернулся на его лице. А по взгляду вижу, убил бы.

— Все сказала? — прорычал он и сделал шаг в мою сторону.

Я тут же отступила. Черт, зря. Это вызвало лишь у него усмешку превосходства. Выдала себя с потрохами.

— Судя по всему, пока всемогущий папочка тебя ищет, мне придется заняться твоим перевоспитанием, — и развернувшись на пятках, направился к двери.

— Эй, ты куда? Мне-то что делать? — села на кровати, поджав под себя ноги.

Лямка платья сползла с плеча и его взгляд проследил ее путь по коже.

— Душ прими и чтобы ни звука из номера, — проговорил, дергая дверь.

— Как скажешь, папочка. Обязательно. Пока ты шпилишь ту брюнетку, я буду паинькой, — говорю это и тут же запираюсь в ванной комнате, которая, слава богам, оказывается ближе ко мне, чем к нему. В ответ же я слышу только как хлопает входная дверь номера.

Все-таки выбесила. Отлично! Думал, легко будет? Не на ту напал!

Я смотрю на себя в зеркало. Без средства для снятия макияжа видок у меня еще тот. Тушь как следует не отмылась и под глазами еле заметны темные круги. Бледная при этом как поганка. Принюхиваюсь. Да я пропахла этим мужиком! Это надо какой стойкий запах!

Тут же сдираю с себя опостылевшее платье, белье. В раковине затыкаю слив и принимаюсь стирать свои вещи. Единственные. После развешиваю на полотенцесушителе и забираюсь в душевую. Какой кайф, наконец, оказаться под струями горячей воды. Смыть с себя всю грязь последних невыносимо долгих суток. Нахожу какой-то гель для душа и выдавливаю его на новую упакованную мочалку. Вспениваю и с остервенением начинаю тереть кожу. До покраснения, до боли. Так-то лучше. После принимаюсь за волосы. От этого дешевого шампуня мои локоны будет не расчесать. Но об этом я буду думать позже.

Через минут десять выхожу из душевой. Обтираюсь полотенцем и закутываюсь в безразмерный банный халат. Пока вещи сохнут, мне и надеть-то нечего. Хотя халат закрывает гораздо больше, чем мое злосчастное платье.

Выхожу из ванной. Молчун еще не пришел. Увлекся, наверное. Подхожу к двери и дергаю ручку. Запер, конечно же.

Желудок урчит. Есть хочется. Но меня, видимо, решили оставить на голодном пайке. Гад.

С этими мыслями забираюсь на единственную кровать в номере и прячусь под